Воинство Ангмара - этап 5

[Ангмар]

Название: Карн Дум
Задание: Оригинальность: красный
Размер: (в словах) около 500
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G

В водовороте времен гибнет все - государства, народы, крепости, и даже реки меняют свои русла, а горы разрушаются.
Есть, впрочем, вещи, проходящие неизменными через века и тысячелетия. Любовь, сметающая все на своем пути. Принц, оставляющий свое королевство ради поисков истины. Лодочка-колыбель, в которой мать отправляет по реке дитя за миг до того, как погибнуть самой. Дети, сидящие вокруг костра, дети, сбежавшие от взрослых, дети, думающие, что этим идут наперекор своим семьям. Не знающие, что именно так начинается их взрослая жизнь - со смелости думать и делиться собственными мыслями.
- А я слышал, что на самом деле Карн Дум - это в переводе с древнеангмарского "Драгоценность севера", - говорит один паренек.
- Муж моей сестры с тобой не согласился бы, - возражает сидящая напротив девочка. - Он говорит, что нет никакого древнеангмарского. И не было никакой цивилизации у нас в древние времена.
- Ну да, он же морадан. А они всех, кроме себя, считают дикарями.
- Вот, кстати, вопрос спорный, - еще один парень вклинивается в разговор. - Кто-то здесь жил точно. Я лично видел в пещерах рисунки
- Это наверное лоссот оставили. Они были здесь раньше нас, пока их не выгнали. И именно поэтому Карн Дум - это красная низина. Кровавая низина, так будет вернее. Тех, кто не ушел, наши с вами предки истребили.
- Это слишком простое объяснение. Поэтому оно не может быть верным, - вмешивается сидевшая весь вечер молча девочка-тихоня. Она очень волнуется, слыша свой голос, но каждое новое слово придает ей смелости. - Мне мама рассказывала другую историю, мол, договаривался король с драконами с северо-восточной пустоши. Приготовил сундуки с золотом и украшиниями. А один стражник оказался жадным, он подумал, что ничего не случится, если он монетку украдет. У него даже причина была - мать одна, пять сестер, бедные они были. А одна монетка - да кто ее заметит? Он не знал, что драконы способны учуять запах золота. Дракон решил, что это у него украли. И съел бедолагу. А наши воины решили, что их предали, набросились на дракона и убили его. Король после того несколько раз ездил договариваться к тварям, но ничего не вышло. А жаль, с драконами мы бы уже взяли и Артедайн, и Ривенделл, и сейчас жили бы припеваючи.
- Так а название тут причем? - скептически замечает первая девочка.
- Монетка была червоного золота. Поэтому сначала говорили "червоная долина", а потом - красная.
- Да ладно, все проще, чем вы тут выдумываете, - говорит самый старший.
- Мы не выдумываем! Честно слышали, честно рассказываем! - наперебой возражают остальные
- На самом деле Карн Дум, красная низина, так называлось нуменорское имение нашего короля в те дни, когда он еще был живым.
Повисает тишина. То, что сказал старший, нельзя не то, что говорить - даже думать о таком непозволительно.
- Чушь! Ложь врага, - раздается с разных мест вокруг костра. - Никогда наш король не был нуменорцем. Ни-ко-гда!
Старший улыбается. Неважно, правда это или нет. Девичьи сердца принадлежат тому, кто смел. Кто посмел.
Потрескивают дрова в костре, дети сидят вокруг...


Название: Варево
Задание: Оригинальность: красный
Размер: около 350
Жанр/категория: джен, юмор
Рейтинг: pg-13
Персонажи/Пейринги: Король-Чародей, ОЖП

