...и без тормозов. Нас заносит!
Название: Эпоха ожидания
Задание: период «Конец эпохи»
Размер: 614 слов
Жанр/категория: джен, драма
Рейтинг: PG (6+)
Персонажи/Пейринги: Манвэ, Намо, Ниенна, Ирмо, Эстэ, Варда, Тулкас, Эонвэ, Эарендиль, упоминается Ульмо.
Примечание: Одна фраза в тексте представляет собой прямую цитату из Сильмариллиона (глава 24, перевод Н.Эстель). Этот фик должен был быть в шесть раз длиннее (и включать в себя начало ВГ с точки зрения ваниар, нолдор Тириона, телери, нолдор Белерианда и синдар), но я решила, что на столько меня не хватит, а этот фрагмент вполне самостоятелен, и вообще, краткость — сестра таланта.
— Надо ждать, — говорил Намо. Говорил спокойно, бесстрастно.
Он умел делать то, что надо, без жалоб и сомнений, в этом была его сила и его обязанность в Арде Искаженной.
— Надо ждать, — вторила словам брата Ниенна, и по щекам ее бежали слезы.
Она старалась облегчить страдания Арды и страдания Манвэ тоже. Но как ни сильна была Ниенна, унять боль совсем ей было неподвластно.
Тулкас молчал. Ждать он не умел и не любил, но теперь, щадя Манвэ, не упоминал при нем об этом.
— Тебе нужно отдохнуть, нельзя без конца только терзаться, — в один голос говорили Ирмо и Эстэ.
Ульмо не появлялся. Он единственный из Валар мог теперь действовать в Эндорэ, ибо с самой Великой Музыки его уделом было ходить путями недоступными остальным.
«Я с тобой», — говорила Варда, говорила без слов, только сжимая руку супруга.
Манвэ беседовал с Намо и Ниенной, молчал с Тулкасом, приходил в сады Лориена — благо, он мог это сделать, не покидая в то же время своих чертогов на Таниквэтиль. Завидовал Ульмо. Сжимал в ответ руку Варды. И ждал. Он сам знал, что ждать нужно. Но все равно это было мучительно.
Мучительно от злых и горьких дел, которые он видел, от тьмы, которая, распространяясь из логова Мелькора, мешала видеть и скрывала от Манвэ худшие злодеяния, и еще мучительнее, когда кто-нибудь из Эрухини, томящихся в плену у Мелькора, произносил имя Манвэ — любое из тех, что дали ему Первые и Вторые, — ибо тогда Манвэ все же мог заглянуть в самое сердце Ангбанда.
И от того, что он видел там, Манвэ хотелось помчаться, обгоняя свои ветра, разметать в каменную пыль стены твердыни Мелькора, а самого его низвергнуть и заставить заплатить за каждое злодеяние, которое он совершил, за каждую жизнь, которую отнял или искалечил, за каждую слезу, пролитую по его вине.
Но Манвэ знал, что не имеет права так поступить. Ведь если он сделает это, все Эрухини погибнут и сама Арда исчезнет в хаосе более жестоком, чем тот, что был до начала времен. А победа окажется бессмысленна без тех, ради кого ее стоило одержать.
Значит, удел Манвэ — ожидание. Ожидание мига, когда не он сам, но другие смогут одолеть Мелькора. Знака, что этот миг настал. Манвэ уже знал, кем будет тот, кто принесет весть. Знал его имя и род. Но как же трудно, как немыслимо трудно было дождаться его самого!
Еще труднее дождаться, когда же, наконец, он сумеет исполнить свое предназначение.
Как бы Манвэ желал послать попутный ветер в первую же минуту, когда корабль его вышел в море, провести сквозь все опасности, все ловушки, что должны охранять берега Валинора от вторжений с востока. Но нельзя. Стоит только на день, на час, на мгновение приблизить своей волей явление знака, и все может быть погублено безвозвратно.
