Архивный персонаж
1.Название: Царственная пара
Размер: 249 слов
Жанры и категории: гет, аллегория
Рейтинг: G
Она знает, что мир сотворил их друг для друга. И нет ничего удивительного в том, что и себя они обрели лишь после той судьбоносной встречи. Она лучше прочих понимает его и в любой миг готова распахнуть щедрые объятия навстречу его горестям, тревогам, скорби и тяжким думам. А он всегда поверяет ей тайны сердца и, в отчаянии бросаясь на грудь, неизменно обретает душевный покой.
Он заботится о ней и готов защитить в любой миг. Готов заслонить собой или пожертвовать чем угодно, даже собственной жизнью, даже собственной гордостью. Но этого она не хочет, нет. Иногда она даже боится, что эта преданная забота может погубить его самого.
Она живет лишь для него. Для него поет, для него молчит. Бережет дом и следит за ведущему к нему тропами. Для него она встречает гостей и высматривает недругов. Для него готовит дары и со смешным самой себе кокетством меняет причудливые платья и уборы.
Он принимает это с благодарностью и не вынуждает уговаривать себя принарядиться ей под стать. И они ступают рука об руку, облаченные то в зеленое, то в алое, или так же дружно меняют платье на белоснежные плащи. Он подставляет голову под подаренные ею вправленные в венец рубины и топазы, позволяет вплести в волосы бусины хрусталя. В ответ она счастливо смеется и пьет из его рук хмельное вино.
В их любви нет места ревности. Он не ревнует к тем, кто был прежде, она не держит зла на ту, что здесь и сейчас.
Ведь чтобы не произошло, она знает - он останется с нею навсегда.
2.
Название: Вопрос сродства
Размер: 1071 слово
Жанры и категории: гет
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: НМП/НЖП, НМП
Сколько Гримм себя помнил - а ходил с караванами он всю жизнь, ещё вместе с дедом и отцом - эльфы всегда появлялись одинаково. Сначала из утренних речных туманов показывался груз: бочки, или же груженые плоты. И только когда все богатство оседало на удобной излучине, почти у ног встречающих, эльфы выходили из леса здороваться.
Их всегда было четверо: двое мужчин и двое женщин. Трое вооруженных и одна безоружная. С самого детства Гримм никак не мог взять в толк: кто же берёт с собой женщин в дальнюю, непростую и опасную дорогу? Но самих эльфов, казалось, ничуть не смущали ужасы леса. О волках и пауках они рассказывали на непременных совместных ночных посиделках с тем же звонким смехом, с каким говорили о веселых попойках во дворце или о радостной охоте на мелкую и крупную дичь. Нередко хвастались трофеями, иногда предлагали их на продажу.
Одной из женщин - зовущейся Сарниэль, с точёными, как у статуи, чертами лица, с иссиня-чёрными волосами, забранными в высокий хвост - он даже, набравшись смелости, подарил воротник из лисьих хвостов. Сам наохотил, сам сшил.
В следующий раз она привезла ему ответный подарок - голову огромного волка.
- Какой зверюга... - только и осталось вздохнуть Гримму. И не взять никак - чем иначе докажешь, что такие бывают? - и не повесить трофея на стене, такое вешать совестно, раз уж не сам добыл. - Муж добыл, небось?
- У вас разве принято дарить добытое чужими руками? - приподняла бровь Сарниэль.
- Нет, но у вас-то...
- Тоже не принято, - усмехнулась она. - И не говори мне, что за все эти годы не заметил моё копьё. Я ведь не зря его ношу.
Гримм к тому времени уже давно уяснил, что спорить с эльфами невозможно. Назадают ответных вопросов, и останешься стоять, как дурак, забыв уже, что доказать-то хотел. Потому он свернул с темы, хоть и видел, с каким хитрым прищуром наблюдала за ним эльфийка.
"Мол, задай, задай вопрос, уж у меня на него ответ! - ворчал про себя Гримм. - Спроси, почему у меня копьё, а у моей подруги нет, и что я вообще делаю в бою! Ан нет, не дождёшься, красавица! Стреляный воробей, не полечу в твою снасть!"
Не полетел. И забыл о том случае - до сегодняшнего дня.
В тот день, впервые на памяти Гримма, эльфы сами приплыли на плотах. И не утром, а ещё ночью, помогая себе баграми.