- Еще б собакам обглодать дали, - ворчал Ангмарец, помешивая варево.
Андариэль застрочила: «беречь от собак; возможно, связано с очищающим действием собачьей слюны».
В зале, где король-чародей творил свое злое колдовство, были низкие потолки и узкие окна, отчего Андариэль, прятавшаяся за ковром, мало что видела, а потому ориентировалась больше на запах и слова, которыми Ангмарец сопровождал действо.
В мечники Андариэль не взяли, в лучниках она пробыла ровно до того момента, как случайно подстрелила Арвелега Второго, лекари выгнали ее за привычку учить всех уму-разуму, и теперь Андариэль стремилась попасть в разведкорпус. А чтоб взяли наверняка, решила прийти не с пустыми руками, а принести рецепт легендарного красного варева, которым Король-чародей поит своих солдат перед битвами.
Тем временем король достал десяток камней размером с кулак.
- Да, - комментировал он, - я не скрываю, что хочу землю Артедайна. Но я не говорил переносить ее сюда мешками.
«Нечто, принадлежащее врагу. Думаю, это что-то из могил, так как все в земле» - записала Андариэль.
Следующий ингридиент был похож на предыдущий, только имел немного другую форму.
«Пять чаш, тоже из могил»
- А это как назвать? Да чтоб у них такое же кривое между ног болталось. Совсем от рук отбились.
Андариэль почувствовала, как щеки ее розовеют, но записала название того, на что, по ее мнению, сейчас ругался Ангмарец.
Вот уж чернейшая из всех черных магия, - брезгливо отметила она про себя.
Потом Ангмарец положил в свое варево компонент, который Андариэль определила как слезы – судя по комментарию «как заставить плакать назгула». Интересно, подумала она, слезы нужны именно назгульские?
- Красавица, красавица, - продолжил Король-Чародей, и Андариэль побледнела. Неужели он ее обнаружил? Нет, похоже, он обращался к кому-то другому. Или чему-то другому.
Андариэль выглянула и тут же спряталась. В руках Ангмарец вертел лысую голову. Или все-таки большой булыжник? Да ну, камни уже были, так что все-таки голову, - заключила она и записала следующую строчку в рецепт.
Долгое время было тихо, зачем что-то забулькало.
- Два литра самое то, - заметил Ангмарец. – Вкус отличный, цвет отличный.
«Кровь» - записала Андариэль и от пережитого упала в обморок.
Ангмарец подошел к ковру, отодвинул его, поднял блокнот, перевернул страницу и записал: «Борщ Ангмарский. А теперь – настоящий рецепт. PS: подавать со сметаной».

@темы: БПВ-2, Воинство Ангмара, Этап V: Оригинальность

---

Воинство Вернувшихся в Аман — Этап V

[Entulde]

Название: Росписи по ткани
Задание: Красный
Размер: 532 слова
Жанр/категория: джен, общий
Рейтинг: PG (6+)
Персонажи/Пейринги: новые персонажи — ваниар
Примечание: Этимология имен новых персонажей: Фаньярмо от кв. fanyare — небо (воздух и облака); Филитдис от кв. filit — птица (маленькая); Рильяро от кв. rilya — яркость, блеск.

Самый любимый цвет всех ваниар — белый, это всякий знает и всякий скажет, да и сами они подтвердят охотно. И Рильяро, портной, чьи дом и мастерская находились на северном склоне горы Таникветиль, не стал бы спорить. Он любил белую ткань за красоту, простоту и торжественность. За то, что она годилась для любого наряда и за то, что потом к такому наряду подходили любые украшения: цветные ленты для волос и пояса из ткани, и разнообразные плетенки из нитей и ленточек: ожерелья, браслеты, броши... Словом, все, что тоже очень по душе ваниар.
А еще ваниар милы росписи по ткани: золотые, серебряные, разноцветные… орнаменты, узоры, картины... и двух одинаковых не сыскать во всем Амане. Каждая вещь — произведение искусства. Фаньярмо — художнику, соседу и давнему другу Рильяро, тоже нравились белые одежды — ему всегда было особенно радостно их расписывать.
Но любовь к чему-то одному еще не означает нелюбви ко всему остальному, поэтому и Рильяро, и Фаньярмо работали с тканями всех цветов и оттенков. Обычно. Но первый год после возвращения из Эндорэ обычным не был.
В то время в мастерских двух друзей не нашлось бы ни белого, ни желтого, ни зеленого или голубого... Все заполонил красный. Только из красного шелка кроил и шил портной, только для красных одежд придумывал росписи художник, только на красном и рисовал.
А причиной тому стали слова Филитдис, жены Фаньярмо, произнесенные однажды вечером, когда они втроем сидели у походного костра, на пятый месяц боев за Сирион. Закат был поразительно красный, и Филитдис вдруг сказала:
— Я слышала, как люди говорят, что не могут спокойно смотреть на закат и на огонь, и вообще ни на что красное, потому что на ум сразу приходят мысли о крови, пожарах и смерти. А я жалею, что не взяла с собой из дому хоть кусочек красного шелка. Я смотрела бы на него и, видя, что он не чернеет, как кровь или зола, вспоминала о мире... О том, что красный может быть только цветом, как всякий другой. Нет, я и так помню, но все же жаль, что нет красного шелка, — она вздохнула и помолчала немного, а потом добавила: — Когда вернемся в Валинор, надену красное платье, расписанное золотом.
Той же ночью Филитдис погибла. Целителей на этой войне смерть подстерегала так же, как и воинов.
А Фаньярмо остались только воспоминания да битвы с врагом, и еще надежда на новую встречу в будущем. Потом война завершилась победой, битвы кончились, зато воспоминания стали появляться еще чаще. И через несколько дней после возвращения домой Фаньярмо пришел к Рильяро с идей: сшить и расписать золотом множество красных нарядов, мужских и женских, таких, чтобы каждый из них был как одна нота, а вместе они были бы как мелодия. Как песня о возвращении домой, которая очень порадовала бы Филитдис и, может быть, многих еще порадует.
Рильяро согласился, и целый год они работали не покладая рук, а после все увидели плоды их трудов: красный шелк, золотой рисунок, красота и свет. И музыка, дивная мелодия, которая сама собой рождалась в сердце у каждого взглянувшего на одеяния.
Всякий, кто хотел, конечно, мог забрать себе любое из платьев, но мелодия от этого не убывала, наоборот, становилась полнее. А одно платье Фаньярмо сохранил для своей Филитдис, и когда она по возвращении из Чертогов Ожидания надела его, мелодия поднялась на новую высоту, навеки став частью музыки мира.


