Воинство Последнего Союза - Этап IV

[Последний союз]

Название: Лето войны.
Задание: Этап IV - "Как я провел это лето"
Размер: 2015 слов
Жанр/категория: джен, POV.
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Элронд, Трандуил, Гил-Галад, Орофер.

В первый раз я увидел его со спины, и едва не перепутал с отцом. Эльф, высокий, гордый, в неуместно белоснежном плаще, смерил меня оценивающим взглядом и замер, разглядывая.

— Трандуил, полагаю? – уточнил я, рассматривая его в ответ.

— Возможно, — бросили мне в ответ. Эльф резко развернулся и зашагал прочь. Белый плащ дернулся следом, как сломанное крыло.

Я не был оскорблен и, в общем-то, нисколько не удивился. Эрейнион предупреждал, что лесные эльфы помогают нам не от большой любви. Орофер называл наш союз меньшим из зол, об этом я тоже впервые услышал от моего короля и такие слова меня сильно задели.

— Он что же, сравнивает нас с врагом? Сам он кто тогда? – возмущался я под шорох донесений, которые Эрейнион пытался прочитать. Я понимал, что мешаю ему, но ничего не мог поделать со своим возмущением. – Неужели мы без них не обойдемся…

— Не обойдетесь, как бы мне того не хотелось.

Прервавший меня голос был мне уже знаком, и в любой другой ситуации я бы мгновенно почувствовал себя виноватым и попытался бы извиниться. Но что-то внутри подсказывало – с таким, как Трандуил, лучше было разговаривать насколько возможно открыто. Даже если разговор и состоит из претензий и недовольства.

— Я хотел бы поговорить с твоим отцом, — Эрейнион даже голову от бумаг не поднял. Странное дело – уж он-то всегда умудрялся оставаться вежливым, и будь здесь вдруг самый простой солдат — я был уверен, он удостоился бы кивка.

Я перевел взгляд на Трандуила – тот снова был в том же плаще, заколотом чем-то, напоминающим паука, утонувшего в расплавленном серебре. Лицо его не выражало ничего – у статуй Ривенделла и то было больше эмоций. И оскорбленным он совершенно не выглядел, хотя на первый взгляд казалось, что он из тех, кто не снесет ни единого косого взгляда в свой адрес, не говоря уже о таком откровенном нерадушии.

Это странно цепляло.

— Ты можешь идти, — сообщил Эрейнион, по-прежнему глядя в бумаги. Я перевел взгляд обратно на него и снова на Трандуила – тот не пошевелился, только уставился на Эрейниона, чуть прищурившись. Мне пришло на ум, что тот сейчас наверняка чувствовал себя так, будто на него опускали тяжелую плиту – взгляд у сына Орофера тоже был весьма своеобразный.

Безмолвная битва начинала затягиваться. Эрейнион тоже замер – во всяком случае, письмо, которое он мог бы прочитать гораздо быстрее, все еще лежало перед ним. Я поймал себя на желании выйти из шатра и проверить, что сталось с остальным миром – способен ли ветер шевелить листья и гривы коней, или все кругом тоже включилось в непонятную мне игру.

Но меня опередили.

— Оставьте нас.

Голос, почти такой же, но резче, чувствовалась привычка приказывать и привычка к неукоснительному выполнению этих самых приказов. Король Орофер все-таки пожаловал собственной персоной.

Эрейнион отмер и кивнул мне с мягкой улыбкой, словно извиняясь за резкость гостя. Я чуть заметно пожал плечами, отвесил церемонный поклон и, обогнув так и стоявшего у входа Трандуила, выбрался наружу. Места было отвратительно мало, и я задел щекой пушистый мягкий воротник.

Лагерь разделился на множество маленьких групп, окруживших костерки как волки добычу. В низине, в которой мы обосновались, жечь их было относительно безопасно, и все, от командиров до гонцов, были рады возможности погреться. Лето в этот раз выдалось на удивление холодным, и ночью более напоминало подступающую зиму. Некоторые считали это происками врага, Глорфиндел привычно язвительно шутил, что Саурон сам боится замерзнуть, потому и выжигает все на своем пути. Я сам относился к погоде философски, стараясь думать больше о том, как использовать ее нам на руку, нежели о том, как эти самые руки не отморозить.