Их снова было четверо, и снова двое мужчин и двое женщин. Но только двое были ему знакомы: Сарниэль и Ородбен, рядом с которыми лежали окровавленные копья. У незнакомой женщины за спиной был лук и полупустой колчан. У незнакомого мужчины - только нож на поясе.
- Вставай! Не спи! - закричал Ородбен, едва их плоты коснулись излучины. - Сюда идут варги! Берите товары и уходите, они за нами! Встретимся в низине потом, рассчитаемся!
- Да что мы, звери, что ли? - справедливо обиделся Гримм. - Мы вас сколько лет знаем, неужто бросим? Куда вам идти, дальше равнины. А мы поможем.
- И то правда, - бросила новенькая. - Нагонят, Ородбен. А тут удобнее, чем ты описывал. С таким количеством бойцов можем и справиться.
Предводитель коротко бросил что-то на эльфийском птичьем языке. Между эльфами завязалась короткая перепалка, но Гримм уже чуял - согласятся.
- К оружию! - рявкнул он своим. - Копья к бою, лучники за ними!
Развернулись полукругом, спиной к огню. Ородбен и Сарниэль стали в переднем ряду. Новенькая смешалась с лучниками. А мужчина... Мужчина попытался стать рядом с самим Гриммом, хоть оружия так и не достал.
- Что стоишь? - рыкнул на того Гримм. - Своё копьё потерял, так одолжим.
- Не потерял, - эльф говорил на вестроне хуже соотечественников, но разборчиво. - Так надо.
- Ума лишился?!
- Гримм! - окликнул того Ородбен. - Не трожь. Так надо.
- Придурки! - Гримм сплюнул, но продолжить перепалку ему не удалось.
За деревьями грянул победный волчий хор.
Схватка была короткой, и целым не ушёл никто. Самого Гримма спасло чудо: уже под конец драки караванщика повалил на землю волк - раскормленная морда, точь-в-точь как у того, трофейного, - и он уже прощался с жизнью. Волк успел рвануть ему шею, но зверюгу подняли на копья, а к самому караванщику кинулся тот самый новенький, зажал пальцем рану, что-то коротко крикнул. Краем глаза Гримм увидел, как к ним бросились ещё волки, но перед ними стеной стала Сарниэль. Этого хватило, чтобы гриммовские бойцы помогли оттащить караванщика, а эльф, бормоча себе под нос, занялся раной.
На том Гримм и потерял сознание.
Очнулся он все ещё в темноте, у тусклых углей ватры, осторожно укрытый одеялами. Лагерь спал вповалку - и кроме двоих.
С другой стороны подугасшего костра, на эльфийском плаще лежала раненая, но уже перевязанная, Сарниэль. Голова её покоилась на коленях у эльфа, спасшего Гримму жизнь. Двое ворковали на своём птичьем, но таким тоном, что всё было ясно. Лёгкий поцелуй уже только дополнил картину.
Караванщик бы не стал им мешать, да только что-то кольнуло в боку, и он не сдержался, охнул. Эльфы тут же прекратили ворковать и посмотрели на него.
Караванщик попробовал улыбнуться:
- Т-так это и есть твой муж, Сарниэль?
- Угадал, - вяло улыбнулась эльфийка. Ей было так же очевидно больно, как и ему. - Это Пенгванат.
Названный Пенгванатом смотрел настороженно. Гримм попытался кивнуть; не смог. Тогда просто сказал, степенно и разборчиво: "Ты спас мне жизнь... Спасибо", - и добавил, чуть задумавшись: "Хоть и не знаю, как может быть таким храбрым не воин".
- Наши целители не берут в руки оружия, - сказала Сарниэль. - Ни один. Убьют - потеряют дар лечить.
- Имлотвен... Имлотвен тоже целительница?
- Да. Её муж был ранен на обратной дороге в прошлый раз, и она осталась лечить его дома. А я давно обещала показать Пенгванату свои речные тропы.
Гримм только диву дался. Сколько он знал вторую пару?.. Должен был бы понять, что муж и жена, ан нет. Не дались, народ загадок. Но об этом вслух говорить не стал. Только спросил: "А если придётся драться? Руки потом отсохнут?"
