Задание: тема ноября – хоррор, триллер, детектив
Размер: 2244 слова
Жанр/категория: хоррор, драма, джен
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Амрод, Амрас, Куруфин, Феанор
Примечание: «Амбарто» — имя Амрода на квэнья.
— Отец, ты ничего не слышишь?
Феанор резко обернулся, и Амрод уже пожалел о своем вопросе. Отец был мрачен — но к этому его домашние давно уже привыкли — напряжен, как струна — это, впрочем, тоже было неудивительно, — но вот тень страха в глубине его темных глаз по-настоящему пугала. Сколько помнил себя Амрод — отец не боялся никого и ничего. Даже когда он собирался в одиночку броситься в погоню за Морготом — и тогда в нем были горе и ярость, но совсем не было страха. А здесь… в темноте Внешних Земель, на захваченном корабле, с которого наспех смыли кровь, после ужасной бури, потопившей немало нолдор — здесь Феанор как-то утих и угас. Нет, голос его был, как обычно, тверд, приказы — решительны и разумны, но Амрод не обманывался. Что-то в Феаноре надломилось, что-то важное ушло из него, и эти изменения были резче, чем даже после смерти Финвэ.
— Я… — Амрод уже пожалел, что вообще спросил, и теперь думал, как бы лучше ответить, чтобы не вызвать гнева отца.
Феанор, видя молчащего сына, недовольно спросил:
— Амбарто, говори, если у тебя что-то важное. Если нет — то иди и займись делом. Или просто уйди и не мешайся.
Амрод собрался с духом и наконец сказал:
— Я сейчас был в трюме, и я слышал там какой-то голос. Он меня звал.
— Звал? — Феанор недовольно хмыкнул. — Эка невидаль! Может, тебя звал кто-то из братьев или наших воинов…
— Нет, — решительно сказал Амрод. — Не могли это быть братья или другие. Голос шел не с корабля, а снаружи. Из воды.
— Из воды? — брови Феанора приподнялись в удивлении. — Да кто бы там мог быть! Не пил ли ты вина, сын? А то некоторые тут решили, что могут поднять себе настроение так — и уже опустошили целую бочку. А нам нужно быть осторожными — та буря может быть не последней. Я уже запретил пить до самого берега.
— Не пил я ничего, — тихо ответил Амрод. Он все больше жалел, что вообще затеял этот разговор.
— И хорошо, — в голосе Феанора прорезалось что-то напоминающее былую теплоту. — Иди-ка, Амбарто, отдохни. Всем нам нужны силы, чтобы встретить новые испытания… а их будет еще немало.
Он отвернулся к рулевому веслу — Феанор лично встал у него, разобравшись с управлением кораблем быстрее, чем все другие. Сам отдыхать и спать он не хотел, сказав, что все равно не уснет после всего, что было.
Амрод медленно пошел обратно, желая последовать совету отца. Надо бы поспать, отдохнуть… все равно он ничего не понимает в работе с парусами. Если уж будет нужен — Феанор его позовет.
Амрод спустился под палубу, туда, где разместились на отдых эльдар Феанора. Не все из них спали: кто-то тихо разговаривал, кто-то чинил одежду или снаряжение, а кто-то просто сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Таких было немало, и Амрод зябко передернул плечами — это зрелище никак не было приятным.
Для сыновей вождя отвели отдельную большую каюту, но сейчас там никого не было. Да и не все братья плыли на этом корабле. С Феанором остались Куруфин и двое самых младших, других Феанор отослал на иные корабли. Амрод остановился, растерянно огляделся. Он не привык к кораблям, помещение казалось слишком тесным, ненадежным, а мысль о том, что прежний жилец, наверное, убит и сброшен в море, совсем не была приятной. Феаноринги убрали многие из вещей, но далеко не все. Например, вот несколько небольших раковин, собранных в диковинный цветок, на стене над изголовьем кровати — кто смотрел на них, засыпая и просыпаясь? О чем думал? И…
Амрод пристально вгляделся в самую большую раковину – ему вдруг показалось, что на ней застыли капли крови. Нет, и правда, показалось. Ракушка была чистой, нежно-розовой изнутри и белой с оранжевыми крапинками снаружи. Показалось…
— Амб… Амб…арто… — вдруг услышал он. — Ты-и-и-и… Амб…Амбарто…
Амрод быстро оглянулся. Никого. Никого и ничего. И голос откуда-то… откуда-то снаружи. Из-за тонких стенок корабля. Амрода вдруг охватила дрожь. Он вдруг представил, что снаружи, за тонкой деревянной стенкой — огромное черное море. Мрачное. Мощное. Его силу они уже испытали недавно, во время ужасающего шторма. Тогда было страшно, очень страшно – и страшила даже не смерть, а эта неотвратимая, неодолимая мощь.
