Один белый, другой серый, третий бурый и два синих
Задание: Оригинальность
Размер: 658 слов
Жанр/категория: джен, юмор, добро
Рейтинг: G
Персонажи: НМП, Тулкас, массовка
Примечание:
1. Имя оригинального персонажа (Турехоссэ) составлено из квенийских корней "turё" (победа) и "hosse" (войско).
2. Приобретенное имя (Анклаур) имеет туманное происхождение и предположительно восходит к синдаринским корням "anna" (дарить), "iaur" (старый) и/или "claur" (великолепный).
Когда корабль с разноцветными посланниками Запада скрылся за горизонтом, и на мраморном причале Альквалондэ провожающие стали успокаиваться и убирать в рукава влажные платки, торжественность обстановки оказалась неожиданно нарушена. – Ха-ха-ха! – раздалось вдруг со стороны дороги на Валмар.
Вернее, сначала раздался быстрый стук подметок, а уже потом громогласный смех.
Собравшиеся на причале Валар, майар и прочие эльдар дружно вздрогнули и обернулись.
– Я привел! – жизнерадостно сообщил из клубов поднятой пыли Тулкас, потому как это, разумеется, был именно он.
– Кого ты привел? – выступил вперед и осторожно уточнил Манвэ. От его острого взгляда не скрылось, что Астальдо явился один, и это немного противоречит только что сделанному заявлению.
– Посланника! Моего! В Средиземье! – тут Тулкас заметил недоумение во взглядах глядящих на него Валар, майар и прочих эльдар и обернулся. Позади, понятное дело, никого не было.
Улыбка начала медленно сползать с лица могучего Валы. И затем так же медленно сменяться выражением глубокой и искренней обиды. Но тут на горизонте появились новые клубы пыли: они стали неспешно расти и двигаться в сторону гавани, где замерли в затянувшемся ожидании недавние провожающие.
Прошло достаточно времени, прежде чем опоздавший наконец-то вбежал на причал, с разгону остановился подле Тулкаса и, посмеиваясь, стал шумно переводить сбитое дыхание:
– Кхе-хе-хе! – вместо приветствия вырвалось из его груди.
А Могучий снова сделался отчаянно рад и дружелюбно припечатал посланника по спине. Тот согнулся пополам и весело закашлялся.
– Вот! – провозгласил Тулкас и повторил, – вот! Его! В Средиземье! Это Турехоссэ!
– Я знаю Турехоссэ, – осторожно кивнул Манвэ, и остальные Валар, майар и прочие эльдар кивнули следом за ним.
– Мы все придумали! Ха-ха-ха! – продолжил делиться Тулкас, пока его подопечный приходил в себя после пробежки, – Турехоссэ тоже отправится через море! И будет, как ты сам говорил, нести красное, добро и вечное!
При этих словах он сначала по очереди загнул три пальца, потом добавил два остальных и в итоге убедительно потряс воздетым кулаком. А отдышавшийся Турехоссэ, наконец-то, разогнулся и со значением продемонстрировал зрителям большой красный мешок:
– И цвет подобрали! Цвет праздника и борьбы за мир!
– И образ! Ха-ха-ха! И идейно наполненную концепцию! – эту фразу Тулкас произнес медленно и внушительно, отчего слушатели в очередной раз переглянулись, а оказавшийся в центре внимания посланник приосанился, подбоченился и быстро сменил облик. Теперь вместо статного румяного майа рядом с Тулкасом красовался веселый и упитанный бородач.
Зрители впечатлено молчали, а Вала и его воодушевленный успехом подопечный принялись говорить быстро и разом:
– Турехоссэ будет путешествовать по Средиземью и нести добро!..
– Отмечать доблестных и достойных!..
– И награждать их!..
– И отмечать злых и вредных!..
– И бить их, пока не подобреют!..
– Потому как добро должно быть с кулаками!..
– Стоп-стоп-стоп! – тут не выдержал Манвэ, – нести что? В смысле борьбы за что? – он хотел было уточнить еще что-то, но прикрыл на миг глаза и сам же себя оборвал: – В смысле это все замечательно, но корабль уже уплыл…
Тулкас замолчал на полуслове и только теперь посмотрел на пустое место у причала. Воодушевленная улыбка на его румяном лице стала медленно угасать, а сам Вала растерянно поник.
– А кто же тогда будет нести добро и насаждать надежду? – тихо спросил он и кивнул на большой красный мешок в руках у своего посланца. Тот тоже погрустнел, и даже загнутые кончики его пушистых белых усов опустились вниз.
Манвэ задумчиво молчал. Валар, майар и прочие эльдар молчали вместе с ним. И только Мандос вдруг заметил:
– Материальное поощрение достойных вместе с регулярным созданием праздничной атмосферы может оказать благотворное воздействие на Средиземье.