- Перевязать потом - смогу, - Пенгванат говорил всё на таком же рубленом вестроне. - Вылечить - нет. Войди я в бой, ты был бы мёртв.
- Страшно без оружия? Под зубами варгов?
Мужчина только кивнул.
- Не отступать же.
- Эй! - шутливо возмутилась Сарниэль. - Мало тебе паучьего яда дома в доказательство моей доблести?
Тот приложил ей палец к губам.
- Всё потом.
Сарниэль состроила такую возмущенную молчаливую мину, что Гримм не смог не улыбнуться.
- Всё у вас не как у людей. Мужчины-травники, женщины-воины...
Эльфы только улыбнулись в ответ.
3.
Название: Недомолвки
Размер: 1640 слов
Жанры и категории: гет
Рейтинг: PG
Персонажи/Пейринги: Гелион/НЖП, Леголас, НЖП.
Осенний день медленно клонился к закату, не в силах противостоять подступающим сумеркам, легкое дыхание которых становилось холоднее с каждым мигом. Все готовилось к неотвратимой осени.Зыбкая морось клубилась вокруг поникших кленовых ветвей, чтобы, выждав удобный момент, стремительно обрушиться вниз, на ничего не подозревающего путника. Например, на эльфа, не ко времени взнуздывающего коня. Гелион досадливо зашипел, почувствовав ледяное прикосновение студеной водяной взвеси, проскользнувшей под плащ, и поплотнее затянул завязки. Гнедой жеребец, покрытый искрящимися в редких багровых лучах капельками росы, переступил ногами по прелой листве и потянулся вслед за хозяйскими руками. Заслышав еще чьи-то шаги, напрягся и вскинул узкую морду, пристально взирая на чужака.
- Эйнэ ведет себя, как настоящий сторожевой пес, - прыснул Леголас и сбежал вниз по ступенькам.
- Он не хочет отправляться в дорогу на ночь глядя, - ухмыльнулся в ответ Гелион и принял из рук принца наполненный вином мех. Воровато оглянулся и перекинул через голову лямку. Мало кто знал, но после памятного «визита» небольшого гномьего отряда в Лихолесье, а точнее, в связи с их невообразимым исчезновением, Его Величество издал один немногословный, но емкий приказ – отныне и впредь его верному помощнику запрещалось прикасаться к бутылкам и бокалам, бочкам и чашам, наполненными разнообразными винами из подвалов дворца, а так же элем и травяными настойками. Даже на праздниках перед незадачливым стражем ставили одну и ту же резную чашу, до краев наполненную чистейшей колодезной водой. И за креслом Гелиона всегда стоял его личный виночерпий. Точнее, водонос, из числа королевских пажей, преданных Трандуилу и нипочем не желавших преступать его слово.
И не то чтобы Гелион искал способа обойти указ своего Владыки, прибегнув к помощи его сына – он действительно отправлялся в дорогу, а что может скрасить её лучше, как не кожух с вином? Пусть даже разбавленным.
- Ему бы пора привыкнуть, - пожал плечами Леголас и погладил недовольно всхрапнувшее животное по белой звездочке на лбу: – Не в первый раз.
- И не в последний, - согласился Гелион, поправляя подпругу и забираясь в седло.
- Что передать отцу? – принц взглянул в лицо старшего товарища, известного шута и балагура, выглядевшего неожиданно серьезным. Даже отстраненным, пребывающим мыслями уже не здесь.
- Передай, что я вернусь, когда ручьи Эрин Гален скроются под кромкой льда. Не раньше и не позже, - Гелион цокнул языком, и послушный Эйнэ сорвался с места в галоп, взрывая копытами влажную землю и разбрасывая в стороны небольшие комья. Леголас беззаботно рассмеялся вслед умчавшемуся другу и звонко засвистел, встревожив белок, устраивающихся на покой. Зверьки возмущенно застрекотали, и на голову принца посыпалась ореховая шелуха и сосновые иголки, так что ему пришлось ретироваться обратно на террасу. Оглянувшись в последний раз, Леголас не увидел даже проблеска плаща между древесных стволов.
- Спеши к ней, друг мой, - улыбнулся принц и скрылся за арочным проходом.