Только смотреть и ждать. Смотреть и ждать.
И Манвэ смотрел и ждал беспрерывно, каждый миг. В бурю и в штиль. Ночью и днем. В одиночестве и среди толпы. И когда эльдар вновь, как уже много раз до этого, собирались на Таниквэтиль для Праздника Урожая, и когда Манвэ вместе с ними возносил хвалу Эру.
Возносил хвалу и видел, как к Тириону приблизился путник, на лице которого можно было прочесть следы долгого и тяжкого пути, а на челе сверкал Камень, что хранил в себе неоскверненный Свет. И изумленные стражи пропустили путника, следя за ним тайно. И он прошел по пустому городу и без сил опустился на алмазную мостовую. А после снова поднялся, собираясь уже в отчаянии повернуть обратно.
Сердце Манвэ болело от сострадания и пело от радости, ибо миг настал. Манвэ поймал взгляд Эонвэ, горящий тем же мучительным ожиданием.
«Совершилось. Пора».
И в то же мгновение Эонвэ преодолел расстояние от Таниквэтиль до Тириона и, ликуя, крикнул:
— Привет тебе, Эарендиль, славнейший из мореходов, долгожданный и пришедший нежданно, из отчаянья принесший надежду!
Закончилась эпоха ожидания. Эпоха бессилия. Начиналась эпоха действий.
Название: Deus ex
Задание: период «Конец эпохи»
Размер: 1020 слов
Жанр/категория: джен, драма, концептуальщина, АУ?
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Йаванна, Мелькор, кто-то еще
Предупреждение: полный Дагор Дагорат
Эта музыка будет вечной,
Если я заменю батарейки.
Если я заменю батарейки.
Земля сотрясалась изнутри в судорогах умирающего существа. Со стоном обваливалась в пустоты, шла трещинами и крошилась песком глухо оседающих скал. Жидкий огонь вырывался наружу из этих ран, и от его прикосновения исходили паром грязные лужицы иссохших озер, превращались в золу остатки поваленных деревьев, и плавился сам камень.
Но Йаванну привело в себя не это. И даже не приглушенный крик и не вой битвы, откатившейся к югу и оставившей за собой перепаханное и залитое кровью поле. Нет, дух Валиэ сумел нащупать себя и потянулся к телу, когда среди различимых уху любого смертного звуков уловил то, что ведомо только Высшим. Мелодия Арды, ее душа и суть, распадалась. Звуки выбивались из общего ряда, делались нестерпимо громкими или затихали вовсе; менялся темп и окрас, и сама музыка, все еще узнаваемая и близкая, была теперь не дыханием мира, а его предсмертным стоном.
Йаванна тяжело поднялась на ноги и уже глазами увидела то, что успела почувствовать сутью Стихии. Ее собственное тело было повреждено, и нетрудно было заметить слабое сияние кожи — предвестие того, что скоро дух разрушит оболочку и вырвется наружу, чтобы развеяться над умирающей Ардой. Йаванна попыталась дотянуться до братьев и сестер, но ответила ей лишь тишина, и только присутствие Мелькора — Моргота — было очевидным и близким.
Нетвердо ступая, она приблизилась к оплавленному краю глубокой черной воронки: с этого места ее оттолкнул Аулэ за миг до того, как схватился с Морготом. Короткой битвы она не видела, ее заслонила вспышка света и наступившее забытье. Йаванна прикрыла глаза и коснулась дрожащими пальцами висков: если бы ей достало сил, она бы кричала. Но сил не было, и она лишь уронила руки и побрела прочь, ступая между распростертыми телами и покореженным оружием.
