Название: Лучники
Задание: за секунду до
Размер: 475 слов
Жанр/категория: джен, драма
Рейтинг: G
Персонажи/пейринги: ОМП, упоминается Маглор
Стрела легла на тетиву, и рука привычно, в одно движение оттянула ее до подбородка. Быстрее, чем Райнор успел подумать. Да и думать здесь уже было не о чем. Еще после Дориата он сказал себе — никогда, больше никогда не поднимет руку на другого эльда. Но что бы он там ни говорил — есть присяга. И есть Клятва. Однако сейчас, увидев беспомощное, побледневшее лицо правительницы Гаваней, Райнор понял окончательно - так нельзя. Он был не первым, кто встал живым заслоном для Эльвинг, развернувшись лицом к своим товарищам и к своим лордам, но, как и все, действовал по наитию, не размышляя.
Бой замер. Райнор взял прицел. Острый наконечник медленно двигался вдоль рядов, закованных в броню — не врагов, товарищей. Кто там стоит, чье лицо под шлемом? Феалас? Тарагонд? Мимо, мимо, только бы не узнать, уже хочется взмолиться Валар, чтобы отняли зоркие глаза!
...Спокойно. Лучник должен быть невозмутим, чтобы поймать цель и спустить тетиву между двумя вдохами, между двумя ударами сердца. Но наконечник пляшет и никак не желает остановиться ни на одном лице.
Два строя, один против другого — дружина Маглора и преградившая ей путь горстка отступников. Стояли молча. Что тут скажешь - и те, и эти обнажили мечи, и с той, и с другой стороны нацелены луки. Слово за оружием. Лук опустить нельзя, если взялся защищать — надо стоять до конца. Что, не хотел кровопролития? Но есть те, кто напротив тебя, и у них — Клятва, у них — верность. А есть такие, как ты — предатели. Миром вам не разойтись. Наступил момент, когда придется выбирать. Предательство отвратительно. Убивать детей и женщин подло. Вот и выбирай, как знаешь.
Пальцы уже занемели, и тетива заметно подрагивала. Наконечник ходил ходуном. Руку прошило искрой судороги, никогда раньше такого не случалось. Или просто они стоят уже слишком долго? Райнор подумал, что если он сейчас попадет в чертоги Мандоса, то возмездие — а он уже был уверен, возмездие непременно будет — может быть и таким. До самой Битвы Битв стоять, удерживая натянутой тетиву, мучаясь невозможностью правильного выбора.
Ряды воинов расступились, и вперед вышел лорд Маглор. Встал перед строем, снял шлем. Макалаурэ, мой лорд, мой командир, что же ты творишь! Руки повело, и наконечник стрелы сам собой оказался направлен Маглору в горло. Плечо ныло от напряжения, мышцы жгло огнем, сил нет. Райнор закусил губу. Пальцы ничего не чувствовали, вот-вот сорвутся, отпустят пернатую смерть. У тех, напротив, наверное, тоже руки дрожат.
- Вперед! - крикнул Маглор и сделал шаг. Его голос не потерял ни силы, ни ясности и горячо отзывался в каждом сердце, вот только в нем звенели боль, горечь и отчаяние.
В рядах произошло движение, рядом рассекла воздух стрела. Райнор ждал, терпел из последних сил, удерживая бесчувственными пальцами тетиву, но она заскользила, поползла с пальцев. Одно мгновение, и уже ничего нельзя будет исправить. Короткий удар заставил его пошатнуться, бок обожгло болью, руки дрогнули, и стрела безвредно скользнула на землю. Падая, Райнор подумал: «Не я… Кто бы ты ни был, бывший мой товарищ, благодарю...»
Название: Смерть короля
Задание: за секунду до
Размер: 1446 слов
Жанр/категория: джен, драма
Рейтинг: PG-13
Персонажи/пейринги: Тар-СурионТар-Сурион — девятый правитель Нуменора, Тар-МинастирТар-Минастир — 11-й правитель Нуменора. Он был другом Эльфов, но также завидовал им. В 1869 году ВЭ Тар-Минастира против его воли убедили передать Скипетр его сыну Тар-Кирьятану. Позже это будет расценено как первый знак совращения нуменорцев, ОМП
Примечание: смерть персонажа.