Приречье мирно спало, кутаясь в туманное покрывало, родившееся от вод Келдуина. Небольшая деревенька, лежавшая в нескольких лигах от заново отстроенного Эсгарота, отгороженная высоким частоколом от пустынных земель востока, нежилась под защитой старшего брата, а взамен поставляла новому Озерному городу провиант и скот, вдоволь росший на плодородных пойменных лугах. И сейчас, когда в ночном воздухе раздавался мерный стук колотушки дозорного, никто из обитателей Приречья не ждал внезапных гостей. Почти никто.
Фрегга устало потянулась и затеплила новую свечу, поставив её в тарелку, до краев полную уже растаявшего воска. Перекинула через плечо темно-рыжую косу, даже при таком неясном свете блестевшую, как древнее ожерелье из сокровищницы подгорного короля. И снова взялась за иглу, стежок за стежком вышивая на темно-синем бархате золотой виноград: резные листья, вьющиеся побеги и крупные ягоды, появляющиеся на ткани будто сами собой, а не согласно замыслу умелой мастерицы.
Женщина тихонько напевала, время от времени оглядываясь на кровать, стоявшую в темном углу, но продолжала свой труд, стремясь закончить до наступления утренней зари. До зарождения долгожданного нового дня. В этот раз ей предстояло преподнести неожиданный дар своему гостю.
Фрегга задумчиво улыбнулась, позволяя воспоминаниям предстать перед мысленным взором смутными картинами, напоенными горечью полыни и жаром летнего дня. Сладостными и печальными, ведь у любой другой женщины их было гораздо больше. Любой, отдавшей сердце равному. Смертному.
***
Снег тяжелыми хлопьями сыпался с застывших от мороза ветвей, стирая редкие следы, оставляемые понурой лошадью. Досадливо оглядываясь на невозмутимую хозяйку, кобыла потряхивала головой и то и дело пыталась ускорить шаг, но травница сдерживала эти порывы, не доверяя зыбкому зимнему насту, заменившему привычные протоптанные животными тропинки.
- Тише, Найэ, тише. Мы же не хотим вернуться пред светлые очи Короля с неудачей, верно? Не в этот раз, - Лассари поправила шарф и поспешила спрятать руки в широкие рукава куртки. Позабытые дома перчатки казались недостижимой мечтой, как и надежда найти Гелиона, пропавшего в восточных пустошах четыре месяца назад. Эрин Гален, и без того скованный жестокой зимней стужей, словно замер в тревожном ожидании когда принц уехал в Ривенделл с тем более обидными, что лучшие следопыты Средиземья не смогли уследить за крошечным чудовищем. Быть может, от их леса по какой-то причине отвернулась удача?
- Нам всем нужен Гелион, - пробурчала травница, накидывая на голову отороченный мехом воротник. – Пара его шуток или промахов, и все станет как прежде. Веселье –- везение –- довольный король, .– Найэ уничижительно фыркнула и припустила по наконец-таки появившемуся тракту, оставляя последний перелесок далеко за спиной. Приободрившаяся странница привстала в стременах, разглядывая белоснежные хомлмы и низины, среди которых мог беспрепятственно затеряться её друг. Нет ничего проще, чем найти иголку в стоге сена, но как найти эльфа, умудрившегося сгинуть в будто бы спокойные времена?
А если он не хочет быть найденным?
- Ладно, хватит. Время стоит дорого, как говорит наш общий друг, - не так ли? – Лассари сдавила бока лошади, позволяя ей сорваться в долгожданный галоп. Зимний ветер ударил в лицо мелкой изморозью, но опытной путешественнице было не привыкать, впереди лежал заново отстроенный Эсгарот, в котором она не бывала вот уже несколько лет. И где, как не в этом городе искать заплутавшего путешественника?
Но, как выяснилось, прильнувший к стремительной Келдуин новорожденный город не смог помочь в её поисках. Девушка провела три дня в бессмысленных расспросах, но никого и отдаленно похожего на Гелиона в Озерном городе не было. Стражи рассказывали, что видели какого-то путника, пересекавшего пустоши и, судя по всему, выехавшего из эльфийского леса, но это было еще поздним летом. Нет, обратно не возвращался. И двигался на юго-восток, а там кроме Приречья нет ни одного крупного селения.
- Значит, Приречье, - Лассари задумчиво разгрызла сухарик и допила остатки пива. На столешнице, прямо под носом словоохотливого капитана городской стражи, поблескивало несколько золотых монет и, если глаза не обманывали мужчину – небольшой, почти прозрачный топаз.