Название: Художник
Задание: Красный
Размер: 602 слова
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Персонажи: НМП

Вэондо проснулся в холодном поту. Резко сел на кровати, пытаясь отдышаться, оглядывая залитую алыми лучами комнату. Кровавое зарево оказалось наяву лишь обычным рассветом над морем.
Нолдо криво усмехнулся и встал. Прошелся к окну, присел на подоконник и, откинув голову, оперся на раму. Над темно-синей гладью в алом зареве всходила на небосвод ладья Ариэн.
Наверное, стоило сменить дом или хотя бы навесить на окно ставни, чтобы не просыпаться вот так — но Вэондо слишком любил смотреть на море, чтобы расстаться с ним. Да и такие вот ярко-красные рассветы бывали нечасто, не так часто, чтобы бежать от них. И потом, нолдо не любил бегать.
Но ничего поделать с собой не мог — едва в комнату пробирались багряные лучи, как в его сне снова поднималось зарево над горами, снова полыхал огонь в небе над Гондолином, снова веселое празднество разрывалось ужасом и смертью, войной, к которой они не были готовы.
Он тоже тогда сражался — впервые в жизни. Судьба сохранила Вэондо, он сумел выжить и уйти тайным ходом с королевной и ее мужем. Но память о гибели Гондолина осталась с нолдо навсегда.
А потом его жизнь, казалось, превратилась в сплошную войну. Вэондо, никогда не желавший сражений, книгочей и художник, ушедший в Эндорэ ради новых впечатлений, а в Гондолин за лордом — ради спокойной мирной жизни, стал воином, потому что в их отряде воинов не хватало. Те, кто умел сражаться по-настоящему, большей частью полегли в городе, а он... он выжил, вопреки всякой логике. И долгие годы, пока изгнанники не дошли до Арверниена, нолдо пришлось быть дозорным, бойцом, защитником женщин и детей в трудных скитаниях беженцев.
Потом было несколько спокойных лет... а за ними — снова война, война и война.
Вэондо потер виски. Он не хотел вспоминать, но забыть не мог.
Раньше он любил красный цвет, вдруг припомнил нолдо. Его любимыми цветами были маки... а теперь он отворачивался, завидев их.
Друзья говорили, что это пройдет. Что раны затянутся. Что война забудется. Он криво усмехался и напоминал, что эльдар забывать не дано.

В лесу было удивительно тихо и ясно. Солнечный свет проникал сквозь кроны молодого березняка и вычерчивал на земле причудливые узоры. Вэондо любил леса — а в последнее время бывал тут еще охотнее, потому что в лесах он не должен был встретить красного цвета.
Ну... почти.
Напоминания можно было найти везде: в ярком камушке на берегу ручья, в шляпках притаившихся в траве грибов, в маленьких красных цветках...

Вэондо понимал, что надо просто забыть об этом. Не думать. Но это было выше его сил.
Спасение нолдо находил в своих картинах. Он писал, писал и писал, после стольких лет у него было вдоволь и времени, и сил, и тем. Писал море, свои любимые леса, горы, портреты друзей и даже незнакомцев. И только одной-единственной краски не было в его палитре.

Картина не ладилась. Такое с Вэондо бывало нечасто — обычно, приступая к работе, он уже видел свой замысел, и оставалось лишь воплотить его в жизнь. Но на сей раз что-то пошло не так. Перед глазами нолдо вставал пейзаж: высокие сосны, полумрак леса, полянка белого мха, сиреневые веточки вереска, замшелые валуны... Он даже слышал шум ветра в кронах, когда закрывал глаза, — но от картины не исходило ни звука. Чего-то не хватало.
Вэондо извелся. Десятки раз ходил в лес, забирался в самые глухие уголки, силясь понять, чего он не сумел уловить.
Вернувшись домой с очередной прогулки, он устал так, что впервые проспал алый рассвет. А открыл глаза с ощущением, что во сне видел что-то очень важное.
Вэондо встал, подошел к картине, пристально разглядывая ее. И наконец-то увиденное вчера в лесу и сегодня во сне сложилось воедино. Он схватился за кисть.
Через полчаса, отойдя от картины, нолдо довольно улыбнулся.
В белом мху тут и там ярко алели круглые, крепкие ягоды брусники.

Примечание:
Главный герой вдохновлялся примерно вот такой картиной.