Враг продолжал крушить все и вся где-то поблизости, и звуки разрушения и смерти сплетались воедино с гибнущей мелодией мира. Но внезапно Валиэ ощутила что-то еще. Какой-то легкий едва уловимый звук — голос — раздававшийся будто бы из-под земли и звавший, манивший ее словно дуновение ветра в знойный день. Она без раздумий двинулась на зов. Под ноги то и дело попадались камни и комья сплавившегося железа, но она с отрешенным упорством продолжала идти, пока не остановилась на краю чернеющей трещины: звук шел оттуда. Йаванна тяжело опустилась на колени и посмотрела вниз
Разлом оказался очень глубок. В нем не билось жидкое пламя или клубы дыма, и только сгущалась и ползла вверх почти осязаемая беспросветная тьма. Из-за нее не сразу удалось заметить повисшую на руках фигуру. Эльда, а может быть, атан мертвой хваткой цеплялся за выступы камней и был недвижим и тих, отчего Йаванна на миг усомнилась, не оставил ли дух это тело. Но нет: почти сразу она ощутила слабое биение жизни и поняла, что сможет дотянуться до него. Манящая мелодия зова теперь звучала совсем близко, и в ней будто бы слышалось ободрение. Валиэ легла на землю и перегнулась над краем, из-под ее руки просыпались вниз мелкие камешки. Потревоженная ими висящяя фигура слабо шевельнулась и медленно подняла голову. Теперь Йаванна видела, что перед ней эльда — помутневшие глаза на черном от копоти лице сияли отблеском звездного света.
«Подтянись... Подтянись немного», — мысленно позвала она.
Он не сразу понял. А затем не сразу сумел разжать сведенные судорогой пальцы. Стал подтягиваться — медленно и с трудом, пытаясь удобнее перехватить опору. Если бы не бессилие погибающего тела, Валиэ ничего не стоило бы поднять его наверх. Но сейчас она могла лишь коснуться кончиками пальцев и следить за усилиями в надежде, что он сумеет подняться чуть выше.
Предательски дрогнувший камень она заметила сразу и успела крикнуть: «Осторожно!»
И тогда же кусок породы выпал из гнезда.
Просыпалась каменная крошка, следом за ней мелькнула белой вспышкой какая-то искра, эльда хрипло выдохнул и, чудом извернувшись, поймал ее, повиснув на одной руке.
Йаванна замерла, стиснув пальцами кромку трещины, и не сразу поняла, что манивший ее мелодичный зов теперь звучит в полную силу на расстоянии вытянутой руки. А вместе с ним, разгоняя тьму, холод и сам страх, разливается знакомый чистый свет.
Эльда снова повис, глядя на струящееся между пальцев сияние. А затем медленно поднял взгляд. Йаванна сразу поняла его и, сколько смогла, склонилась в глубь разлома. Он качнулся и подтянулся вверх одним сильным рывком.
Валиэ успела ощутить прикосновение влажных от крови пальцев, они с силой толкнули в ее ладонь сияющий камень, а после эльда ударился плечом о стену трещины и, неловко взмахнув руками, рухнул вниз. Звука падения, как и крика, она не услышала.
Еще какое-то время Йаванна пролежала на краю, вглядываясь в чернеющие недра и прижимая к груди бьющийся светом камень. Нужно было что-то делать. Подняться, попытаться отыскать раненых и помочь им. Или направить мелодию на исцеление самой Арды. А может укрыться где-то, чтобы сначала собраться с силами. Или…
— Какая удача, — раздавшийся над головой знакомый металлический голос оборвал эти мысли и заставил сжаться. Как странно, она не почувствовала его приближения. Должно быть, убаюкивающая песнь камня приглушила ее чутье…
Закованный в броню и обагренный кровью, Моргот возвышался над полем боя во всей своей мощи, и черный бок упершегося в землю молота тускло поблескивал у его ног.
— Ты, я, Сильмарилл. Подходящий конец для глупой истории по ошибке сотворенного мира, — в голосе его разом звучали нескрываемая насмешка и явное безумие. Словно играючи, он качнул рукой и одним движением вскинул над головой Гронд.