- Дороговато же вы цените непутевых родичей, - ухмыльнулся он, провожая странную эльфийку сочувственным взглядом. – Ведь если не волки, то гоблины…
Лассари пожала плечами. «Вам, быстро живущим и успевающим так много, не понять тех, кто вынужден держаться за выживших родичей столетие за столетием», - подумала она, распахивая дверь таверны и щурясь от яркого солнечного света, отражающегося от снежного покрывала, укрывшего Эсгарот. – «Нас и так осталось слишком мало, чтобы попросту забывать о пропавших в этом постоянно меняющемся мире. Я не сдамся!»
Приречье встретило эльфийку звонкой петушиной разноголосицей, приветствующей наступление вечерней зари. Из труб, прямо в темнеющее прямо на глазах небо, поднимались белесые клубы дыма, доносившие до порядком проголодавшейся Лассари аппетитные ароматы свежего хлеба и жарящегося мяса.
- Стой, кто идет? – травница вздрогнула и отшатнулась от приоткрывшейся калитки. Брюзгливый старик настороженно оглядел нежданную гостью, приподнял фонарь и досадливо сплюнул.
- Вам здесь что, медом намазано? – проворчал он, отступая и распахивая ворота шире. – Сначала один заявился, теперь вот ты. Мы честные люди, нам вашего волшебства не нужно! – онемевшая от изумления Лассари медленно прошла вслед за дозорным, не веря своей удаче.
- На Фреггу теперь смотреть боязно, задурил девке голову, она даже на себя теперь не похожа. Ну, чего застыла, чего животину морозишь? – эльфийка едва увернулась от клюки, которой человек явно собирался ткнуть её в бедро. Старик ехидно рассмеялся и произнес.
- По той улице иди, не ошибешься. – Лассари благодарно кивнула и поспешила увести заинтригованную Найэ от ворчливого смертного, с которого бы сталось продолжать совестить эльфийку и дальше, словно она была провинившимся несмышленышем.
- Спасибо, - выдавила она и почти убежала.
В небольшом домике с резными ставнями и наличниками еще не ложились – травница слышала обрывки разговоров и веселый смех. Вдруг где-то внутри хлопнула дверь, и на улицу выбежал заливисто смеющийся ребенок, сделал несколько неуверенных шагов и свалился в ближайший сугроб. Выскочивший следом мужчина поспешно подхватил мальчика на руки, пытаясь одновременно отряхнуть того от налипшего снега и застегнуть на все пуговицы теплую кофту. Лассари прыснула и откашлялась.
- Не ожидала увидеть тебя здесь, Гелион, – эльф вздрогнул и посмотрел в её сторону. Оглянулся назад, на высокую рыжеволосую женщину, вышедшую на крыльцо и передал ей притихшего ребенка.
- Я могу ответить тебе тем же, Лассари, – ответная улыбка была на удивление неуверенной. Гелион подошел к забору, отделявшему его от давней знакомой и спроси:. – Что привело тебя сюда?
- Король велел разыскать своего советника, чего бы мне этого не стоило, – эльфийка чуть вытянула шею, разглядывая насторожившуюся смертную женщину. И мальчика, взявшего от отца всю его непоседливость и рвавшегося прочь из материнских рук. Лассари было интересно, насколько он походил на эльфа, но она не спешила нарушать границы . И уж тем более пристально рассматривать чужое дитя.
- И что ты ему скажешь?
- Скажу, что не смогла найти тебя, - беззаботно хмыкнула травница и протянула Гелиону руку. Тот уверенно сжал её ладонь, разделяя одну мысль на двоих: «Мы знаем множество грустных песен прошлого, о неравной любви и сложном выборе, о дороге ведущей в никуда. Прошу тебя, друг мой, забудь о них. Будь просто счастлив». - Он уже давно привык к моим неудачам, так что даже не удивится очередной дурной вести.
- Может поэтому он и послал на поиски тебя? – Гелион открыл калитку и перехватил недоуздок Найэ. - Не думала же ты, что я отпущу тебя обратно, не дав крова?
- Мудрость нашего правителя безбрежна, - Лассари чуть помешкала и закрыла ворота за спиной. – Как и твое гостеприимство.