Название: Все грани мира
Задание: Красный
Размер: 1 099 слов
Жанр/категория: джен, гет, ангст
Рейтинг: R
Персонажи: НМП
Предупреждение: недуг главного героя не имеет аналогов в современном мире
Примечание: 1) sama (кв.) — разум; 2) названия цветов и минералов переведены на русский язык

Блуждая по Чертогам, Карниндил всматривался в гобелены, ища картины мирной жизни и старательно избегая вышивок битв и чьей-то смерти. Сколько он себя помнил, он всегда любил жизнь. И жить. Любил все те яркие краски Амана, которыми восторгался с детства, любил всё живое, что его окружало. А еще любил красные цветы, особенно розы. Когда Карниндил подрос, он засадил ими почти весь родительский сад, и красные же вьющиеся розы увивали беседку и крыльцо их дома. Родители лишь улыбались и радовались розам вместе с ним. Нет нужды говорить, как благоухал этот сад — на весь квартал.
Весной ему нравилось ходить к тюльпановым полям Йаванны, а летом Карниндил обязательно навещал море красных маков, что качалось волнами в такт ветру. Еще, бывало, он пускался в путешествия в поисках новых цветов в самые дальние уголки Амана.
Но, как и все эльдар, одежду он предпочитал сдержанных тонов, и лишь иногда просил мать украсить ее тонкой красной вышивкой.
Так и жил он, обычный нолдо, кузнец-ремесленник и ювелир, мастер превращать драгоценные камни в красные цветы для колец и подвесок. Конечно, он работал и с другими камнями, но больше всего любил камни красных оттенков, поэтому и украшения из них получались самыми лучшими — амальдины, гиацинты, яшму, и конечно, рубины и топазы чаще всего приносили на обработку именно ему. Казалось, он знал все красные цветы, какие только можно вообразить: от обычной гвоздики и душистого горошка до лакфиоли и сальпиглоссиса. Он даже мог выточить из камня диковинную ночную красную орхидею, что росла на дальнем юге Амана и цвела раз в десять лет. Поэтому и прозвали его Карниндилом. Немного особняком стояла у него любовь к иному цветку — огню: он почитал и уважал его, — впрочем, как и все нолдор.
Жизнь его была размеренна и полна радости созидания, огонь души горел ровно и согревал все его дела. Рожденный в Амане, он видел кровь лишь на охоте да при случайных ранах, полученных в кузне.
Шагая по Чертогам, он раз за разом вспоминал свою жизнь до того, как все изменилось…
Казалось, ничего не могло поразить их, беспечных детей светлого Амана, — ранить до самых глубин естества. Но погас свет Древ, и обрушилась Тьма, и не было потрясения сильнее. Когда Карниндил немного пришел в себя, он понял, что мир изменился, причем настолько, что стал неузнаваем. Вокруг пылали зеленые факелы, а их отблески вырывали из тьмы красную листву деревьев и красную траву под ногами. Карниндил закричал, показывая рукой то на факел, то на траву и деревья, но в общей суматохе на него не обратили внимания, всех поразила другая весть — Моринготто убил Финвэ…
Карниндилу ничего не оставалось, как отложить свой вопрос на потом и привыкать к новой жизни. К счастью, как скоро выяснилось, остальные цвета остались на месте, и он быстро приноровился называть зеленый красным, а красный зеленым, чтобы не пугать собеседников. Потому что другие видели мир, как прежде, а дел и проблем у всех было невпроворот. А когда Феанаро призвал покинуть Аман и отомстить Моринготто, то Карниндил сразу же решился оставить дом — он возненавидел Моргота за свой искаженный мир. Еще же он подумал, что в Эндорэ наверняка много неизвестных ему растений с красными цветами.
Но он не был воином, он ни разу не держал в руках меч — и Феанаро не взял его в свой отряд, и Карниндил присоединился к Нолофинвэ. Когда они подошли к Гаваням, все уже кончилось… Карниндила поразило убийство Финвэ, но виновником смерти короля стал Моринготто, и это не показалось нолдо странным. Здесь же убийцами были его родичи, те, с кем он жил бок о бок, те, кому он во всем доверял. Перед глазами все померкло, кто-то подставил ему плечо, отвел в сторону, и Карниндил постепенно пришел в себя. Рядом горел обычным красным пламенем костер, но Карниндил это не сразу осознал, и не было для него в возвращенных цветах радости.
Еще одна галерея, еще тысяча шагов — кто измерял Чертоги? Лучше не смотреть на гобелены, чтобы не вспоминать…
Очень скоро он перестал считать, в который раз у него меняется цветовосприятие мира — столько случилось новых потрясений в пути. До первого восхода Солнца лишь по огню он определял, как надлежит называть цвета, и никогда ему не забыть зеленое зарево на востоке. Но будь оно красным, ему не стало бы легче. Со временем он, как и все, привык ко многому, чего не было ранее в их жизни, и глаза Карниндила все реже меняли местами красный и зеленый. Последние три сотни лет эндорской жизни он прожил в красном мире, где листва зеленела лишь осенью.
Но любимые цветы он всегда находил и запоминал, даже если тогда они были для него иными: он натренировал sama представлять их красными и только тогда позволял образам застыть в памяти. Надо сказать, что в Эндорэ Карниндил быстро научился владеть мечом, и свой последний бой встретил в первых рядах.