Но сейчас ведь — сейчас — корабль шел спокойно, лишь едва подрагивая на небольших волнах. Море успокоилось, Уйнен уже оплакала своих друзей и опустилось на дно морское, Оссэ тоже, быть может, был там – или в ином месте. Но, по крайней мере, он не преследовал мятежных нолдор.
— Амбарто! — Амрод стремительно оглянулся, но увидел лишь стремительно двигающегося Куруфина, призывно машущего рукой. Он с облегчением выдохнул и подошел к брату.
— Амбарто, — продолжал Куруфин. — Не видел ли ты Рокуэна? Лошади в трюме беспокойны, мы не можем их унять. Рвутся из своих стойл, еще порушат эти тонкие стены…
Амбарто лишь покачал головой. Рокуэна, главного конюха Феанора, он не видел, а о лошадях и вовсе не думал.
— Так, — нахмурился Куруфин. — Может, ты тогда нам поможешь? Не зря же вы с Турко столько времени гоняли своих скакунов по полям, наверное же ты сможешь найти с ними общий язык?
— Турко справился бы лучше, — пожал плечами Амрод. — Но и я могу…
Он отправился следом за Куруфином вниз, в трюм.
***
Возня с растревоженными лошадьми отняла у Амрода много сил, и когда он вернулся в каюту, то мечтал рухнуть на постель и поспать подольше. Куруфин и Амрас уже заняли свои постели, и Амроду досталась та, над которой был укреплен цветок из раковин. Улегшись, Амрод скользнул по ним равнодушным взглядом и закрыл глаза.
Он очутился в вязкой холодной темноте, которая облепляла его со всех сторон. Глаза, как будто открытые, и уши, ничем не залепленные, оказались здесь бесполезными. Он ничего не видел, не слышал, двигаясь наугад. Это было легко, но зачем и куда ему было двигаться? Он не знал, но лучше было двигаться, чем стоять на месте.
И это принесло пользу. Вдруг он что-то увидел вдалеке, светлое большое пятно, и двинулся туда. Он попытался заговорить, позвать кого-то, но в раскрытый рот хлынула холодная соленая вода…
Он открыл глаза и рывком сел на постели. Света было мало, единственную голубую лампу они перед сном накрыли куском ткани, желая отдохнуть получше. В слабом свете Амрод видел постели братьев, их самих… Он прислушался и услышал слабое сонное дыхание. Все спокойно, можно спать дальше.
— Амбарто… — вдруг снова послышался тихий зов. — Амбарто, Амбарто, Амбарто…
— Кто ты? — Амбарто часто задышал, с трудом проглотил слюну. — Кто зовет меня?
Во сне зашевелился Куруфин, и Амрод замолчал. Будить брата посреди ночи было чревато недовольством и руганью, но… наверное, это лучше, чем слушать чей-то странный зов? Или… нет, если сейчас он снова услышит свое имя — он разбудит Куруфина, и будь, что будет. Хотя лучше бы, конечно, разобраться самому.
Но все было тихо. Амрод долго ждал, неподвижно сидя на постели, но, наконец, улегся и закрыл глаза. Остаток ночи прошел спокойно.
Следующий день прошел незаметно — Амрод уже понял, что больше всего пользы он принесет возле лошадей, и потому вместе с Рокуэном кормил, чистил и успокаивал животных. Он мог бы гордиться собой — кони больше не фыркали и не стремились вырваться из стойл, а спокойно жевали овес или спали. Перед сном он обошел всех коней и почувствовал себя совсем хорошо, почти как дома. Как будто не было этих факелов, Клятвы, битвы с родичами… этого холодного отвратительного моря кругом.
В каюту он вернулся совсем успокоенный, даже слегка улыбаясь. Скользнул взглядом по уже привычным раковинам, и тут улыбка угасла. Ну почему так не повезло, именно эта койка! Попросить Куруфина поменяться?
Глупо. Глупо и недостойно сына Феанора. Чего он испугался? Нелепых снов, безобидной поделки? Правда, был еще странный голос… Но что этот голос ему сделает?