«Коронованный лис все так же хитер. И всё так же знает толк в прощаниях».
4.
Название: Цена мгновения
Размер: 779 слова
Жанры и категории: гет
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Трандуил/НЖП, Келеборн/Галадриэль
Примечание: русско-синдарский словарь не знает такого милого зверька, как ласка, и поэтому автор позволил себе обратиться к русско-валлийскому словарю, в котором нашел удобное словечко "bronwen".
– Тоскуешь? – в голосе Трандуила звучала насмешка, но Келеборн ни капли не обиделся. Трандуил и серьезные разговоры о чувствах совмещались друг с другом лишь когда все было действительно серьезно. Да и то не всегда. По крайней мере об уходе за Море собственной жены он без колких шуточек поговорить так и не пожелал.– Да, – чистосердечно признался Келеборн, – тоскую. Но знаю, что еще не готов уйти следом.
– Тогда займи себя чем-нибудь стоящим, - пожал плечами Трандуил и придвинул гостю наполовину опустошенный винный кувшин: – Пей.
Предложению Келеборн последовал, но, видимо, вместе с ним заразился нежеланием основательно вдаваться в подробности своих душевных терзаний. Вместо этого отпил из кубка и будто бы невпопад уронил:
– А помнишь, как она вошла в Менегрот? Мы с тобой стояли слева от трона, двери распахнулись, показались голодрим…
– И челюсть дориатского принца неизящно отвисла на грудь... Помню, - с непроницаемым видом кивнул Трандуил.
– Смейся, смейся. Но ведь знаешь, есть такие мгновения, которые особенно отпечатываются в памяти. Будто полотна Ткачихи. Вот они всплывают перед глазами, и сердце сначала замирает, а затем начинает биться чаще. Галадриэль вошла в зал, и блеск алмазов в сводах померк перед ее красотой. Она стояла в окружении братьев и их воинов, прямая, словно древко копья, и будто светилась. Когда мне трудно, я вспоминаю это мгновение. Думаю, оно самое важное из тех, что удалось собрать за жизнь.
– Очень поэтично. Попробуй оформить на бумаге.
– А ты? У тебя есть подобное? Что переменило жизнь и отпечаталось в памяти особенным образом?
Они шли по лесу, и весенний лес смеялся над ними переливчатыми птичьими трелями. Его можно было понять: очень уж презабавный получался контраст.
Он неторопливо брел по еле заметной тропинке, огибая по-утреннему влажные хвосты папоротников, стараясь не замарать светлых штанов тонкого полотна и не задеть ветвей расшитыми рукавами легкой туники. Речной жемчуг и мелкие бисерины изумрудов сверкали в его одеянии не хуже солнечных зайчиков в густой траве и на каплях утренней росы. Он был статен и красив и подобен вступающей свои владения весне.
Она весело скакала с кочки на кочку, склонялась к земле, поднималась на цыпочки, с любопытством заглядывая в темные дупла. Легкий и ладный коричнево-зеленый наряд охотника не был бросок, но очень шел ей, подчеркивая миниатюрность тонкой фигуры, ореховую глубину глаз и блеск густых чуть вьющихся каштановых прядей. Она была похожа на ласку, что шустро снует в лесном сумраке в поисках добычи. Только ласки бесшумны, а она без умолку щебетала, рассказывая какие-то накопившиеся северные вести, принимаясь что-то напевать или задавая чудные вопросы.
Он украдкой наблюдал за ней краем глаза и с деланно рассеянным видом слушал, ловя каждое слово. Он давно не видел ее – она нередко бывала в предгорьях Эмин Дуир, но все же чаще бросила с родичами по лесным дебрям на севере. Ему было интересно, что за дела удерживали ее там целый год, но он не хотел перебивать щебетание неловкими расспросами.
Она замолкла сама и, выбравшись из прозрачных еще зарослей орешника, подскочила к нему под бок:
– Хочу попросить о чем.
– Попробуй.
– Приезжай через месяц на север. Мы стоим у Серого озера.
– Гонять белок по деревьям?
– Почти, – она хитро улыбнулась, и солнечный луч скользнул по ее лицу, погладив загорелую щеку с прилипшей к ней соринкой, ряд мелких белоснежных зубов – еще одно очевидное сходство с лаской – и искрящиеся ореховые глаза.