Йаванна не произнесла ни слова. Только сильнее стиснула прижатый к груди камень и, невольно заслонившись ладонью, прикрыла глаза.
…От последнего столкновения Сил, как от последнего рокового удара, земная твердь раскололась скорлупой лопнувшего яйца. Потоки жидкого огня вырвались наружу и разметали в пространстве Эа то, что недавно было живым дышащим миром. Огненный смерч долго кружился во тьме безвременья и вместе с ним кружились рассыпающиеся прахом останки скал, тающие клубы пара и тревожно мигающие белые искры — большие, маленькие и совсем крошечные.
И длилось это бесконечно долго, но даже это время прошло, и пожравший сам себя огонь утих, а бессчетный сонм белых искр стал собираться, стягиваться вокруг одной, самой крупной. Та медленно кружилась в самом сердце былого Хаоса и сияла ровным серебряно-золотым светом. Постепенно остальные стали втягиваться, вбираться в нее, словно создавая одну большую звезду. И та продолжала безмятежно плыть в пространстве и разгоняла мертвый сумрак Эа, пока не осталось и следа катастрофы. А когда все успокоилось, от светила вновь стали отделяться маленькие сверкающие звездочки искр. И отделившись, они закружились в темноте, наполняя ее светом и полившейся во мрак новой Музыкой.
Название: Ноумен
Задание: период «Конец эпохи»
Размер: 1252 слова
Жанр/категория: джен, юмор, абсурд, флафф, псевдофилософия
Рейтинг: PG (6+)
Персонажи: Эовин, Глорфиндель, Король-Чародей
Примечание: осторожно, может быть ООС, заумь и балаган.
Если же под ноуменом мы разумеем объект нечувственного созерцания,
то мы допускаем особый способ созерцания,
а именно интеллектуальное созерцание, которое, однако, не свойственно нам
и даже сама возможность которого не может быть усмотрена нами;
такой ноумен имел бы положительный смысл.
И. Кант
I am no man!
Эовин из фильма
то мы допускаем особый способ созерцания,
а именно интеллектуальное созерцание, которое, однако, не свойственно нам
и даже сама возможность которого не может быть усмотрена нами;
такой ноумен имел бы положительный смысл.
И. Кант
I am no man!
Эовин из фильма
— Как ты думаешь, — спросила Эовин осторожно, — почему этот эльф так на меня смотрит?
— Который? — Фарамир огляделся. — Вон тот? Ого! Это же… Я ничего не хочу сказать, но мы с тобой, считай, попали в Первую эпоху. Это же Глофиндель, дважды рожденный.
— Хоть трижды, — поджала губы Эовин. — Это не повод глядеть на меня волком. Кстати, нас уже познакомили, и я не понимаю, почему…
Знакомство их прошло быстро и неловко. Арагорн в один из первых вечеров после коронации подвел к Эовин нового гостя, высокого светловолосого эльфа. Тот улыбнулся, вежливо кивнул, открыл было рот, но вдруг, вздрогнув, уставился на нее, словно на призрак, едва коснулся ее пальцев, скомканно распрощался и вышел.
— Кстати, — продолжал Фарамир, — вы же с ним, так сказать, связаны одной судьбой. Ты знаешь, что он проклял Короля-Чародея?
***
Глорфиндель резко закрыл лицо рукой, пальцы ударились о сталь шлема. Видение! Оно посетило Глорфинделя в самый неподходящий момент — в бою. Мелькнуло перед глазами и погасло, как вспышка молнии.
Глорфиндель быстро пришел в себя и принялся отражать удары врагов, которые, видимо, почувствовали, что воин на мгновение ослабел. Бой, казалось, окончательно вернулся в привычное русло, но мысль о видении не оставляла Глорфинделя. В Мандосе он часто беседовал с владыкой Намо, а тот нередко говорил о том, что в жизни важно обращать внимания на знаки свыше — например, видения. «Особенно мне, я же обладаю большими возможностями, чем другие эльфы!» — думал Глорфиндель тогда.