Когда пришел срок, Карниндил вышел из Чертогов Ожидания и вновь окунулся в яркие краски Амана. Его любимые цветы вновь играли оттенками красного, и мастер-нолдо вернулся к ювелирному делу, создавая из камней украшения тончайшей работы. Казалось, ничего более не могло потрясти тех, кто прошел через убийства и смерть, и новая жизнь Карниндила текла размеренно и спокойно. Вскоре Карниндил освоил и ремесло стеклодува, и в домах его друзей появились разноцветные цветы из стекла, вызывающие восхищенные возгласы, — так прекрасны были его работы, и ни один цветок не походил на другой. А однажды ему принесли россыпь красных камней и заказали из них цветочное ожерелье. Ожерелье Карниндил сработал на славу и сам не мог на него налюбоваться. В назначенный день пришла дочь заказчика и, увидев ожерелье, поблагодарила мастера за столь искусную работу, — ведь ей украшение и предназначалось. И улыбка, которую подарила Карниндилу дева, еще долго согревала и без того горячее сердце.
А когда она ушла, на глазах у эльфа трава у порога покраснела, и вернувшись в мастерскую, он обнаружил, что все его камни стали зелены, как листья. Но столь чудесным было новое чувство, что Карниндил с улыбкой принял изменившуюся окраску мира и еще долго вспоминал глубину серых девичьих глаз.
Когда же спустя несколько дней, забывшись, он передал вышивавшей матери зеленые нитки вместо красных, ему пришлось открыться родителям. А еще через день он встретился с девой и узнал, что чувство его взаимно. Так сильно переполняло Карниндила счастье, что он готов был прожить всю жизнь среди красных деревьев, и прекрасными казались ему красные кусты зеленых роз в родительском саду.
Когда пришло время свадьбы, Карниндил привел свою жену в новый дом, окруженный розами и разноцветными гроздьями бугенвиллий, и стали жить они в счастье и радости. И наступило время появления на свет их первенца, и Карниндил, как это часто бывало у эльдар, сам принял роды. И вновь мир для него изменился — он держал на руках сына, а за окном в саду полыхали огнем красные розы. Тогда понял Карниндил, что окончательно исцелился — кто видел смерть и рождение, тот познал все грани мира.

~ Открыть все тэги MORE в этом посте ~

@темы: БПВ-2, Воинство Вернувшихся в Аман, Этап V: Оригинальность

---

Воинство Нуменора - Этап V

[Нуменор]

Название: Красное Древо
Задание: Оригинальность: Красный
Размер: около 250
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Ар-Фаразон

Ар-Фаразон был в ярости. На сей раз мятежники потеряли всякий стыд, намалевав свой знак на дворцовой стене. Кто, какой невероятно дерзкий тип осмелился на подобное оскорбление величества?
Совершенно ясно, что проникнуть к самому дворцу мог лишь кто-то из слуг, но это было настолько же храбро, насколько преступно и глупо: бросить вызов государю, так явно, так откровенно?
Строго говоря, это были лишь рисунки. Однако за авторами их охотились, как за настоящими преступниками...
В тот день, когда в отстроенном Храме на виду у всех жителей столицы сожгли Белое Древо, на площади перед Храмом какой-то наглец закричал:
- Погибло Белое Древо! Отныне король избрал своим знаком Красное! Кровавое Древо, Огненное Древо, Жестокое Древо, Красное Древо!
Наглеца казнили, конечно же, однако пользы это не принесло.
Красное Древо рисовали всюду — на стенах домов, на мостовых, на прибитых в самых неожиданных местах листах пергамента. Рисовальщиков иногда ловили, но чаще они уходили безнаказанными.
Ар-Фаразон исходил злобой. Красное Древо казалось ему жесточайшим оскорблением. Соглашаясь с тихими советами Зигура, не устававшего твердить о заговоре и о готовившемся мятеже, он утверждал самые суровые приговоры виновным.
И даже себе самому не сознался бы Ар-Фаразон в том, что на самом деле он знал: это вовсе не знак бунтовщиков. Никто из рисовавших не замышлял ничего против короля. Они лишь говорили о заливших Нуменор потоках крови, о неумеренной жестокости Владыки.
Но именно этого король признавать не желал. Он не мог быть неправ.
Кровь продолжала литься на плахах, полыхали костры.
Цвело Красное Древо.