Глорфиндел со своими бывшими оруженосцами, а ныне – полноправными воинами, обосновался у одного из ближних костров. Они играли в карты, ругаясь на бестолковый ветер, унесший пару из них. Украденные карты они заменили листами деревьев, и в игре появился элемент удачи для тех, кому они не выпадали.

Я подсел к ним и, жестом отказавшись от предложения присоединиться, протянул руки к огню. Тихий шум разговоров, шелест кустарников, лошадиная поступь окутывали, принося обманчивое ощущение защищенности. Все казалось удивительно спокойным – эти игры у костров, мечи в ножнах, увязавшиеся за Эрестором мальчишки, втроем скармливавшие коням невесть откуда взявшуюся морковь и ягоды. Я не знал их имен, но и они, и каждый здесь был частью чего-то целого, не семьи, но союза. Который сошелся, может быть, и не по собственному желанию, но теперь выступал одним фронтом. Несмотря на неизбежные конфликты, мы были едины. Все, кроме него.

Трандуил тоже вышел из шатра. Позже меня – наверное, он не посчитал, что отец не хочет говорить и при нем в том числе, и теперь стоял, медленно осматриваясь, словно лесная сова перед охотой. В темноте ночи его фигура выделялась как луна на небе, казалось, даже светилась немного. Их собственный лагерь стоял отдельно – наверняка Орофер вместе с сыном направится прямо туда, когда закончится разговор. Но до этого времени Трандуил был предоставлен самому себе.

Часть меня хотела посмотреть, наступит ли он на свою гордость и присоединится к нам, или хотя бы просто подойдет. Что он будет делать – на территории, как он считал, —своих врагов. Другая часть меня уже смотрела – только не на это.

На него никто не обращал внимания, а если и обращал, то не подавал вида, и, оставшийся наедине с самим собой Трандуил, казался удивительно загадочным.

Эрейнион упоминал как-то, что лесной король не понаслышке знаком с магией, что сила леса подчиняется ему и способна на многое, и сила эта следует за ним везде. Я не был уверен насчет Орофера, но его сын, и правда, был похож на того, кто дружит с колдовством. Может, дело было в общей атмосфере, может, в том, что я излишне задумался над этим, но мне начало казаться, будто ветви редких деревьев сами тянутся к нему – поприветствовать. Чувствуют родство. Он был чужим для всех нас, но природа вокруг чувствовала в нем своего. Даже ветер немного стих.

В какой-то момент он перехватил мой взгляд – как тогда, когда мы встретились впервые, и в его глазах по-прежнему были гордость и самоуверенность. Но было и еще кое-что, то, что чуть позже заставило меня кивнуть на костер, молча предлагая присоединиться.

Предрешенность. Я уже видел такую — в глазах своих воспитателей, особенно старшего из них, по кому Клятва ударила сильнее всего. Он знал о неотвратимости судьбы; он старался с этим бороться, он понимал, что уже проиграл, но просто не мог позволить себе не пытаться. Взглядом Маэдроса можно было выжигать пустыни. Во взгляде Трандуила легко было затеряться, как в одной из таких пустынь. Впервые с того момента, как Эрейнион рассказал мне об отношении к нам лесных эльфов, я подумал, что, возможно, у них есть на это причины.

Глорфиндел со своей свитой отправился спать, но я заметил это, только когда начал гаснуть костер, который они поддерживали. Я огляделся в поисках сухой ветки или хотя бы листьев, не имея ни малейшего желания подниматься, и, хотя вокруг ничего более не осталось, вставать мне не пришлось.

Он подошел к костру и опустился напротив меня, и едва он сел, пламя взметнулось вверх, дернулось и вновь опало, продолжая гореть ровным ярким светом. Он ничего не сказал, не было ни единого жеста – показалось, огонь просто потянулся к знакомому. Магия не была чем-то невозможным или пугающим, но никогда еще я не видел настолько естественного ее проявления.

— Думаешь, вы победите? – вдруг спросил он, глядя на собственные руки. В перстне с огромным прозрачным камнем отражалось и пламя, и луна, и весь мир.

Я не знал, что будет правильным ответить, поэтому ответил, что думал.