Манвэ поднял голову и хотел было что-то сказать. Но тут, как и всегда, когда Тулкасу вдруг случалось приуныть, в дело вмешалась Нэсса.
– Конечно, могут. А что корабль уплыл – не беда. Что-нибудь придумаем, – решительно сказала она и строго посмотрела на Манвэ.
И тогда Могучий снова обрадовался и, растолкав оленей, подхватил Нэссу на руки и засмеялся:
– Ха-ха-ха!
А Турехоссэ, конечно, тоже обрадовался и громко засмеялся вместе с Валой:
– Хо-хо-хо!
Вскоре после этого посланник Тулкаса действительно оказался в Средиземье, где местные жители в последствии дали ему имя Анклаур. Анклаур Красный.
Как именно он пересек море, осталось неясно, но некоторые потом говорили, что незадолго до его появления звезда Эарендила светила особенно ярко и плыла особенно низко.
Название: Чародеи
Задание: Оригинальность
Размер: 1 488 слов
Жанр/категория: джен, юмор
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Вестники ПраздникаГендальф Серый, Радагаст Бурый, массовка
Предупреждение: присутствует чуть-чуть обсценной лексики
Примечание:
1. Тема этапа соблюдена на уровне описанной обстановки и общего ассоциативного ряда.
2. Воинство Истари передает привет сотоварищам по Битве и надеется, что бойцы из Имладриса не осудят за маленькое упоминание их фирменного персонажа.
Темная ночь Мордора искрилась жгучими кроваво-алыми камешками, мигающими в тяжелых тучах вокруг Ородруина. Мерно клубился остывающий пепел, стелился извивами поземки, заметая следы, засыпая потеки крови. — Запомни, — сипел Ырхаз, трясясь и хватаясь слабеющими пальцами за содрогающуюся землю, — красное всегда должно быть на двери! Всегда! — блеклые глаза вспыхнули на краткий миг, когда смертельно раненный орк вдруг распрямился и буквально впихнул в лапы подошедшего Рухмана нечто, напоминавшее тряпичный сапог грязно-бурого цвета.
— Иначе не миновать беды! — прохрипел Ырхаз, обмякая и оседая на грязный порог хибары. Его жизнь, как и жизнь многих орков до и сотен после началась в грязи, продолжилась в схватках с дивнюками, а закончилась кинжалом, распоровшим брюхо и выпустившим кишки. И более предприимчивый, молодой и сильный «наследник», покусившийся на сытный пост звеньевого, служившего на Вратах, использовал переданное ему знание со всем возможным почтением. Зычно высморкался и утопил в выгребной яме.
Не представляя, скольких бед мог избежать в дальнейшем.
Ночь, когда один год незаметно переходил в другой, не отличалась от любой другой. В мрачном краю, что Мордором зовется.
Для гномов же само время не имеет особого значения или ценности. Им, разве что, удобно отмерять промежутки для выковки стали, выплавки золота или прокаливания мифрила. И любой уважающий себя гном мог бы с легкостью забыть о наземных праздниках, если бы не главные часы. Они были в каждом подгорном королевстве. В тех, что победнее, из верхней в нижнюю чашу пересыпался толченный золотой песок, в таких богатых, как Эребор – часы были солнечными. И лунными.
И именно они оповещали честной гномий народ о приближении главного часа в уходящем году.
— Ну что, мальчики, посмотрим, славно ли мы поработали в этом году? — рявкнул Бваррин и взмахнул рукой. Десятки гномов, отчаянно ругаясь и впечатывая в пол подкованные сапоги, потянули за тросы, оттягивая рычаги и перекрывая жаркие жерла горнов. Усмиряя обжигающее алое пламя сотен кузниц. Огромный молот гулко стукнул о наковальню. Бваррин гневно зыркнул в сторону Кволи, но молодой гном и так уже поспешно выкручивал нужный вентиль до упора. Механизм ворчливо загудел, поднимая биток выше, но вздрогнул и застыл. По всему королевству разлилась странная непривычная тишина.
— Открыть заглушки! — скомандовал Бваррин, довольно ухмыляясь в прокопченную бороду. — И убедитесь, чтобы ни одна печь даже не тлела! Хватит с нас прошлого года, усекли?!
— Да, мастер! — слаженно гаркнули подчиненные, разбегаясь по углам.
— Хорошо бы прочистить все дымоходы, а то же не отмоются потом. М-маги, ядрена корень! — пробормотал Главный Предновогодний Распорядитель собственноручно, то есть головно, проверяя состояние Центральной Трубы Королевство. Оттуда, с невероятной высоты горной вершины, ему подмигнули сотни звезд, не скрытые ни дымом, ни паром. А значит все шло по плану.