Амрод лег на постель и закрыл глаза. Будь что будет, он заснет именно на этом месте и завтра проснется здесь же, в безопасности. Море в последний день, и правда, было ласково и безобидно, как ягненок, даже не пытаясь вновь наказать братоубийц. Ветер дул ровный и как раз такой, какой нужно — западный. Как будто… как будто теперь Владыки хотели избавиться от мятежников как можно скорее.
Эти мысли успокоили Амрода окончательно. Вряд ли есть причины для опасений, а что касается мыслей о совершенном злодействе… то оно не было беспричинным. Так было нужно… С этими мыслями Амрод уснул.
Вновь его обнимала вязкая холодная субстанция и сейчас он понял, что это — вода! Много, очень много воды. Очень много воды, в которой он затерян… Только вот пятно впереди — единственный ориентир, единственная возможная цель. Так он и будет к ней стремиться. Он удвоил усилие, но, кажется, пятно придвигалось едва заметно. Что же, он будет упорен. Он доберется до него и позовет…
Ну что за глупость — все тот же сон! Амрод тряхнул головой, сидя на постели. Нет бы, приснилось что-то приятное, воспоминания из детства под ласковым светом Древ, дом, мама… Мама. Которая осталась в далеком уже Валиноре. Ну и глупо об этом думать…
На следующий день Амрод рассказал о странном сне Амрасу. Брат посмотрел на него внимательно, потом лишь пожал плечами:
— Ничего не могу сказать тебе, Руссо… Сны, видения — это не то, в чем я силен.
— Как и я, — с усмешкой сказал Амрод.
— Может, рассказать отцу? — предложил Амрас.
— Только чтобы он сказал мне не забивать голову глупостями, а лучше заняться делом? — слегка скривился Амрод. — Да и ему меня не понять — он-то вообще почти не спит… Нет, сам разберусь.
Больше о странном сне Амрод ни с кем не разговаривал.
***
Как оказалось, ко всему можно привыкнуть. Амрод перестал оглядываться на призрачный голос, хотя приобрел привычку слегка втягивать голову в плечи, как будто прятаться от чьего-то взора. Сон не приносил особого успокоения, после него Амрод просыпался с тяжелой головой, его тошнило, будто он наглотался настоящей морской воды. Это, впрочем, было неудивительно, тошноту от качки испытывали многие. Теперь Амрод даже с некоторым интересом смотрел свой странный тягостный сон — что же это за цель, к которой он стремится? Может, когда он ее достигнет — все закончится?
Краски настоящего мира как будто выцветали, края предметов теряли четкость. Амрод ходил, отстранившись от всех, отгородившись своими мыслями о сонных видениях. Скорей бы он уже получил ответ, скорей бы! Эта мысль грызла его неустанно, давно заслонив собой мечты о далеких восточных землях. Что будет, когда он достигнет цели, что будет, когда он сможет произнести чье-то имя?
Светлое пятно разрасталось, уже заняв собой почти половину пространства сонного видения, но теперь он продвигался вперед очень медленно, ему постоянно что-то мешало. То, что притягивало его — одновременно и отталкивало. Его как будто призывали – и одновременно отгоняли. Но кто он и чего хочет? Это было неясно. Кругом лишь вода, вода, вода — и никаких ответов.
Не только вода! Не только вода была кругом — вдали показалась земля! Эта новость мгновенно облетела весь корабль Феанора, нолдор сгрудились на верхней палубе, стремясь увидеть вожделенные земли востока. На что похожи они? Ждет ли их там счастье и победа — или только труды и опасности?
Амрод, вялый и отрешенный последние несколько дней, все же вышел со всеми и посмотрел в сторону черных прибрежных скал, о подножие которых бился белый прибой. Скалы были неприветливы и неуютны, от них веяло холодом и какой-то неясной угрозой. И за этим они рвались сюда так долго, сметая все препятствия на пути? Стоило ли?
— Неизвестно же, что за этими скалами, — тихо подошедший Амрас угадал мысли брата — как это бывало иногда. — Может, там сказочно прекрасный мир — и он будет принадлежать только нам!
Амрод безразлично посмотрел на него. Брат повторяет слова отца! Что ж, все они часто это делали – и, наверное, будут делать впредь. Всегда, везде… следовать за Феанором – вот их судьба. А надо ли было это делать?
Впрочем, у него была своя собственная цель.
Но и в эту ночь он не смог пробраться внутрь светлого пятна, хотя оно заняло уже почти все пространство. Все было так медленно, неторопливо…
— Сегодня причалим! — в сон Амрода ворвался голос Куруфина. — Эй, вставай, братец, что ты все время спишь? Скоро причалим и на разгрузке найдется занятие для всех!