— Сделаем все возможное.

Он усмехнулся – не оскорбительно, скорее горько. Предрешенность в его глазах затягивала.

— Хочешь стать героем?

Мне казалось, почему-то, что он спрашивал вовсе не то, что хотел, словно бы проверяя, можно ли мне доверять. Достоин ли я разговора с ним.

— Хочу жить. Хочу, чтобы жили остальные.

Я снова вернулся к уже посещавшей меня мысли – говори ему только правду, какой бы она ни была. Не потому что доверяешь, а потому, что пусть знает.

Я действительно в первую очередь думал о жизни, пусть посреди битвы у многих это желание превращалась в простое «не умереть». Казалось бы, смысл тот же, но, на мой взгляд, разница есть. Мы все здесь еще не умерли, каждый раз чудом уходя от острия меча, шальной стрелы, тяжелой секиры. До следующего раза, когда смерть вновь окажется рядом с нами, заденет своей черной, пропахшей пеплом и кровью накидкой. Жизнь была другой. Она просто была – наполненная чем-то большим, чем постоянный страх за жизни друзей и свою собственную, планы по выживанию, выманиванию, уничтожению. Рядом с жизнью привычное в речи «пока» звучало чуть более радостно, чем «пока не умер». Жизнь не была безгорестной и полной только лишь веселья, в ней были и потери, и досада, и грусть, но они чувствовались совершенно по-другому. Не было этой бесконечной гонки от одной опасности к другой, неизбывного чувства преследования, занесенного над головой клинка. Необходимости отправить на заклание сотни, чтобы спасти тысячи и оставить их гадать, когда до них дойдет очередь умирать, спасая миллион. В желании не умереть была какая-то неотвратимость. В желании жить – что-то, похожее на надежду.

Это все я ему и рассказал, на середине забыв, что, возможно, ему не интересны мои рассуждения. Я просто говорил, не для того, чтобы он изменил свое мнение о нас или согласился со мной или поспорил. Не для того, чтобы он через мои откровения почувствовал себя причастным. Просто мне казалось, что ему стоило знать. А что он будет делать с этим знанием – его дело.

Костер затрещал чуть сильнее, когда я замолчал. Трандуил ничего не говорил, только смотрел, теперь – в сторону, на медленно засыпавший лагерь. В боях была передышка – мы могли позволить себе немного отдыха.

— Что, если ты не выживешь?

Причина. Та самая причина, та самая разница между нами, вставшая сейчас между договором Эрейниона и Орофера в шатре. Мы все хотели жить, но лесные эльфы, которых и без того было мало, чувствовали то, что я увидел в глазах Трандуила и уже никогда не забуду. Неуверенность в том, что кто-то из них останется в живых. Зеленолесье было какой-никакой, но защитой, магия леса укрыла бы своих обитателей, а они взамен постарались бы оградить от врага свой дом. А сейчас им предлагалось бросить все и пойти умирать в то время, как они одни из немногих пока еще могли насладиться жизнью.

— Мне будет уже все равно, наверное. Во всяком случае, умирая, я буду знать, что сделал все возможное.

Наверное, это прозвучало как упрек, но Трандуил только улыбнулся – скорбно. Я и не знал, что такое возможно.

— А если выживешь?

— Буду приезжать в гости и напоминать об этом разговоре.

Ответ сам сорвался с языка, и я мысленно тут же отругал себя за излишнее панибратство, но Трандуил вновь меня удивил.

— Будешь приезжать к зиме и рассказывать моему сыну, как провел лето.

Я не спросил, откуда он знает, что у него будет именно сын. Или есть ли он уже. Не спросил, почему именно к зиме. С чего он взял, что нам будет, куда и откуда приезжать.

— Договорились.

Мы замолчали, но молчание не было давящим или неловким: напротив, мы делили его, как делили этот костер, его тепло и свет.

Эрейнион говорил – иногда достаточно одного взгляда, чтобы кто-то перестал быть тебе чужим. Пожалуй, теперь я мог ему ответить – в некоторых случаях лучше не смотреть, а слушать.

Его отец подошел заметно, и, едва я хотел подняться, жестом остановил меня.

— Мы уезжаем.