Он невольно замер.
Она, все так же улыбаясь, расшнуровала ворот рубахи и с торжествующим блеском в глазах вытянула охватывающий шею шнурок. На нем свободно болталось тонкое серебряное колечко:
– Линлас, наконец-то, сделал мне подарок. Не ношу на пальце – потеряется. Приедешь к нам на свадьбу?
Трандуил со страдальческой гримасой поставил кубок на стол:
– Конечно, есть. Я вспоминаю, с какой стороны Леголас впервые взял в руки лук, и у меня тотчас делается сердцебиение.
Келеборн возвел очи горе и не вполне твердо поднялся с места:
– Ты невозможен. Продолжай упражняться в остроумии, я пошлю еще за вином.
– Заблудишься.
Проводив взглядом уведенный из-под руки кувшин, Келеборн снова сел, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Коварное молодое вино туманило голову, и он словно воочию видел стоящую в тронном зале Менегрота Галадриэль. Она смотрела на него и будто молча успокаивала: всему свой черед – однажды мы увидимся снова. «Я знаю», - мысленно заверил Келеборн и улыбнулся.
– Не спать, – винный кувшин со стуком опустился на стол, и Келеборн, неизящно потянувшись, открыл глаза: – Бронвэн бережливо отказывалась давать ключ, но твою тоску нужно разбавить чем-то достойным. Хотя бы и старым харандорским. Выпьем за что-нибудь стоящее. Например, – вернувшийся Трандуил замер с кубком в руках, – за эти твои не упущенные мгновения.
Келеборн охотно согласился, и попойка не замедлила продолжиться. Разговор снова свернул в какое-то несерьезное русло, над столом полетели шуточки Короля и невольный смех Владыки. Грусть развеялась без следа. А день тем временем неторопливо клонился к закату, и ало-золотой Лес все так же вольготно простирался на лиги от дворца, за окнами которого со смехом медленно умирала осень.
Открыть все тэги MORE в этом посте
@темы: Воинство Лихолесья, Этап: Гет, БПВ-1
-
-
18.02.2013 в 21:26Пьющего Трандуила в каноне больше, чем других пьющих эльфов. Однако не вижу ни малейшей причины ликвидировать в фанфике выпивку, тем более что она совершенно не ужорная.
-
-
18.02.2013 в 21:34-
-
18.02.2013 в 21:36-
-
18.02.2013 в 21:39-
-
18.02.2013 в 23:24Спасибо.
чересчур вычурно, но в общем неплохо. А учитывая ваш фанон про Трандуила... остается пожалеть его жену
*Шепотом* А что у нас с фаноном?
Предлагаю уже основать "Клуб неанонимных алкоголиков" во главе с Трандуилом и удовлетворить наконец в полной мере страсть читателей видеть короля-пропойцу.
Э-эри! Э-э-р-и! Э-э-ри-ик!-н Гален!
-
-
18.02.2013 в 23:26Дык Трандуил ведь женился не по любви... а неясно из каких соображений. Из династических?
-
-
18.02.2013 в 23:35Кто знает? Чужая душа - потемки. Трандуилова - тем более. Наверное, любил, но не так сильно, как мог бы.
И да, это не авторский фанон, а понравившаяся автору ситуация.
-
-
18.02.2013 в 23:52Не автор.
-
-
18.02.2013 в 23:55Вроде автор в комментах уверял, что там брак не по любви.
Да и у эльфов не так просто - р-раз - и забыл! Смотри историю Финвэ и Мириэль.
-
-
18.02.2013 в 23:56Где?
Заинтересованный автор.
-
-
18.02.2013 в 23:58-
-
19.02.2013 в 00:01Не приписывайте мне свои глюки.
lonely-mountain.diary.ru/p185376278.htm&from=30...
-
-
19.02.2013 в 00:06Не автор.
-
-
19.02.2013 в 00:08Угу. Особенно показательна в этом смысле была история Финвэ, Мириэли и Индис.
Толкин не настолько желает устроить всем счастья даром, как вы, дорогой не-автор.
-
-
19.02.2013 в 00:30Не автор.
-
-
19.02.2013 в 17:47-
-
19.02.2013 в 17:48Это непростительно.
-
-
19.02.2013 в 17:53Линейку одолжить?
-
-
19.02.2013 в 17:54