Название: Девятнадцатый красный
Задание: Оригинальность: Красный
Размер: около 450
Жанр/категория: джен, кроссовер (или модерн-АУ, как нынче принято говорить)
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Зинаида Гиппиус
Примечание 1: Автор слабо ориентируется в описываемом периоде, а историю бегства Мережковских честно прочитал в Википедии.
Примечание 2: Используется строка из стихотворения Транк.

Такие нынче салоны – трясет, дует, тесно и притом холодно. Едем в Гомель по железной дороге. Мой муж безумец. Когда ему не позволили покинуть Петербург для лечения, он предложил прочитать красноармейцам лекции по древней истории Египта. Это был сарказм, сарказма не поняли – и внезапно для всех приняли его предложение. Мой муж безумец, но по сравнению с красными он образчик здравого смысла.
Конечно, не будет никаких лекций. Я молюсь о том, чтоб вырваться из объятий нынешней России, но что толку в молитвах, когда высшие силы отвернулись от этой страны, не в силах наблюдать весь ужас, творящийся в ней.
Я прикрываю глаза и представляю себя в нашей квартире в Доме Мурузи. Свечи, рояль, книги, раскрасневшиеся лица спорщиков… Отгородится, не открывать глаза, иначе все растает. Вместо свечей - щели меж досок, которыми заколочены окна вагона, аккордеон вместо рояля, лживые газеты нового правительства вместо книг. И только щеки такие же красные – от мороза.
Мы искали бога, истину, тайные знания и дороги в иные миры. Мы облачали наши фантазии и догадки в рифмы. Мы играли. А враг не играл. Жаль, никто не написал тогда этих строк. Может, кто-то и когда-то напишет. Что там Вернадский говорил о ноосфере?
Если мы сумеем убежать, если он сумеет вырваться –спрошу его.
Чей-то вещмешок бьет меня по лицу, когда некий красноармеец пытается пройти мимо. Больно вырываться из воспоминаний – а ушибленная щека это лишь неудобство. Я снова закрываю глаза. О чем мы грезили – тогда?
Какой-то мальчик принес начало своего романа о беглецах Атлантиды. Роман он так и не дописал, но, помню, мы тогда живо обсуждали, как это – волна во все небо и разверзшаяся бездна. Удивительно, но почти каждый из присутствовавших признал, что видел некогда подобный сон.
Зачем-то я запомнила цифру девятнадцать. Кажется, это был год падения. Девятьсот девятнадцатый что ли… Или триста девятнадцатый? Ах, память, девичья кокетливая болезнь, переходящая в старческий маразм.
Сейчас тоже девятнадцатый. Мы покидаем эту землю в момент ее гибели. Бездны отчаяния разверзлись, волны безумия бушуют вокруг нашего вагона-ковчега. Точно, что ковчег – вокруг сплошь твари, только одни чисты, другие нет.
Интересно, куда делся тот мальчик-ясновидец? Все, как он предсказал – бунты черни, ненависть и братоубийство. Правитель, который ведет страну к гибели по наущению чужаков. Дальше – забвение.
История – спираль, то что было – свершится вновь. Мы будем переживать ее из раза в раз, пока не изменим исход. Хотела бы я знать, Дмитрий, как звали меня – там. Кем был ты – тогда. И узнаем ли друг друга, когда вернемся вновь – ведь в этот раз мы снова проиграли, а, значит, все повторится.
Когда человечество полетит к звездам.
Возможно, это будет последний шанс, после которого – окончательная смерть цивилизации.
Стук колес убаюкивает меня, превращается в шум волн за бортом и имя.
Зимрамит. Зинаида.
Дмитрий. Минальтир.


Listen or download Наутилус Помпилиус Атлантида for free on Pleer

@темы: БПВ-2, Воинство Нуменора, Этап V: Оригинальность

---

Воинство Мордора - Этап V

[-Mordor-]

Название: Все оттенки красного
Задание: Оригинальность "Красный"
Размер: 533 cлова
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Персонаж: Саурон
Предупреждение: пейзажная проза
Примечание: POV Саурона далеко после третьей эпохи.
Примечание 2: В тексте использованы музыкальные термины:

открыть словарик

Adagio (адажио) — медленно, спокойно, вольно
Stretto (стретто) — ускоряя
Sostenuto (састенуто) — сдержанно
Allegretto (аллегретто) — оживлённо
Vivace (виваче) — оживлённо
tempo primo — первоначальный темп
ad libitum — по желанию

читать

Аdagio
Я возникал из огненных всполохов хаоса, которому предстояло стать моим телом. Воплощение всегда было медленным, но никогда не приносило столько боли. Только память. Раз за разом окрашивая мир в один из цветов жизни, мелодиями творения врываясь в сознание, минуя пока еще не вернувшийся слух.