Он проснулся с твердой уверенностью, что что-то изменилось. В задумчивости Сурион поднялся с ложа и оглядел покои – все вещи лежали на месте, из распахнутого окна доносились привычные звуки: крики чаек, голоса во дворе – все знакомо. Значит, перемены не коснулись Нуменора, они – в нем самом. Сурион открыл ставни, и ему навстречу устремился ветер с моря. Море… Потомок прославленного Эарендиля и сам мореход, он любил эту бескрайнюю стихию, чувствовал ее, слышал песню моря. Сурион ощутил, как музыка моря наполняет его душу до краев, манит, зовет его в дальнее путешествие, и у него нет желания противиться этому зову. Внезапно он понял, в чем была перемена – пришла пора покинуть круги мира.
Сурион давно знал, что это время приближается: еще четверть века назад его стала тяготить власть, решение государственных проблем, связи с востоком и Западом – хотелось отдыха. Король долго размышлял, кого из детей объявить своим Наследником. Телпериэнь охотно бы согласилась, но, будучи ее отцом, Сурион знал, что дочь хочет лишь почета и развлечений, но ей не дано управлять огромным государством. Оставался еще младший сын, которому Сурион и передал скипетр, однако Исильмо не желал править. Так на престол Нуменора взошла вторая королева. И вот уже почти два десятилетия Сурион с тревогой наблюдал за делами в Нуменоре. Тар-Телпериэнь почти не появлялась на Совете, откладывая решение проблем на потом. С внутренними делами еще как-то управлялись члены совета, внешние же – приходили в полный беспорядок. К счастью, в этом году Минастиру исполнилось сто лет, и внука объявили наследником королевы. Это известие успокоило короля-отца, и он смог позволить себе отдых.
Сурион кликнул слугу и велел послать за внуком.
– Передашь ему, что я жду в Нойринан, чтобы проститься.
Юный служка мгновенно изменился в лице и опрометью выбежал из покоев. Девятый правитель Нуменора отдал еще несколько распоряжений и велел седлать коней для себя и оруженосца. Облаченный в простое черное одеяние, Сурион спустился в оружейную, где на почетном месте хранились два меча: Аранрут – реликвия рода, меч, знавший руку самого Тар-Миниатара, и его личный, полученный от отца три века назад. Сняв меч со стены, он улыбнулся ему как верному другу, ласково провел ладонью по ножнам.
– Тебя я возьму с собой.
С лестницы доносились шаги, в помещение заглянул Арнабен.
Сурион обернулся, кивком головы указал на Аранрут:
– Возьми. У него будет новый хозяин.
Они вышли на залитый солнечными лучами двор и двинулись в путь. На улочках Арменелоса ощущался привычный ритм жизни. Люди шли по своим делам, приветливо кланялись королю, махали руками. Солнечные зайчики путались в золотистых волосах детишек, бегающих у фонтанов.
Они ехали не спеша, и Сурион любовался садами и перелесками, зелеными склонами гор и звонкими водопадами, срывающимися со скалистых уступов. В голубом небе парили два орла, следуя за путниками. Не сдержав чувств, нуменорец воскликнул:
– Как ты прекрасна, моя Эленна!
И все же, во время всего пути он ощущал какой-то непокой, что-то тревожило, томило его.
Главная дорога королевства всегда была оживленной, однако за Арменелосом поток спадал, хотя совсем не исчезал. Жители острова полюбили давать на вершине Менельтармы брачные обеты. Вот и сейчас Суриону навстречу ехал свадебный кортеж. Молодожены, юные и радостные, поднесли Тар-Суриону кубок вина, отказать было нельзя, да и не хотелось. Он пожелал им любви, мира в семье, детей и прочих благ, что обычно говорят в этих случаях детям.
– Благодарим тебя, государь, – сказал жених. – Ты тоже хочешь взойти к вершине? Там сегодня сильный ветер.
– Нет, туда я больше не поднимусь. Мой путь лежит лишь до подножия.
Повисла неловкая пауза, и вдруг невеста тихо, почти шепотом, спросила:
– А тебе не страшно?
– Нет, – не задумываясь, ответил Сурион, но точно тупая игла вонзилась в сердце. Неопределенное облеклось в слово, стало осязаемым. Музыка моря на мгновение затихла, чтобы тут же зазвучать с новой силой.
Сурион стоял на краю площадки подле Усыпальницы и, тщетно пытаясь скрыть тревожное ожидание, мял перчатки. Вдали показался мчавшийся галопом всадник. Вскоре он влетел на взмыленной лошади на площадку, соскочил с седла и нежно погладил коня, благодаря его за скорость. Потом шагнул к Суриону, и мужчины крепко обнялись.