Амрод открыл глаза, недовольно скривил губы. С братом, однако, не поспоришь… Вздохнув, он поднялся. Разгрузка – так разгрузка, потом все равно настанет время сна…
Вдруг его настигла мысль, хлесткая, как удар плети. Когда они причалят, то выйдут на берег! А тогда… тогда ему не достигнуть своей цели в сонном видении. Он может это сделать только в море!
Все время разгрузки Амрод был занят этой мыслью. А когда усталые нолдор потянулись к кострам на берегу, радуясь твердой земле, он подошел к Амрасу.
— Спать на берегу неудобно, — сказал он недовольно. — Ни постелей, ни тепла. Я буду спать на корабле.
Амрод не дождался ответа от Амраса, развернулся и пошел обратно на корабль. Амрас лишь удивленно посмотрел ему вслед, потом пожал плечами и направился к одному из костров… А Амрод вернулся в каюту и улегся на постель с ракушками.
Он был прав. До цели оставалось совсем немного. Наконец-то он смог дотронуться до чего-то твердого, осязаемого. Он провел рукой по поверхности — это было шершавое дерево. Надо войти. Надо войти внутрь, туда, где его ожидает нечто свое, оставленное здесь когда-то. Что-то незавершенное, какое-то дело, какой-то долг… Или кто-то? Кто-то…
— Ам… Амба…Амбарто, — прошептал он, наконец. Он оказался в знакомом до последней мелочи месте. Ну да, конечно, вот его постель. В ней он провел немало ночей, укачанный мерным плеском ласковых волн. А вот и его раковины! Он сам их выловил когда-то и сам сделал на стене красивый морской цветок…
Фигура, лежащая на его койке под ракушками, медленно поднялась. Подняла руку — живую, теплую, розовую — и коснулась его кожи — бледной, холодной, изъеденной морской водой. Да, он долго, долго, долго пролежал в воде, долго — с тех самых пор, как его сбросил туда один из ярких мечей нолдор, тот самый, что сейчас стоит в ножнах возле кровати.
— Амбарто, — он улыбнулся. И тут снаружи послышался треск пламени.
***
Он плыл, плыл, плыл в вязкую холодную темноту. Вниз, вниз, вниз, в самую глубину моря! Больше уж не будет ничего, ничего, ничего…
Навеки.
Название: Тень былого
Задание: тема ноября
Размер: 1400 слов
Жанр/категория: хоррор, детектив, джен, постканон
Рейтинг: G
– Говорят, что его призрак до сих пор бродит по берегу, и тот, кто слышит его голос – теряет память навек...Рассказ был окончен драматическим шепотом, и еще пару секунд на кубрике царила тишина, а потом раздался громкий хохот.
– Авранк, байки травить ты горазд, не поспоришь! Ты что, в самом деле веришь в этого призрачного эльфа?
Раньше, чем Авранк успел возмутиться, приоткрытый иллюминатор дрогнул, и по комнате пронесся леденящий ветер. Пламя свечей колыхнулось и погасло. Кто-то выругался.
– Эй, да зажгите вы свет!
– Атмосферно получилось!
– Авранк, это твой эльф нам задул свечи?
– Нет, это напоминание нам о том, что пора и честь знать! – давешний скептик чиркнул спичкой и зажег одну за другой свечи на деревянном столе. Огоньки заколыхались, но окно уже успели притворить, и через мгновение каюта снова осветилась. Стали видны и широкий деревянный стол с кружками и тарелками, на которых валялись обгрызенные кости и корки хлеба, и удобные лавки вдоль стен, и большая старая карта с отмеченными флажками фортами, и все собравшиеся моряки. Десять матросов китобойного судна «Стремительный», отдыхавшие сейчас в линдонском порту, дружно смотрели на боцмана Авранка – известного балагура и единственного абсолютного трезвенника не только на «Стремительном», но и, как поговаривали, на всем гондорском флоте. Говорили еще, что не пил Авранк исключительно с той целью, чтобы мочь клясться всеми Валарами, что он видел своими глазами все, о чем так любил рассказывать – и не быть обвиненным в том, что, мол, допился.
А рассказы его, сдобренные многочисленными словечками, почерпнутыми из умных книг, неизменно пользовались популярностью. Авранк умел быть настолько убедительным, что даже ярые скептики нет-нет да и задумывались: а что если и правда видел он и гигантских морских змеев, и радужный мост, и вот этого эльфа-призрака?