Трандуил посмотрел на него сверху вниз, улыбнулся откровенно неодобрительному взгляду.

— Я, пожалуй, останусь. Осмотрюсь.

И Орофер тоже не спросил его, почему он решил, что есть повод осматриваться.

Трандуил даже не посмотрел ему вслед, только поплотнее закутался в плащ и, склонив голову на бок, поинтересовался, прищурившись:

— И что ты расскажешь ему об этом лете?

Я не помнил, что ответил ему тогда. Наверное, это было не важно, а может, ответ должен был прийти потом. Спустя какое-то время, за которое я успею привыкнуть к тому, что иногда лучше не просить объяснений. Что Трандуил был словно отражением своего отца – он мог казаться таким же, но сторона была противоположной. Что он, может быть, он и не видел разницы между «жить» и «не умирать», но чувствовал ее, как чувствовал свой лес и его невысказанную просьбу о помощи.

И если его сын действительно когда-нибудь спросит меня, как я провел какое-то свое лето, я обязательно расскажу ему. И начну с этого лета. И с улыбкой, которая тут же отразится в легкой усмешке напротив, скажу: «Тогда мы с твоим отцом стали друзьями. Тогда мы поняли, что мы выживем».

А обладатель усмешки прибавит, глядя на нас сквозь бокал вина: «Если до этого не убьем друг друга». И мех на его плаще колыхнется в такт листьям, которыми играет ветер.

Название: Последнее лето.
Задание: Этап IV - "Как я провел это лето"
Размер: 1892 слова.
Жанр/категория: джен, мистика.
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Трандуил, Орофер, Гелион.

Широкий кленовый лист медленно отделился от ветки и начал падать, плавно покачиваясь. Трандуил отвернулся и достал стрелу из колчана. Возле клена небольшой просвет между деревьями, в котором обычно свистит легкий ветер, а значит, лист будет падать немного быстрее.

Трандуил стоял, не двигаясь, считая удары сердца. Три, два, один… Он резко повернулся и выпустил стрелу. Лист порвался точно пополам, благодаря эльфийскому зрению это можно было разглядеть, и продолжил опадать уже двумя половинками, трепещущими, словно испуганные птицы. Стрела ушла куда-то дальше, и вероятно, упала, так и не найдя себе другой цели.

— Достойное мастерство для того, чтобы хвалиться на празднике урожая в этом году, — в голосе Орофера слышалась еле заметная ирония.

Он подошел неслышно, Трандуил почувствовал его уже после того, как стрела улетела к цели.

— Даже в детских забавах есть свой смысл, — Трандуил улыбнулся отцу и подошел ближе. Орофер улыбнулся в ответ и жестом предложил следовать за собой.

— Что ж, и какой смысл в этой забаве? Нолдор упражняются в искусстве стрельбы подвешивая к деревьям монеты и кольца, а ты решил придумать что-то новое? К тому же, ты чувствуешь лес. И ты знаешь, куда полетит лист.

— В момент, когда я стреляю, лист уже отделился от дерева и подхвачен ветром. Это что-то вроде одного из способов поймать удачу. Повезет-не повезет.

Орофер остановился, глядя на сына с легким удивлением.

— Тренировать удачу… Это может оказаться полезным, — он тряхнул головой и продолжил путь, переходя на более быстрый шаг, — Мне нужно поговорить с тобой.

— Я внимательно тебя слушаю, — сказал Трандуил.

Отец слыл мудрым, но несколько замкнутым правителем. Его противоречивые приказы порой путали подданных, поскольку первоначальный замысел Орофера был заметен им далеко не сразу. Трандуил давно уже свыкся со странной манерой отца разговаривать: например, он точно знал, что, каким бы тоном не был задан вопрос – шутливым или ироничным, отец внимательно ждет ответа на него. Но хотя Трандуил и понимал отца лучше всех, он был далеко не уверен, что по-настоящему и до конца знает его.

Однако сейчас Орофер не был настроен разговаривать с сыном притчами, слишком уж важной была тема.

— Эрейнион Гил-Галад, король нолдор, собирает союзное войско, чтобы двинуться против Саурона, — спокойно сказал Орофер.

— Кто уже с ним?