– Удивляюсь, как ты не нагнал нас еще в дороге, – одобрительно кивнул головой отрекшийся король, увлекая внука за собой.
– Я разговаривал с корабелами. Хочу побывать в Великих Землях, встретиться с Гил Галадом и, – тут юноша слегка скривился, – дядей. Пришлось просить Нало скакать, что есть сил, – Минастир отвел глаза и добавил еле слышно: – Я боялся не успеть.
– Глупости, – Сурион положил руку ему на плечо, поворачивая к себе. – Я бы дождался тебя в любом случае.
Подозвав жестом Арнабена, он развернул сверток и извлек из него Аранрут.
– Этот меч по праву твой, ты потомок Тар-Миниатура, наследник престола Эленны, владей им с честью, – Сурион протянул внуку меч.
С минуту Минастир стоял неподвижно, а потом уверенно взялся за рукоять меча.
– Даю слово, Тар-Сурион… – и все же сказал то, о чем, по-видимому, думал все это время. – Ты уверен? Уверен, что время пришло?
– Уверен, – Сурион прислушался к песне моря, в неё будто вплелись голоса, – В этом не возможно ошибиться. Ты поймешь в свое время.
И стараясь не бередить себе душу, нуменорец сделал попытку перевести разговор на другое.
– Гимли возьмешь себе. Она еще слишком молода, чтобы простаивать в конюшнях. Ей нужен добрый наездник. Ты мудро поступишь, отправившись в Средиземье, Гил Галад – надежный союзник, но в Великих Землях сейчас неспокойно. Рано или поздно ему потребуется помощь. Это может быть полезно для нас. К тому же, мы не можем оставить свои крепости без поддержки.
Продолжая делиться с внуком своими мыслями, Сурион двигался: подошел к лошади, почесал ей челку, взял из седельной сумки свечу, стал отвязывать меч, притороченный к седлу. Минастиру показалось, что пальцы деда подрагивают. Наконец он справился с ремнями, глубоко вздохнул и направился ко входу в королевскую усыпальницу. Наследник замялся было, но все же пошел за ним.
У двери, украшенной митрильным орнаментом, Сурион остановился и в последний раз обнял внука.
– Как же повезло эльфам с их бессмертием! – невольно вырвалось у Минастира. В другом месте, в другое время он не позволил бы себе таких высказываний, но тут, у Последнего порога эмоции взяли верх. Сердце Суриона пропустило удар, но он не мог уйти, оставив у наследника впечатление страха. Сурион отстранил юношу и, поглядев тому в глаза, спокойно и тихо произнес:
– Да, повезло. Но наш жребий иной, и он подвластен одному лишь Эру Единому. Иногда я думаю, что их участь еще менее свободна, нежели наша.
Девятый король Нуменора зажег свечу и шагнул в провал Усыпальницы. Дверь захлопнулась. Минастир сжал рукоять меча и запрокинул голову. В вышине кружили великие орлы.
Сурион закрыл дверь за собой и долго еще стоял, не отпуская запор. В конце концов, он повернулся лицом к усыпальнице. Она была устроена в природной пещере Менельтармы, строители лишь выровняли пол и стены. От входа зал казался неоглядным, свод и противоположная сторона его тонули во мраке. Воздух, однако, оставался сухим и теплым, словно его согревали сами недра горы. Сурион поднял свечу повыше и пошел вглубь мимо саркофагов своих предшественников. Прекрасные барельефы сохранили черты владык Эленны: красота, достоинство, спокойствие. Миниатар, Вардамир, Амандил – еще дальше – Анкалимэ и отец. Последним в ряду стоял пустой саркофаг, который верный Арнабен устлал покрывалом. Сурион аккуратно поставил светец в изголовье приготовленного ложа, положил ножны с мечом на край саркофага и застыл, склонив голову и упершись на руки. Маленький огонек трепетал, не в силах побороть мрак пещеры. Тьма показалась огромным живым существом, следящим, выжидающим, что же сделает человек. Страх, затаившийся на задворках сознания, возликовал, вцепился в сердце острыми холодными зубами.
«Неужели мне предстоит остаться в этой тьме? А вдруг наши души не уходят из этого мира, как говорили эльфы, они ведь и сами не знают, что там, за пределами Арды? Что, если мы просто исчезаем в этой тьме? Исчезнуть так, как исчезает этот маленький огонек, стоит только сквозняку потянуть сильнее. А за дверями солнце, цветущая страна и жизнь».