Stretto
Сангрия и гранат. Огонь в кузницах и огонь подземный. Вулканы, реки лавы, огненные крылья балрогов во время строительства Утумно. Отсветы огня на волосах Мелькора. Легкость духа и тела – никаких веков забот и ожиданий, все предельно ясно и четко. Есть только цвет, музыка и уверенные движения рук, предающих форму предмету.

Sostenuto
Киноварь Анфауглит. Конечно, пепельная пустыня успеет стать пеплом, но я помню ее такой – киноварью и терракотом извержений. Движением, в котором смерть не подарит новой жизни. Боль ради боли. Удовлетворение своих желаний во имя самого себя не приносит радости. Насмешка терракотовых земель, превращающихся в черные к тому моменту, когда в них уже не стоит искать тела павших.

Allegretto
Амарант одеяний Кханда. Подумать только, как далеко занесло меня в прошлом воплощении. Предел мира, что занимает мои мысли. Редкие встречи, пустые люди. Рубины, украсившие изделия Эрегиона. Камень, доставшийся Келебримбору, украсил одно из неподвластных мне колец.
Просыпается гнев, пышущий алым.
Прошли тысячи лет, а я все не могу простить этому выскочке то, что он смешал мои планы. Заставил узнать вкус поражения куда раньше, чем началась война. Но он заперт в чертогах Намо, а я опять возвращаюсь туда, откуда меня изгнали. И ярость выцветает. В ней больше нет смысла. Не сейчас.

Vivace
Алые маки в бескрайних степях. Поступь коня, бредущего в ковыле. Крики птиц. Лай охоты. Харад. Название, ушедшее в прошлое, остается в памяти лепестками цвета крови и коврами, расшитыми солнечными нитями. Красная земля, потрескавшаяся от засухи, мельчайший ржавый песок. Одинокий конь без седока кажется черным в лучах заходящего солнца, тронь его – и вся ладонь уже карминовая. Где льется кровь, там расцветают маки.

Tempo primo
Коралл и кардинал - цвета Огненной горы, моего дома и моей гробницы. Со временем я стал сентиментальным. Оглядываясь назад, я знаю, что не стоило ждать. Затянутое нападение превращается в поражение. Если бы я напал сразу. Если бы не повременил. Если бы…

Ad libitum
Я ощутил зов, повелевающий мне открыть глаза, и узнал голос.
Быть того не может, чтобы бессмертные валар позволили мне обрести новое тело.
В тишине я слышал только шум ветра, торопящегося мимо скального выступа, на котором я лежал. И его голос.
Мелькор всегда заботился о том, чтобы кроме его последователей на земле оставались и враги. Всегда оставлял тех, кому позволял прятаться, сражаться, жить в своем благородстве и в надежде на победу света над тьмой. Потому что тьма не может жить без света. Так же, как и свет не различим без теней.
Я слушал голос ветра. Я понимал, что произошло. Гордецы, полностью истребившие зло Мордора, лишились опоры под ногами.
Я хохотал, пока новообретенный голос не охрип. Взахлеб смеялся над проигравшими горе-победителями, оставившими мир людям. И умолк, понимая, что ждет нас всех впереди.

Солнце окрасило закатными красками мир, люди которого перестали понимать грань между светом и тьмой. Близилась ночь.
Ветер пах весной и дождем. Я лежал, подставив лицо его дуновению, и думал об этой земле.
Осталась ли она той Ардой, в которую я хотел вернуться?
Я боялся открыть глаза.
Шагнуть в мир.
Узнать ответ.


Название: На круги своя
Задание: Оригинальность "Красный"
Размер: 316 cлов
Жанр/категория: джен, философия
Рейтинг: PG -13
Персонаж: Саурон
Предупреждение: абстракционизм

читать

Сколько обагренных кровью наконечников стрел нужно сложить острие к острию, чтобы выложить круг? Чтобы стало похоже на алую луну, проявляющуюся на несколько мгновений в разрывах багряно-свинцовых туч над Ородруином. Ночное светило заглядывает в жерло вулкана, такое идеально круглое, горящее огненным светом ненасытной лавы.

Лучи лунного света, пронзающие облака, подобны оперению ушедших в полет стрел – кажутся случайными, но всегда настигают свою цель. И то, и другое, что потеки выплескивающейся лавы, которая обманчиво неспешно стекает по склонам горы, багровеет, остывает, чернеет. Все они равно неотвратимы и смертоносны.

Сердце, если сжать его в кулаке и посмотреть сверху, тоже будет круглым, и капли крови, что брызнут во все стороны, будут подобны отблескам лунного света.

Распахивающийся в предсмертном вопле рот стремится к идеальной форме, а нутро красное, как предвещающее битву солнце на рассвете. Крик раскатывается во все стороны, неотвратимо, как лава, стремительно, как стрела, оглушающе, как бьющий в глаза свет.

Стынет на золотом кольце алая надпись, застывая навеки, устремляя свою силу во все концы мира, и ничто не остановит эту мощь.