Так было ли видение знаком свыше? Скорее всего. Значит, от Глорфинделя требовали, чтобы он предпринял какие-то действия. Причем, наверное, немедленно, пока Король-Чародей не скрылся с поля битвы.
И Глорфиндель бросился к центру схватки, где предводитель назгулов яростно расправлялся с наступавшими на него воинами: закалывал, отрубал руки и головы, пришпоривал коня, чтобы тот топтал тела упавших. Враги смыкали перед Глорфинделем ряды, но тот упорно прокладывал себе дорогу мечом и щитом. Наконец, он вырвался из толпы по левую руку от призрака и крикнул:
— Король-Чародей!
— Чего тебе, паршивец? — к Глорфинделю повернулась только корона: голова назгула нематериальна и невидима.
— Я тебя...
— Катись к балрожьей матери! — с этими словами Король-Чародей скрылся в тени.
Многие воины хотели погнаться за назгулом, но Глорфиндель остановил их, даже короля Эарнура, и наложил на призрака проклятие: конец злодею настанет не скоро, но настанет обязательно, и погибнет король Ангмара не от руки смертного мужа...
***
— Что он делает? — спросил Кхамул, глядя, как командир выбирается из жерла вулкана. — Ты мне можешь объяснить, что за блажь на него нашла?
Король-Чародей, потеряв земли и власть, вернулся в Мордор несколько месяцев назад. Поражение, судя по всему, больно ударило по его самолюбию и даже отчасти повредило рассудок: теперь Ангмарец упорно совался в самые опасные места и брался за самые невыполнимые задания — то есть, если взглянуть со стороны, искал гибели. Кхамулу было его откровенно жаль.
— Подойди да спроси, — предложил Голос Саурона.
Кхамул замялся. Прямо спросить ему мешала восточная учтивость.
— Эй, Ангмарец! — крикнул Голос. — Ты вконец свихнулся? Жить… э-э-э… существовать надоело?
— Мне? Нет, наоборот. Я теперь неуязвимый. Меня же проклял этот эльф, и теперь меня никто не убьет.
Проклятья, по мнению Кхамула, работали немного не так, поэтому он с сомнением переспросил:
— И что же сказал этот эльф?
— Что меня не убьет ни один человек.
— Но, послушай… — начал Кхамул, но Ангмарец уже повернулся спиной, поэтому Кхамул переключился на второго собеседника:
— Это же ужасно! Представляешь, его не убьет человек, и это значит, что уничтожить его может что угодно! Дуновение ветра, сильный дождь, упавший камень…
***
— …упавший камень, — закончил перечислять Элронд и внимательно посмотрел на Глорфинделя. Тот покачал головой:
— Ерунда. Я знаю, что я видел. Поверь мне, я ведь вижу иногда. Это не смертный муж, но и не животное, не вода, не огонь, не стихийное бедствие — ничего из того, что ты предложил. Это буду я.
— Ты?
— Конечно.
Элронд вздохнул:
— Все дело в формулировках. Ты мог изначально видеть себя, но теперь, когда пророчество облеклось в слова, они могут воплотиться как угодно. Непознаваемый механизм. Ты так хочешь его убить?
— Хочу своими глазами увидеть конец того, что затеял, — пожал плечами Глорфиндель. — А теперь что же, мне за ним следить?
— Если я правильно понял, ты предрек, что он погибнет еще не скоро. Советую дождаться следующей большой войны и поступить по обстоятельствам.
***
— Шальные стрелы.
— Увернется.
— Огонь.
— Он призрак. Не сгорит.
— Вода.
— Не утонет.
— Утонет. Мы не любим воду.
— Можно выменять у троллей доспех, в котором они плавают. Он легкий, плотный, теплый… Я слышал, они глубоко ныряют, — предложил Голос Саурона. — До какого-то затонувшего города даже добирались.