Нестерпимо захотелось выбежать из этого склепа, вскочить на Гимли и мчаться прочь. Сурион оглянулся назад, и его заметавшийся взгляд вдруг упал на лицо отца. Вспомнилось давнее: как совсем юным стоял он у входа в усыпальницы, провожая Тар-Анкалимэ. Он всегда помнил бабушку холодной, отстраненной, требовательной к сыну и к нему. Суриона часто посещала мысль, что королева глубоко несчастна. Но в этот день на ее лице заиграла улыбка. Она ласково обняла Анариона, а его даже поцеловала в щеку. У самой двери Тар-Анкалимэ вздохнула с облегчением, будто скинула тяжелую ношу. Сурион вспомнил, как спокойно в эти чертоги вошел отец. Неужели они ошиблись в своем выборе, и добровольный уход – не дар, а ловушка, лишающая последних лет жизни... И тут нуменорец вновь услышал музыку – охваченный смятением и страхом, он даже не заметил, когда она затихла. А теперь у Суриона возникло ощущение, что он оказался между двумя пространствами. В одном звучала музыка, а в другом шевелилась, дышала тьма.
– Нет! Я, сын Тар-Анариона, потомок Элроса Полуэльфа, и останусь верен их выбору!
Он возлег на ложе, сжал эфес меча и мысленно потянулся к музыке. Ему стали слышны сотни голосов, что пели прекраснейшую из песен. В усыпальнице у подножия Менельтармы уснул вечным сном Тар-Сурион, девятый правитель Нуменора.
Название: Из мира снов
Задание: за секунду до
Размер: 392 слов
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Персонажи/пейринги: спойлерИмин
Примечание: Аллюзия на картину известного художника. Угадайте какую?
Сон. Самый лучший, самый глубокий, из тех, что не оставляют после себя никаких воспоминаний. Разум не нажил еще воспоминаний, которые мог бы показывать своему владельцу, когда тот спит. В неизмеримых глубинах этого сна бродят образы, не имеющие ни формы, ни цвета, ни названия, отражения не настоящего видимого мира, а словно бы какого-то другого, не доступного ни разуму, ни единому из телесных чувств, а лишь иногда проникающего в самые глубокие сны.
Что это за мир? Изнанка настоящего? Его отражение? Или нечто, не имеющее с ним вовсе ничего общего? Если сон – лишь тень тени, то как понять, что отбрасывает эту тень? Обдумать этот вопрос и ответ на него возможно только в реальности, в которую тот мир не проникает, исчезая вместе со сном и не оставляя после себя ни единого воспоминания.
Этот неведомый мир безмерен и безграничен, и разум, затерянный в нем, был бы меньше самой ничтожной пылинки, если бы там существовали понятия «больше» и «меньше».
Тело лежит среди пушистых темных трав, пока гнездящийся в нем разум находится среди непредставимых образов иного мира. Ничто не нарушает покоя, ничто не стремится вырвать его из сна. Рядом на теплой, как материнская утроба, земле – еще пять тел, чей разум сейчас блуждает неведомыми дорогами. Пересекаются ли когда-нибудь эти дороги? Или в мире снов не существует никаких пересечений и встреч?
Каждый из спящих пока совершенно одинок в своих странствиях, ведь познакомиться друг с другом и со всем, что их окружает, им еще только предстоит.
Но в настоящем мире что-то происходит, и мир снов начинает меняться. Он вихрится, бешено вращается, образы меняются стремительно и пугающе, прорастая один из другого и тут же рассыпаясь. Нечто огромное и длинное тянется и надвигается, яркое – сыплется, плоское – изламывается и становится острым… Или, может быть, все совершенно не так, потому что мир снов невозможно выразить словами существующих языков.
Раскрываясь, как утроба матери, выпускающая ребенка, неведомый бестелесный мир выпускал спящего из своих объятий. Появилось ощущение тела, еще неподвижного, но уже готового к движению и жизни. Почувствовалась трава вокруг, теплая земля, послышался и исчез тихий непонятный звук. Впрочем, определений и слов для всего этого в тот миг еще не существовало.
Воспоминания о глубинном мире снов, о мире древнее разума, исчезали, уступая место миру настоящему и разуму, что будет рождать слова для всего в нем.
Маленькое жужжащее насекомое на миг заинтересовалось плодом на ветке, облетело вокруг него и улетело восвояси.
Тот, кто позже возьмет себе имя Имин, пошевелился, пробуждаясь.