Все, кроме Альдора. Выросший в семье рудокопов и сбежавший к морю юноша не верил ни в какие байки. И вообще на слово не верил никому.
– Полночь уже, – он допил одним глотком свой эль и встал. – Вы как хотите, а я на боковую.
– Штормит, – невозмутимо отозвался Авранк. – Слышите, волны шумят? Этой ночью бард снова выйдет к морю. Кто знает, может, и к нам наведается и заберет кого-то с собой.
В его голосе прозвучало что-то такое, сродни недавнему порыву ветра, от чего у слушателей пробежали мурашки по коже.
– Не верите? Хотите спуститься к морю?
– Хочу! – первым вызвался Альдор. – Врун несчастный.
Теперь уже никто не мог спасовать, и, ворча и с сожалением косясь на уютную комнату, моряки разобрали плащи и гурьбой направились к берегу.
Темно было – хоть глаз выколи, яркий свет маяка совершенно не помогал тем, кто уже был на земле. Волны кидались на камни набережной, ревя с ненавистью и злобой, ветер подхватывал брызги и швырял их в лица наглецам, выбравшимся из-под защиты стен. Говорить было невозможно, любой голос глушило и относило в сторону.
Неожиданно юнга, шедший первым, вздрогнул и остановился так, что Альдор налетел на мальчишку. Остановились и остальные, прислушиваясь. К вою и реву бури явственно примешивались другие звуки – протяжная, бьющая по нервам музыка.
Протрезвели все, даже те, кто выпил за ужином не одну кружку эля. Самые смелые отправились было искать источник пугающих звуков, но в глухой темени не разглядеть было и собственных рук. Притихшие мореходы разбрелись по своим постелям, стараясь выкинуть из головы таинственное происшествие.
Когда капитан Мэдгон вошел утром на камбуз, там царила напряженная тишина. Даже неумолкающий Авранк настороженно смотрел на товарищей и молчал.
– По какому поводу все проглотили языки? – поинтересовался Мэдгон. Немолодой и опытный морской волк, повидавший за долгую жизнь всякого – поговаривали, что ему больше девяноста лет, хотя окладистая борода и волосы Мэдгона оставались угольно-черными – больше всего привык опасаться необычного поведения давних знакомых.
Ответом было все то же молчание. Взгляды плавно переместились на боцмана.
– Я задал вопрос, раукар вам в бок.
– Вы слышали про безумного эльфа-барда, капитан? – Авранк понял, что отвечать придется. – Мы вчера слышали его.
Ярко-синие глаза капитана пронзали боцмана насквозь, но тот говорил абсолютно искренне.
– То-то бочка эля почти опустела, – Мэдгон пожал плечами. – До отплытия новой не будет. А то еще и увидите. И память отшибет, да, Корнел?
Названный моряк несколько даже покраснел – его слабость перед пенным напитком была хорошо известна. С пары кружек Корнел в самом деле мог наутро не вспомнить, с кем вчера пил, где и зачем.
Понемногу разговор наладился, но шторм продолжался, и стало ясно, что в ближайшие дни «Стремительный» в море выйти не сможет, о чем капитан и объявил своей команде за обедом.
Перспектива лишних дней в далеком захолустье никогда особенно не радовала моряков, особенно тех, кто оставил на родине семьи, но в свете последней ночи новость прозвучала совсем удручающе. Только Альдор упрямо стиснул зубы и, когда Мэдгон вышел, объявил вслух:
– Если он ночью вылезет, попробую его поймать.
Ответом была тишина.
– Ты сдурел, что ли, совсем? – выразил Корнел общее мнение и даже постучал костяшками пальцев по лбу для большей доходчивости. Но Альдор был непреклонен.
– Либо мы вчера упились, либо это ветер так выл в трубах. Эльфы, если когда-то и были, то давно вымерли все, а этот призрак бродячий тем более выдумка.
– Мамой клянусь, не выдумывал я его! – горячо возразил Авранк, но скептика это не убедило.
– Значит, не твоя выдумка. Я докажу, что никого там нет.
Ближе к полуночи Альдор натянул плащ и вышел на берег, пригибаясь от ветра. Сейчас, когда он был один на один с воющей промозглой ночью, дневная смелость казалась ему глупой. «А ну как и правда там что-то есть?» – и моряк плотнее запахнулся в плащ, только это мало уберегло его от пронизывающего ветра.