— Кирдан – владыка фалатрим, естественно. Элронд, герольд Эрейниона, в его долине собралось довольно внушительное воинство. Элендил – король Гондора с сыновьями. Гномы из Мории пока еще раздумывают, судя по слухам.

— А Лотлориэн?

— Амдиру я отправил письмо только сегодня, но зная его, могу предположить, что он согласится.

— Тогда о чем ты хотел поговорить со мной, мой отец и король? – Трандуил специально подстроился к обычному отцовскому полушутливому тону, чтобы хоть немного вывести его из мрачных мыслей. Это сработало. Орофер улыбнулся и ободряюще положил ему руку на плечо.

— Хочу услышать твое мнение по поводу всего происходящего.

Трандуил чуть нахмурился, сосредотачиваясь. Когда он был ребенком, отец часто придумывал ему всяческие непростые головоломки и загадки, но сейчас разговор шел отнюдь не о детских забавах.

Тем временем, они дошли до зарослей, в которые угодила выпущенная Трандуилом стрела. Орофер нагнулся и поднял ее из травы, протягивая сыну.

— Я думаю, — сказал Трандуил, принимая стрелу, — что этот союз хорошая идея.

— Почему? – отстраненно спросил Орофер.

— Потому что Саурона нужно остановить. Все мы знаем, что он сделал с Эрегионом, и что по его милости случилось с Нуменором. Я не думаю, что он на этом остановится.

— Положим, нуменорцы сами многое сделали для своего падения, и не один Саурон послужил тому причиной. А что касается Эрегиона… Его правитель был весьма неосмотрителен…

— Нет, не в этом дело, — резко оборвал его Трандуил. История гибели Келебримбора в отчего-то потрясла его, он часто думал после этого о природе лжи и том, что заставляет довериться незнакомцу. Усилием воли он заставил себя выглядеть не таким взволнованным. – Никто не заслуживает такой смерти, отец. Все, к чему прикасается Саурон, рано или поздно гибнет. Он выжигает все до основания, после него остается лишь пепел.

— В тебе говорит молодая горячая кровь.

— Это так, но я готов смирить свою молодость и покориться любому решению моего короля, — Трандуил остановился, церемонно кланяясь.

— Подчинение приказам короля это похвально. Но я хотел бы услышать твое мнение, когда к нам приедут предлагать союз, — сказал Орофер, легко касаясь волос сына.

— Я должен буду говорить с посланниками?

— Если приедет сам Гил-Галад, то будь рядом со мной и наблюдай. Тебе он не откроется, а со мной будет предельно честен. Но он может прислать Элронда, своего герольда. Вот с ним поговори, и постарайся составить свое мнение о нем.

— Говорят, что Элронд Полу-эльф может видеть будущее, — задумчиво сказал Трандуил.

— Тогда я хочу, чтобы ты заглянул ему в глаза и увидел то, что видит он. Справишься?

Трандуил кивнул.



Посланники от Гил-Галада прибыли к середине лета, но прежде них до Зеленолесья дошли слухи о том, что собирать войска начали все. Амдир предложил свою помощь даже раньше, чем его об этом попросили, гномы шли на войну несколькими древними родами, а в Гондоре и Имладрисе продолжали собираться воины. В Зеленолесье же, тем временем, прибыл не король нолдор, и даже не его герольд, как предсказывал Орофер, а Кирдан Корабел – владыка фалатрим.

Отец стоял на небольшом балкончике, с которого казалось, что лес распростерся прямо под ногами. Войти туда можно было только через королевские покои, или… Трандуил подтянулся на руках и ловко перепрыгнул через перила. Он проделывал этот трюк множество раз, и сейчас даже не запыхался. Отец словно не заметил его присутствия, продолжая смотреть на лес, поэтому Трандуил чуть вздрогнул от неожиданности, когда услышал его голос, полный плохо сдерживаемой ярости.

— Он прислал на переговоры Кирдана.

— Я слышал, что он прекрасный советник и один из близких друзей короля.

— За кого он принимает нас, за своих вассалов? Эрейнион хочет командовать объединенным войском эльфов, великодушно оставив людям своего короля.

— Ты сам не веришь в то, что сейчас говоришь, — тихо сказал Трандуил. – В Линдоне и Имладрисе сейчас собирают войска, военачальники не могут отлучаться. Кирдан лучший из всех посланников, которые могли появиться здесь.

