Сестра Хаос - Вольный стиль

[lonely-mountain]

Название: Крэкус галлус
Задание: Вольный стиль
Размер: 950 слов
Жанр/категория: крэк, джен, элементы гета
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Финдуилас и ее родня, Гвиндор
Предупреждение: крэк, попрание всего святого, танцы на больных мозолях чужих хедканонов, яэтонесерьезно, непервый фик, коммуникативная функция фанфика

Из Мандоса Финдуилас встречала вся семья: мать, отец и оба брата. Семья в узком смысле, мысленно заметила Финдуилас. Дядюшки и прочие дальние родственники проигнорировали это событие.
Впрочем, может так и должно было быть. В конце концов, Финдуилас еще никогда не попадала в Мандос и никогда, следовательно, не покидала его. После долгого одиночества и фэаспасительных бесед вряд ли шумная компания это то, чего желал среднестатистический свежевоскрешенный.
В безоблачном небе проплывала луна, и судя по ее положению и фазе, было три часа ночи.
- Мам, а всех забирают в такое время?
- Ну... сконфузилась леди Хисвиэль, - не всех, но у нас это семейная традиция. Народу меньше, обстановка более душевная. Идем, дочь, нам ехать далеко.
- Народу? Но папа говорил, что от Чертогов Намо до Тириона нужно ехать через весь Аман.
- Да, но...
- Видишь вон ту башню? Ее здешние ваньяр выстроили.
- Которые вообще у ног великих живут? Ну, то есть я хотела сказать у подножья великой горы Таникветиль?
- Обычно да, но... в общем, у них тут дозор, бдят, кого выпускают. Надо бы тихонько пройти, а то на входе в Тирион нас будет ожидать веселый, забери их Варда, праздник с салютами и тортиком, а еще не дай Эру вручат сертификат на посещение ста десяти занятий арт-терапии...
- Я поняла, мама. Ма, а папа давно вышел? Мы же примерно одновременно... ну...
Финдуилас не очень хотелось вспоминать обстоятельства своей смерти. Приличные эльфы так не умирали. К тому же, было неприятно думать, что о ней сплетничали в Эндорэ. Или в залах у Вайрэ, тамошние пряхи ведь видели все... включая сцены пятьдесят плюс. А у Вайре наверняка ученицы из эльдар, значит уже и весь Аман знает...
- Дочь, ты чего хмуришься? Тебе не пойдет морщинка поперек лба.
- Мам, а ты про меня слышала... ну... гадости всякие?
- Что ты, Финдуилас. Здесь в Амане говорят только о хорошем. Даже если нужно сказать что-то плохое.
Леди Хисвиэль остановилась, всплеснула руками и запищала
- А вы слышали, слышали? Ородретова дочка-то такая хорошая, прям жаль ее, такому болвану сердце отдала, да еще и... нет, ну она, конечно, не виновата, это все проклятие, ко-ко-ко, кудах-кудах!
Финдуилас невольно улыбнулась. Мама знает, все вокруг знают, но всех осуждающих мама осуждает и... да, балрог подери, делает это забавно.
- И все-таки, меня сразу же после папы?
- Дочь, ты взрослая женщина. Папу отпустили даже раньше твоих братьев. Прости, но... ну ты же взрослая женщина, ну должна же понимать!
- Да, мам, прости.
- И на войну меня не пустила, - буркнул молчавший до этого Ородрет. – Я этому Морготу за его проклятие так бы навалял...
- О да, ты навалял бы... Нет-нет, любимый, я серьезна, я предельно серьезна. Навалял бы, нет сомнений. И вообще не "не пустила", а билетик на корабль потеряла.
- Ага, потеряла.
- Не хочу вас расстраивать, - вмешался то ли Халдир, то ли Халмир, - но, кажется, мы разбудили того ванья на башне.
Повисло молчание.
- Да, лембас горелый. Разбудили, - подтвердила леди Хисвиэль. - Есть запасной план? Можем на дачу к Гвиндору поехать.
- Оооо, - Финдуилас скривилась. – Это же объясняться с ним.
- Он сам боится этой встречи. Чего, думаешь, он на даче живет? За пятиметровым забором, между прочим. Ему капали на мозги, мол, выйдет Финдуилас, поженитесь. Он сперва что-то отнекивался, мол "да не любит она меня и ладно, одного меня, что ли, не любят", а потом спрятался. А что, точно не любишь?
- Не люблю, мам. И вот даже сейчас не люблю. И знаю, что он снова красивый стал, но...
- Но поговорить вам при случае не помешает. При случае. Сейчас поедем таки домой. Я знаю обходной путь, а мы все равно живем не в самом Тирионе, а несколько на отшибе.
- Папа же говорил...
- Мало ли, что папа говорил. В Тирионе сплетники, сплетницы... Меня лично задолбали вопросами "а как оно, умирать от тоски по сыну, не искажение ли?", папу твоего сочувствием "бедненький, всю жизнь в тени" и "пустил отэта козла в огород", братьев твоих вечно по именам путают... Короче, отселились мы подальше.
*
Через месяц Финдуилас под покровом ночи выбралась к Гвиндору, решив, что лучше уж неприятный разговор, чем подглядывания местных нолдор в окна и их же попытки якобы случайно пересечься по пути к ручью.
- О, а я уж думал письмо писать с приглашением, - обрадовался Гвиндор. – На самом деле я уже писал его... раз этак восемьдесят. Но такая чепуха получалась!
- Я... я объясниться хотела.
Они гуляли по саду, и забор действительно был в два маэдросовских роста.
- Да я, честно говоря тоже. Еще в Нарготронде надо было. Ходили, в гляделки играли, молчали, когда надо было просто поговорить.
- Это ведь очень больно, знать, что тебя разлюбили, Гвиндор?
- Больновато, есть такое. Но... я потерял от боли голову, начал чудить, разброд этот в Нарготронде, партия Гвиндора против партии Турина, соперничество там, где нужно было просто сесть и сообразить на троих... Да я вот часто думаю, что если бы этот олух не убеждал себя, что не имеет права любить бывшую друга, а я не ревновал, а вместо этого позволил вам жениться...
- Гвиндор, ты не виноват.
- Мы все вели себя как олухи, Финдуилас. Но знаешь что? Ни одна из этих ко-ко-ко не имеет права говорить, как было бы лучше для меня, для тебя, и кого-то обвинять. Слушай, а ты еще любишь его?
- Ты же понимаешь, насколько это тупой вопрос.
- Понимаю, Финдуилас. И прежде, чем ты ответишь, я хочу тебе сказать, что всегда мечтал о такой сестре, как ты.
- Ой и нахватался ты плохого у кое-кого.
- Ты же будешь его ждать? Тогда подождем его вместе. У него уже есть друг, но друзей много не бывает.
Гвиндор подставил лестницу к забору, поднялся по ней и крикнул кому-то, сидящему с другой стороны.
- И угомонитесь уже со своей свадьбой.