Волны ревели и бились в набережную, по которой шел Альдор, как будто силились сорвать его и унести за собой. Неумолчный гул и рокот моря только усиливался протяжными завываниями и зловещим хохотом ветра, скрипом старого дерева да хлопаньем плаща по лицу и ногам. Альдор остановился, мучительно ощущая собственное одиночество и бессилие.
И в это мгновение он услышал музыку.
Совершенно явственно услышал, как будто звуки раздавались где-то рядом.
Альдор резко обернулся. Плащ оплел ноги, дыхание перехватило, и он, покачнувшись, стал медленно падать в воду, не отводя глаз от высокой фигуры. Сияющие в темноте глаза, чуть мерцающий плащ, лютня в руках, белое, неотмирное лицо…
Капитан Мэдгон, возвращавшийся с обхода, видел и эльфа, и то, как поскользнулся Альдор, и бегом кинулся к нему. Призрак же, оборвав игру, растворился в темноте ночи – тем более что капитану было решительно не до него.
Помощника Мэдгон вызвал к себе немедленно, едва успев сдать Альдора в лазарет и подняться на борт. Моряку несказанно повезло, он упал не в воду, а на песок, и капитан подоспел прежде, чем волны утащили тело, но потрясение было велико. Альдор еще не приходил в сознание.
Войдя в капитанскую каюту, помощник застал его за чтением каких-то бумаг. Мэдгон же поднял голову.
– Вызови ко мне Авранка.
– Есть, капитан, – спросить хотелось о многом, но помощник не привык обсуждать отданные приказы. Надо было понимать так, что Авранк больше других знал о призраке и мог вспомнить что-то еще из слышанного.
Поднятый с постели боцман был бледен и казался испуганным коротким рассказом помощника, но в каюту капитана вошел твердым шагом.
– Звали, капитан?
Мэдгон отбросил в сторону лист бумаги.
– Звал, – сухо. – Выверни карманы.
Авранк открыл было рот, но явно не нашел, что сказать. Капитан сверлил его взглядом, и рука сама полезла за пазу.
Через минуту на столе Мэдгона были свалены платок, кисет с табаком, обгрызенный карандаш, короткий нож, четыре зернышка риса, хлебная корка, замусоленное письмо, коробочка с ваксой и почему-то катушка ниток. Капитан задумчиво оглядел кучу хлама, взял в руки коробочку, открыл и поднес к носу. Авранк отступил на шаг.
– Я не думал, что он сверзится! Только пошутить хотел! – в голосе прозвучали панические нотки.
Мэдгон продолжал молчать, сверля боцмана взглядом.
– Вчера было даже весело… когда все были, – с несчастным видом продолжил он, смешавшись совершенно от молчания капитана. – Я лицо намазал, чтобы светилось. Лютню взял. Капитан, я бы сам за ним прыгнул, только вас увидел…
– Знаю, – Мэдгон махнул рукой. Авранка он и правда знал не первый год. – Ну смотри у меня, Авранк. Если Альдор не оправится – пойдешь под суд. А теперь иди и молись, чтобы он очнулся к утру!
– Как вы догадались, капитан?! – помощник все еще терялся в догадках.
Мэдгон глубоко вздохнул и перебросил через стол тот лист бумаги, который внимательно изучал. Помощник пробежал его глазами.
– Характеристика на Авранка… Родился, учился, ходил на судах… Отличный семьянин, злоупотребляет картами, играет на лютне, не пьет, курит… – он все равно не понимал, что привлекло внимание капитана. – Играет на лютне?!
– И чему только учат в нынешних школах, – проворчал Мэдгон. – Заметил, наконец. И Авранк хорош – никакого внимания к деталям. Он играл стоя, держал лютню двумя руками. У эльфа-менестреля, между прочим, руки обожжены, и я сразу почуял подвох. Да и где же это слыхано, чтобы эльф – и играл на лютне?
@темы: БПВ-3, Воинство Моря, Тема Ноября
-
-
04.12.2014 в 22:18Ох, жуть!
Да и где же это слыхано
: )))))
Однако, вот что вы делаете, а? Мне-то что делать (резонен вопрос) — монетку кидать? За два жеж нельзя проголосовать.
-
-
04.12.2014 в 22:30А что, можно и монетку, у нас всего-то два текста)
-
-
04.12.2014 в 22:48но это будет уже не важно.Раскинулось море широко, у нас всего-то два текста
Ну, и то: хоть не три. )))
-
-
04.12.2014 в 22:51Но главное, не на себя утюг! Ламинат не так жалко!
-
-
04.12.2014 в 23:47-
-
05.12.2014 в 00:03-
-
05.12.2014 в 00:06