Кхамул представил, как он убеждает Ангмарца натянуть мокрый доспех с тролльего плеча, и его передернуло.
— Лучше я буду за ним приглядывать, — сказал он. — Потихоньку. Незаметно. А ты?
— Непременно, — пообещал Голос Саурона и усмехнулся: — Обязательно.
Ему не нравилась вся эта затея: гибель Ангмарца была бы ему даже на руку. Кхамул с его представлениями о чести, справедливости и круговой поруке понять этого не мог. «Мне ведь придется занять его место, — говорил он. — А я не умею руководить — совсем. Я не привык командовать. Я подчиненный по натуре». Голос считал, что высокое место долго пустовать не будет, а оставшееся без хозяина кольцо быстро обретет нового.
Владыку они такими мелочами решили не беспокоить.
***
Прискакавший в Ривенделл гонец принес благие вести: темный властелин пал. Гонца усадили у очага, вручили кубок подогретого вина и принялись выспрашивать подробности.
— А что с черными всадниками? — внутренне замирая, спросил Глорфиндель: втайне ото всех он надеялся услышать, что один — сбежал, спасся, спрятался в пещере, в лесу, где угодно, только чтобы дождаться предсказанной гибели.
— Погибли в вулкане, — ответил гонец, и в голосе его Глорфинделю почудилась нотка неуверенности.
— Все?
— Конечно, все! Никого не осталось!
Значит, Элронд оказался прав: пророчество, высказанное вслух, приобрело иную силу, и, хотя виделось ему совсем другое, события нашли путь совершиться, не противореча словам. Все верно. Огонь вулкана — это никак не смертный муж. Но вдруг все-таки?
— Я поеду туда, — сказал Глорфиндель. — Сейчас.
***
— А это, — широко улыбнулся Эстель, подводя Глорфинделя к очень миловидной девушке, — это Эовин, роханская царевна…
«…сестра милосердия», — закончил про себя Глорфиндель.
— …Эовин — настоящий герой… — продолжал Эстель.
«Точно сестра милосердия. Вон какой решительный взгляд».
— …она победила Короля-Чародея.
— Что? — спросил Глорфиндель.
— …и так твое пророчество… — говорил тем временем Эстель, но Глорфиндель его уже не слушал. Непознаваемое обрело форму. Длинные белые волосы, меч в руке — в видении фигура показалась ему со спины. Пророчество-проклятие воплотилось в точности, и теперь уже не узнать, изначально ли видение говорило об этом — или судьба выбрала самый близкий, по всем признакам подходящий объект, который оказался в нужной точке пространства в нужный момент.
***
...Девушка легко взмахивает рукой, и в невидимую нематериальную голову Короля-Чародея вонзается вполне материальный и видимый клинок.
«Да ну его все к балрогу! — проносились обрывки мыслей в распадающемся сознании призрака. — Смертный-то смертный, но ведь, загрызи ее волк, не муж! Тут не придерешься! Вот, оказывается, что Глорфиндель задумал! Решил меня на весь мир опозорить! Сам, наверное, эту стерву подговорил! Паршивец!..»
И покатилась по полю корона Ангмара.
***
Фарамир выглянул в окно и разочарованно вздохнул: за те два часа, что он выкроил в суматохе дел, он так и не успел дойти до лирической части, ради которой, собственно, и оторвался от бесконечных встреч, приемов, петиций, прошений и договоров. Эовин обвила его руками сзади и уткнулась подбородком в плечо:
— Уже пора?
Фарамир кивнул:
— Увы: мы все время потратили на разговоры о Глорфинделе. А теперь мне надо бежать: мы распределяем припасы, чтобы горожане не голодали.
— Не расстраивайся, даром эти часы не прошли, — она разжала руки. — Я теперь поставила себя на место Глорфинделя и где-то его даже понимаю.
Конец.