Орофер повернулся к нему, глядя почти презрительно.

— Конечно же, он лучший для того, чтобы убедить короля-самодура отдать свое войско на верную гибель.

— Всем известно, как ты относишься к нолдор и к Гил-Галаду, наверняка, и ему самому тоже. Он отправил сюда того, кто точно не вызвал бы у тебя гнев.

Орофер снова отвернулся, но Трандуил успел заметить, что ярость уже оставила его.

— Ты хочешь этой войны. Почему? Ты ведь знаешь, что наше войско не такое многочисленное, как те, что собираются в Линдоне и Имладрисе. Нас даже меньше, чем людей. Ты понимаешь, что обратно может не вернуться никто?

— Я понимаю. Но считаю, что в Последнем Союзе должен быть каждый из нас.

— Как ты сказал? В Последнем? – Орофер снова повернулся к сыну, пытаясь увидеть что-то в его лице. Трандуил же был совершенно спокоен.

— Последний Союз, так говорят, — твердо сказал он. — Или мы победим Саурона, и больше никогда не придется собираться на войну, или погибнем и станем последними из героев, кто сражался против зла.

— Мы… — протянул Орофер. – Что ж. Раз ты так ратуешь за эту войну, то иди и сам говори с Кирданом.

Трандуил поклонился, показывая, что оценил такую честь.

— А что будет делать мой король? – все еще склонившись, спросил он.

— Твой король будет слушать своего лучшего посланца.


К счастью, Кирдан совершенно не обиделся на то, что практически все переговоры с ним проводил принц Зеленолесья, а не король. Он уехал к началу последнего месяца лета, по сути, ни с чем: Орофер сказал, что ему еще нужно время на раздумья.

Трандуил сидел на нижней ветке дерева, болтая ногами над водой. Лето выдалось жарким, и укрыться от солнца можно было только под густыми кронами деревьев, или же у прохладных вод реки. Гелион вынырнул из реки и, отфыркавшись, погреб на мелководье.

— Так это все из-за того, что он не хочет воевать под началом Гил-Галада? – спросил он, продолжая прерванный разговор.

Трандуил улыбнулся. Гелион был одним из тех горячих голов, которые хотели тайно собрать оружие и пойти добровольцами в союзное войско без приказа короля. Пожалуй, только уважение к сыну короля, как к закадычному другу, не давало Гелиону встать во главе этих отчаянных.

— Я думаю, не все так просто, — успокаивающе сказал Трандуил. – Его что-то тревожит, а я не могу понять что.

— Ну, раз уж ты не можешь понять, — фыркнул Гелион.

— Он не хочет, чтобы мы все, его народ, погибли.

— Гил-Галад тоже этого не хочет. А еще он не хочет, чтобы все мы стали грязью на сапогах темного майа.

— А еще мой отец хотел бы, чтобы все думали своей головой, а не словами Гил-Галада, каким бы хорошим вождем он не был.

Гелион пристыженно замолчал.

Трандуил прислушался к лесу, чувствуя какое-то странное напряжение. Словно что-то должно было случиться, словно… Удар. Он ощутил его почти физически, слетев с ветки прямо в реку. Холодная вода не остудила его, потому что горел не он. Горел лес, намного лиг южнее от этого места, но Трандуил чувствовал его боль как свою. Лес стонал и плавился в языках пламени.

Трандуил захрипел, забившись в руках Гелиона, который испуганно удерживал его на воде, так, чтобы он не захлебнулся.

— Саурон…

Боль постепенно отступала, отходила на задний план, оставаясь там маленьким пылающим островком. Связь Трандуила с лесом была еще не так крепка, как, к примеру, у отца…

— Отец!

Эта мысль помогла ему подняться на ноги и опереться на руку Гелиона. Если так плохо ему, то каково должно быть отцу.
Этот лес, казалось, сросся, сроднился с отцом, постепенно, с тех самых пор, когда они здесь появились. Лес был им, и он был лесом.

Конечно, он чувствовал.

Орофер, бледный и сосредоточенный, стоял перед дворцом, опираясь на резной посох. Неподалеку от него собралась небольшая толпа – Трандуил не пошел к ним, отправив туда Гелиона. «Пожар, пожар в южной части леса», — тут же загомонили голоса.