— Быстрее! — Ниэллин чуть было не свалилась с лесенки, вздрогнув от резкого оклика старшей дамы, — Эта звезда давно уже должна быть на месте! — Рейне нервно заломила руки, оглядываясь на быстро темнеющее небо. — Нам нужно спешить!
Ниэллин закусила губу и, изогнувшись под немыслимым углом, нацепила-таки на верхушку пушистой елочки очередную хрустальную макушку. Оттерла рукавом взопревший лоб, раскрасневшиеся щеки и спрыгнула вниз, чуть поморщившись от неприятного покалывания в стопах. Мороз набросился на запыхавшуюся эльфийку злым псом, пытаясь пробраться под подбитый мехом плащ. Дева сунула в толстые рукавицы замерзшие пальцы и оглянулась на наставницу.
Разрумянившаяся Рейне, запрокинув голову и рассыпав по покрытой инеем шубке такого же серебристого цвета волосы, мысленно подсчитывала оставшиеся в этой части леса ели.
— Двадцать восемь, — выдохнула она, внезапно дергая застежки и скидывая верхнюю одежду. — Это не считая подрастающий молодняк, но им займемся на будущий год. — эльфийка осторожно переложила в подол туники часть звезд, казавшиеся почти прозрачными в обступающей мгле. Подвязала нижний край вокруг талии, враз превратившись из высокородной леди в непоседливую девчонку, стащившую яблоки в соседском саду. И щелкнула погрустневшую ученицу по носу.
— Веселее, девочка! Радуйся тому, что мы не живем в Эрин Гален — там за один вечер не управиться даже волшебнику. Столько высоченных деревьев.
— Да госпожа, — Ниэллин наклонилась за сумкой и бросилась в противоположную от наставницы сторону, надеясь успеть. И не подвести Дольн в этом году.
В тот миг, когда Луна взошла в свой зенит, а на землю пали самые беспощадные морозы, на восточной части поднебесья появилась странная тень. Несведущему наблюдателю она бы напомнила стаю орлов, запряженных в сани. А сведущий поспешил бы спрятаться от таких откровений под подушкой в погребе, моля высшие силы о заступничестве.
— Хм-хм-хм, — разносилось в головокружительной вышине, — хм-хм-хм.
Рухман храпел, зарывшись мордой в бурдюк, когда дверь перешедшей в его собственность хибарки внезапно распахнулась. Вскинувшийся звеньевой сощурился, вглядываясь в вошедших, но слепящий яркий свет, бивший из-за их спин, сбивал его с толку. Заставил вжаться в единственный темный угол.
— И как же ты себя вел, мальчик? — вкрадчиво поинтересовался незнакомый голос, от которого по шкуре орка пробежало стадо мурашек.
— Да пошли вы, — дрожащим голосом проскрипел он в ответ, произнося самые смелые слова в своей жизни. — Дивнючьи выблядки! – и самые последние тоже.
— Кажется, все-таки плохо, — усмехнулся второй, запаливая трубку крошечными красно-рыжими язычками огня. Рухман зашипел, когда в него впился твердый взгляд ясных, почти прозрачных глаз, заново проживая события минувших дней.
— Тебя предупреждали, — мрачно произнес старик, выпуская в затхлый воздух облако дыма, — Тебе говорили.
Низкорослый печально вздохнул и вышел из лачуги, в то время, как высоченный занес свой посох и размашисто стукнул им об пол.
— По деяниям и воздаяние, — процедил он. На орка пала тьма. И лавина из черных камней и угля, сошедшая со склонов Ородруина.
Так что новым звеньевым стал Нирхуз, откопавший из-под камней грязный вытянутый носок с оторочкой из крысиной шкуры. Который он однажды прицепил даже на сами Врата.
В тот раз весь причитающийся оркам уголь остался в носке и вокруг него. В тот год Повелитель вернулся в Мордор.
Хрипло клекоча, орлы кружились в чистом небе над Одинокой Горой.
— Кажется, на этот раз все тихо, — пробормотал один из магов, старательно принюхиваясь к разреженному воздуху и пытаясь растереть весело краснеющий нос, — ни крупинки пепла.
— Дымоходы грязные, — отрезал второй, придерживая рукой норовящую улететь шляпу, — больше не полезу!
— Что предлагаешь?! Выбросить все так?! — первый встряхнул пристроенный в ногах алый мешок за горловину.
— Ничего хрупкого там нет, — развел руками седовласый, — это же гномы! — взъярился он, распахивая мешок, — Стамески! Лобзики! Молотки! Отвертки! Пресс-папье! Тигели! Собрание сочинений Даэрона! Все! Три! Тома! Яйцо дракона!
— Что?! — опомнился первый.
— Балрожья отрыжка! — спохватился второй, свешиваясь за край саней.
— Разобьется.
— Дай Эру.
— А если нет!?
— Значит, нам снова не повезло! — фыркнул Гендальф, в сердцах швыряя шляпу себе под ноги.