Бонус: квест для читателей
Вторая подсказка:
Через все наши тексты этого этапа проходит красной нитью тема, которая имеет самое прямое отношение к загаданному нами герою. Он, как говорится, в теме.
Открыть все тэги MORE в этом посте
@темы: БПВ-3, Воинство Без шаблонов, Этап II: Период
-
-
16.11.2014 в 00:30-
-
16.11.2014 в 13:55-
-
16.11.2014 в 23:06Snow_berry, спасибо!
Седьмая Буква, автор текста "Эпоха ожидания"
-
-
16.11.2014 в 23:09Ладно, больше не буду. Оно чудесное, правда.
-
-
18.11.2014 в 07:35-
-
18.11.2014 в 17:37-
-
20.11.2014 в 15:53Автор, спасибо!
-
-
20.11.2014 в 19:28Стебно переругивающиеся назгулы - шаблон.
Люди, где же тут "без шаблонов"?
-
-
20.11.2014 в 20:17Люди, где же тут "без шаблонов"?
В тексте разрушаются два шаблона.
Первый связан с заданием - конец эпохи обычно понимается в плане чисто хронологическом, а в фике "Эпоха ожидания" по хронологии все еще продолжается и всю Войну Гнева будет продолжаться Первая Эпоха. Та эпоха, о конце которой идет речь, более абстрактна, она существует не на уровне хронологии, а на уровне чувств персонажей.
Второй шаблон - уже фандомный - отношение валар к ситуации. Устоялось представление, что валар, кроме Ульмо, вовсе не интересовались делами Эндорэ и не собирались вмешиваться до того, как Эарендиль попросил прощения, в тексте точка зрения принципиально иная. Конечно, она не абсолютно уникальна... к счастью для меня, потому что я действительно ее придерживаюсь и было бы грустно остаться в гордом одиночестве
Спасибо за внимание!
Автор текста "Эпоха ожидания"
-
-
20.11.2014 в 20:48Какая отличная формулировка!
Но это не тот базис, который здесь деконстуируется. Здесь автор пытался разобраться, во-первых, с природой пророчества-проклятия; во-вторых, с тем, как герои толкуют такие пророчества, и в процессе разложить деконструированный шаблон по вариантам (вместо "не мужчина - так женщина" (канон) или "не мужчина - так ничто" (версия Ангмарца), а также вместе с ними, есть еще "не смертный - так эльф" и "не человек - так природная сила"). И более широкий шаблон касается определенности пророчества (здесь так и не стало понятно, определенное это было пророчество, то есть видел ли Глорфиндель Эовин, или "квантовое" - одновременно определенное и неопределенное, - то есть видел одно, а воплотилось по ситуации).
Извините.
Автор "Ноумена" (Сержант Гипотенуза).
-
-
20.11.2014 в 21:06Спасибо!
-
-
25.11.2014 в 20:55Позвольте уточнить - а как тогда в пророчество вписывается Мерри с арнорским клинком?
У Толкина это пророчество решено очень изящно - а здесь его превратили черт знает во что. Мне не понравилось.
-
-
25.11.2014 в 21:01Так же, как и все остальные варианты.
Мне не понравилось.
Ну увы.
-
-
25.11.2014 в 21:14А как же видение?
-
-
25.11.2014 в 21:17Там же смутно. И потом, непонятно, сбылось-таки в первую очередь видение или слова.
-
-
25.11.2014 в 21:45У Толкина остроумно исполняются слова. А у вас - фарс какой-то.
-
-
25.11.2014 в 21:49-
-
06.12.2014 в 18:43Честно говоря, я тоже не увидела там никакого разрушения шаблонов (да, я читала ваше пояснение в комментах, тем не менее), но в отрыве от тематики команды оно просто отлично.
-
-
07.12.2014 в 21:21-
-
11.12.2014 в 23:12читать дальше
-
-
14.12.2014 в 22:31