Трандуил остановился неподалеку от Орофера, совершенно не представляя, что ему делать. И нужно ли что-то делать.

Со стороны казалось, что ничего не происходит – Орофер просто стоит и больным взглядом всматривается вглубь леса, неслышно шевеля губами. Но Трандуил все видел и чувствовал. Сначала исчезли все звуки, и остался только шелест листвы. Пронзительно подул ветер, и так же внезапно стих. Звуки вернулись, осталась лишь жара – выматывающая, иссушающая, которой никогда не может быть в чащобе леса.

Орофер дернулся и медленно повернулся к подданным.

— Идите, — глухо сказал он и прошел во дворец. Его никто не останавливал.

Трандуил развернулся и побежал, к самому высокому дереву, с которого если постараться, можно разглядеть дальнюю границу леса.

Жара продолжалась весь день. К вечеру подул сильный ветер и пригнал огромные тучи. Всю ночь шел проливной дождь. Трандуил ощутил, что пламя, пожирающее лес, погасло только к рассвету.


Орофер сидел на троне, не шевелясь, отстраненно глядя в окно на шумящий дождь. Трандуил молча подошел к отцу и сел у него в ногах. Спустя мгновение он ощутил, как сухие пальцы перебирают его мокрые от дождя пряди.

— Отправь гонца Эрейниону Гил-Галаду с сообщением: мы готовы присоединиться к союзным войскам, — сказал Орофер. — Только выбери самого лучшего.

— Я пошлю Гелиона.

— Хорошо. Представляю, как это будет выглядеть со стороны – Зеленолесье присоединилось к союзу только тогда, когда их самих поджарили…

— Отец… — Трандуил поднял голову и взглянул Ороферу в глаза. – Никто не будет так говорить.

— За все нужно платить, мой сын, запомни это… За жизнь, за свободу, за хорошее отношение. Вопрос только в том, чем ты готов расплачиваться.

Трандуил тяжело вздохнул – похоже, отец снова перешел на его излюбленное общение притчами.

— Я не понимаю…

— Только это? – перебил его Орофер.

— Нет. Не понимаю еще то, зачем ты спрашивал мое мнение, зачем заставил меня вести переговоры. Я не понимаю того, что ты хочешь мне сказать.

— Придет время, и тебе придется принимать решения, не оглядываясь на меня и чужих королей. Я хотел бы, чтобы они были достойными.

— Почему именно сейчас?

— Ты поймешь, — Орофер ласково погладил его по щеке. – Уже очень скоро.


За окнами королевского дворца шумел дождь – последний для этого лета Зеленолесья.

@темы: БПВ-2, Воинство Последнего Союза, Этап IV: Тема

Comments

[Гость]

Странный текст - "Лето войны". Читаешь, и словно слышишь, как сыплется песок в часах - шепчет, скользя по стеклу; шуршит, стекая с вершинки песчаного конуса... Уже с первой строки наметила фразу для цитаты. Вскоре появилась вторая заметка, третья, пятая... Да в этом рассказе их - что гальки на берегу! Хоть весь текст на цитаты растаскивай! Неровный, шершавый и завораживающий. Респект автору!

[GOONya]

"Последнее лето" - просто замечательно, прочитала на одном дыхании. Большущее спасибо!
Поправьте. пожалуйста: "История гибели Келебримбора в отчего-то".
"Лето войны" - одолела со второй попытки - для меня такой язык тяжеловат, фразы переусложнённый, повторы слов. НО: о том, что прочитала, нисколько не жаль. Есть очень яркие, запоминающиеся выражения, а особенности стиля, возможно, делают текст таким затягивающим (гипнотизёры тоже используют повторы, погружая в транс ).
Уточнения: "Не обойдетесь, как бы мне того не хотелось" - "ни хотелось"; "чтобы он изменил свое мнение о нас или согласился со мной или поспорил" - запятые перед "или"; "как они одни из немногих пока еще могли" - может, "как они, одни из немногих, пока еще могли"; "обладатель усмешки" - выражение царапнуло.

