Задание: Тема Ноября – герой уполз
Размер: 439 слов
Жанр/категория: джен, драма
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Маблунг, Тингол, Мелиан и кое-кто еще
– Прими же плату за то, что так хорошо позаботился о моей жене и детях!
Человек входил в зал твердым шагом, с гордо поднятой головой и гневным взглядом; он был далеко не молод, но не немощен, и никто не посмел бы назвать его стариком. А уходил иначе: вдруг сгорбившийся и поникший, он опустил голову, и показалось, будто все прожитые годы и сопутствовавшие им горести разом упали на его плечи и придавили к земле. Он без сопротивленья позволил себя увести.
– Пусть о нем позаботятся, – тихо попросил Тингол, обращаясь к Келеборну.
Тот безмолвно кивнул и вышел. За ним по молчаливому согласию потянулись остальные, притихший зал стал стремительно пустеть.
– Удивительно, он пережил столько испытаний и горя, а подкосила его нечаянная радость, – Тингол заговорил снова, только когда последние стражники прикрыли за собой двери, и их шаги стихли в коридоре.
– Люди подчас удивляют, – отозвался Маблунг из тени колонн, вздохнул и пошел вперед.
Он наблюдал за происходившим, не вмешиваясь, хотя и собирался сперва окликнуть человека и заговорить с ним. Но то, как начался разговор, и как он закончился, странно подействовало и на самого Маблунга: он остался на месте и так ничего и не сказал.
– Я хочу думать, он все же оправится, – произнес снова Тингол и посмотрел на жену, видно ожидая от нее подтверждения своих слов. Но Мелиан молчала. А затем вдруг поднялась и наклонилась к стоящему возле трона треножнику. Тингол помедлил и последовал за ней, они замерли рука об руку.
Треножник появился здесь в тот же день, когда Маблунг возвратился из своих затянувшихся поисков. Тогда он привез с собой горькие вести, шлем и младенца. Его было рано сажать на колени, и Тингол распорядился просто принести в зал колыбельку. Здесь она и стояла, когда стражники доложили о появлении Хурина…
Маблунг поднялся по ступеням и остановился возле короля и королевы. В просвете между их фигурами он видел на треножнике укрытую меховым одеялом корзину – колыбель. Спящий в ней ребенок был спокоен, не возился и даже не сопел.
– Он похож на сына, – проговорил Хурин, и это было единственное, что он сумел произнести, прежде, чем ссутулился и спрятал морщинистое лицо в задубевших ладонях.
– Сходство останется только внешним? – ни к кому не обращаясь, спросил Маблунг, вспомнив теперь эти слова.
– Я не знаю, – все же ответила Мелиан, и Маблунг заметил, как дрогнули губы Тингола, но на этот раз он промолчал. Только обернулся и взглянул сначала на самого Маблунга, а затем на шлем, который он зачем-то принес с собой, узнав о появлении Хурина, и теперь так и держал в руках.
Маблунг проследил этот взгляд и, убрав шлем за спину, покачал головой.
– Тогда остается надеяться, – кивнул Тингол и, медленно подняв руку, повесил над колыбелью то, что до этого крепко сжимал. Драгоценное ожерелье мягко поймало отблески света и закачалось, словно причудливая игрушка. Ребенок, видно, почувствовал это движение, завозился, но не проснулся.