— Ну-ну, — примирительно проговорил Радагаст, похлопывая друга по плечу, — я уверен, что все обойдется.
— Все три тома! — ликовал Бваррин, баюкая в руках древние книги, — а ты, Кволи, как всегда? Стамеска и тигель?
— Ага, — невпопад ответил молодой гном, не веря своим глазам. В мягком пепле и развалившемся гнездышке из углей мерцало крошечное ярко-красное яйцо. Слишком маленькое для драконьего, любое куриное оно бы заткнуло за отсутствующий пояс.
Дрожа от волнения, мастеровой взял его в руки, не сводя глаз с крошечной трещинки на самой верхушке. Ладонями чувствуя увесистое копошение внутри.
— Я назову тебя Дьюрин, — ласково прошептал он.
— Хранимая Обитель, — Гендальф сощурил глаза и прикусил мундштук трубки. Красный огонек на ее конце тускло подсвечивал уставшее лицо мага.
— Слушай, а они так и верят, что если не украсят все елки, то старый год так и не пройдет?
— Ну да. А еще, свято убеждены, что все Лихолесье так же стоит на ушах.
Радагаст рассмеялся и достал из-под плаща фляжку.
— Тебе смешно, а вот мимо того леса промахнешься — куда-нибудь, да попадешь. А тут? Горы-ущелья-водопады! Если уж сами не расстараются, то мы вовек не найдем.
— Но звезды-то хрустальные, — недоверчиво проговорил Радагаст, передавая фляжку, — Как их от снега-то отличим?
— На дворце Элронда горит рубиновая. Он же у нас воспитанник Первого дома, — хмыкнул слегка отогревшийся Гендальф. — Так что, гляди в оба, иначе потом полгода будем выслушивать попреки и обиды.
— Слева по курсу!
Элронд отложил книгу и потер усталые глаза, как никогда ощущая гнет времени на своих плечах. Раздражало все: громкий треск поленьев в камине, шорох снующих в подполе мышей, топоток охотящихся на них кошек. И, разумеется, извечное бормотание и копошение в прикрытой алым занавесом раме. В такие мгновения слух Владыки приобретал невероятную остроту, и уже из-за неё хотелось выть на полную луну. Которая в эту ночь была до омерзения похожа на месяц.
Раздавшийся звон выдернул взбешенного эльфа из кресла и пушистых объятий пледа – размашисто шагнув к выходу из комнат, Элронд обернулся, привлеченный мерцанием снаружи.
На Ривенделл сыпался снег. Крошечные невесомые снежинки сверкающим роем кружились в беззвучном танце, верша свою извечную магию. Между стрельчатыми оконными проемами вздыхал ветер, и вторя его движению, из ниоткуда появлялись невиданные ледяные цветы и узоры. Владыка прикоснулся к тонкой преграде и отдернул руку, заслышав мелодичный перезвон. Над его краем воцарилась магия.
— Хэй-хэй-хэй, шагай в поход смелее славный хоббит, — пропел Элронд и вдруг звонко рассмеялся над сложившейся нелепицей. Глубоко вдохнул искрящийся молодой воздух и крикнул.
— Элладан, Элрохир, поднимайте всех! Пришло время праздновать!
Ждать долго не пришлось. Беззаботные эльфы толпой высыпали на улицу, подхватывали в ладони выпавший снег, лепили из него комки и с хохотом швырялись друг в друга, позабыв о прожитых годах, о встреченных рассветах и пропавших друзьях.
А сам позабывший недавнюю усталость Владыка не мог знать, что по пустынным северным землям к нему идет безгранично усталая смертная женщина. Несущая этому миру надежду.
— А что остальные? — спросил Радагаст, дыша на замерзшие руки. Вытряхивать из облаков задержавшийся снег — та еще работка.
— Кто?
— Люди и хоббиты? Они разве не должны поверить в волшебство, чтобы измениться?
— Нет, не должны, — Гендальф отпихнул под скамью опустевший красный мешок, прикрыл глаза и закутался в серую потрепанную хламиду, — они сами могут творить чудеса, получше нас с тобой, дружище.
@темы: БПВ-2, Воинство Истари, Этап V: Оригинальность
-
-
09.12.2013 в 00:55-
-
10.12.2013 в 19:16-
-
14.12.2013 в 14:40Какое чудо оба ваши текста!
*прыгает от радости и умиляется*
-
-
15.12.2013 в 22:57-
-
17.12.2013 в 00:10Чародеи - позитивный, добрый и забавный текст. Особенно понравилось про звезды на деревьях и последняя фраза. Ну и гномы порадовали.
Только почему золотой песок толченый? Он же уже песок? И "толченый" с одним "н".
-
-
18.12.2013 в 03:07Чародеи - так же прелестно. И последняя фраза, конечно, очень глубокая и... магическая)