[Jedith]

Последний союз, Эх, вас бы экранизировать. Зарисовки такие, с закадровым текстом, эльфийская документалистика... )))

Прекрасно!

[Гость]

Очень хорошо пишете, мне нравится, только от аватарки с нецензурной надписью после всех этих красивых текстов здорово сквикает. Сделайте что-нибудь более подобающее Последнему Союзу, а не пьяным оркам.

[Последний союз]

Гость №1, спасибо вам за безумно красивый отзыв, автору очень приятно)) Очень рады, что вам понравилось!
GOONya, спасибо большое за отзывы и за правки, выкладывались без беты и вычитывали на лету, поправим обязательно) Спасибо, что читаете нас!
Jedith, спасибо вам за отзыв, очень лестно слышать такие слова Авторы очень старались.
Гость №2, спасибо вам за отзыв)
На счет аватарки: команда сошлась на том, что на войне, тем более такой страшной, есть место и красоте, и крепкому словцу. К тому же, прямой нецензурщине на аватарке нет. Но мы постараемся учесть ваши пожелания)

[Гость]

Это я понимаю, на войне никто о высоких материях не разговаривает, но все равно в контексте общего настроя текстов не слишком смотрится.

[Гость]

Два текста так похожи по стилю и настроению (это сделано специально?), что я напишу сразу об обоих.

Минусы: тяжеловатый стиль, трудно уследить за нитью повествования. Плюсы: зримые, выпуклые образы, много удачных нешаблонных выражений, хорошо передана атмосфера "большой войны".

[Последний союз]

Это я понимаю, на войне никто о высоких материях не разговаривает, но все равно в контексте общего настроя текстов не слишком смотрится.

Гость, оформление делалось задолго до первой выкладки команды, и команда тогда еще сама не знала, что будет писать и какого рода будут тексты. Зато у нас подпись героическая: подпись и аватарка - две стороны войны)

Два текста так похожи по стилю и настроению (это сделано специально?), что я напишу сразу об обоих.

Тексты написаны двумя разными авторами, но второй текст писался позже первого и да, определенная задумка как-то соединить с сюжетном, настроенческом плане имелась. Команда рада, что это удалось)
Спасибо вам за отзыв)

[Helaria]

"Последнее лето" - отличный текст, Орофер и особенно Трандуил как живые
"Лето войны" - тяжеловато, но все равно получилось выразительно и убедительно.
А ваша аватарка мне сразу понравилась! ))) Особенно вместе с подписью...

[Нолфинг]

Лето войны - а мне читалось не тяжело. Получился атмосферный, мистический рассказ, спасибо.
Последнее лето - этот очень понравился. И все эти рассуждения, мнения Трандуила и Орофера, момент с пожаром...

[Последний союз]

Helaria, спасибо большое за отзыв!

А ваша аватарка мне сразу понравилась! ))) Особенно вместе с подписью...

Спасибо отдельное, команде тоже все нравится)

Нолфинг, спасибо вам!

[Rosie Took]

С большим интересом прочитала, большое спасибо! Особенно понравился рассказ "Последнее лето" - в нем есть все - и непростые раздумья перед началом большой войны, и мирная покамест картина Зеленолесья, и совершенно потрясающе описанные отношения отца с сыном.
"Лето войны" - своеобразный, я бы сказала, но в нем есть своя атмосфера, он завораживает.

[Последний союз]

Rosie Took, спасибо вам большое, авторы очень рады

[Athlon]

"Лето войны" - прочла на одном дыхании. Очень точно удалось автору поймать характер и тембр говора Элронда. Ощущение, что не читаешь, а действительно слушаешь рассказ о том времени. Интересное видение Элрондом Трандуила. Осталось чувство недосказанности, или, что Элронд так до конца и не понял, что представлял собой сын Орофера. Спасибо за рассказ.

"Последнее лето" - с точки зрения размышлений - есть над чем подумать. Траундила не увидела, скорее Орофер стал тем самым Транудилом, а Трандуил занял место Леголаса. Но в рассказе присутствует своеобразный стиль повествования, что делает его не менее интересным.

[micro_mo]

Очень-очень здорово. Читаются на одном дыхании. Целую бы книгу, уважаемые авторы, от Вас про всё про это и в том же духе. Спасибо вам!