Мой мир окрашен в два цвета – черная ночь и алое пламя. Даже день мой уже многие годы залит бесконечным багрянцем. Я смотрю сквозь языки огня, не смыкая единственного глаза, который ныне есть я сам. Ни стрела, ни лунное притяжение, ни пламя, ни смерть более не в силах помешать мне. Ни одно оружие не поразит меня. Огонь – моя плоть. Смерть? Я давно познал и постиг все её тайны. А капризы луны уже не имеют для меня значения.

Кольцо, выкованное в пламени под лунным светом, обагренное кровью и напитанное предательством, моё лучшее творение, мой шедевр, воплощение моей силы, стремящееся вернуться с упорством выпущенной в цель стрелы, что всегда найдет алую плоть, в которую ей должно вонзиться.

Я привык сквозь пламя смотреть на мир залитый кровью и светом багряной луны. Алое и черное. Кровь и смерть. Одно переходит в другое. С начала времен и до самого их конца. Как кольцо. Как идеальный круг.

@темы: Воинство Мордора, БПВ-2, Этап V: Оригинальность

---

Мнение жюри: Этап III

[Битва Пяти Воинств]

Увы, только три отзыва. Если напишет кто-то еще, пост будет дополнен и поднят.
АПД: +1!

Добрый волк: Здравствуйте все! Я - новенькая в этом составе жюри, и, честно говоря, сужу такие конкурсы впервые. Хочется сказать спасибо всем, кто делает этот конкурс и пожелать удачи на следующих этапах.
На этом этапе у команд получились ошеломляющие и красивые работы, читать их, писать отзывы и выставлять оценки было невероятным удовольствием. Так держать, авторы!
Серый кротик: Авторы явно расписались – много текстов, больших по объёму и при этом лёгких, «поточных», невымученных, так сказать. Однако было впечатление, что большинство рассказчиков просто делились своими фантазиями про Арду («глючили», как это в фандоме называют). Фантазии были подробные, красочные и местами даже в стихах, но увы – с интересными сюжетами, острыми сценами и общей осмысленностью чувствовалась напряжёнка. Если отжать воду, в сухом остатке иных текстов получилась бы одна, максимум две фразы.

1. Воинство Ангмара

читать

1) Talga Vassternich:
«Вечерние визиты»
Шикарный текст, очень понравился. Отличная идея, но исполнению не хватило отточенности. Повторы во втором абзаце, слова типа «сослуживцы» портят впечатление. Кроме того, хотелось бы видеть центральный эпизод чуть более развернутым.

Сюжет: 3
Стиль: 2
Общее впечатление: 1

2) Добрый волк
«Вечерние визиты»
Очень сильная работа, несмотря на краткость как-то задевает и поражает. Возможно, сюжет с чародейскими снами в качестве "оплаты" не нов, но все искупает стиль. Благодаря построению сюжета, секрет появления нежданного гостя раскрывается и ошеломляет читателя. Краткость все-таки сестра таланта, но только в правильных руках. Руки автора оказались именно такими)

Сюжет: 2
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Вечерние визиты»
Вот этот текст как раз выбился из общего впечатления – сжатая, лаконичная зарисовка с очень внятным посылом и стройной композицией. Гладкий слог слегка портит лишь рассогласование времён: «пахнуть должно было потом, да так, что человек непривычный с трудом смог бы удержаться на ногах» – условное наклонение продолжается же.
Ангмарец, употребляющий искусство иллюзии в поистине эльфийском духе (сотворение душецелительной вторичной реальности) – неожиданен и, разумеется, «неканоничен». Но это «правда другой стороны», поэтому в идеологических придирках не вижу смысла.
Центральная сцена проникновенна и трогательна в своей простоте: вся судьба обычного крестьянского парня проходит перед глазами. И финальная фраза, возвращающая читателя из сентиментальных грёз к суровым военным будням, закрывает сюжет – кратко, весомо и изящно.

Сюжет: 2
Стиль: 3

4) Строгая госпожа
«Вечерние визиты»
Короткая, но блестяще построенная история. Вкрадчивая недосказанность, ни одного лишнего слова и ненавязчиво предложенная автором мысль - а так ли плохи обманчивые видения, если они развеют ужасы войны?.. Заставило задуматься.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

5) Злой критик
«Вечерние визиты»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 24

2. Воинство Вернувшихся в Аман

читать

1) Talga Vassternich:
«Ауристар»
Очень оригинальный и нестандартный сюжет. Тут и авари, чуть ли не локальный конец света, и всех спасающие герои — хороший бы сценарий для блокбастера получился. Особенно понравилась центральная проблема, вокруг которой все вертится: искажение подано не в лоб, а весьма ловким ходом, и, пожалуй, в том смысле, в котором его, в частности, подразумевал и сам Толкин. Интересно было почитать и о скитаниях Даэрона: короче, автор ухитрился вложить в историю массу прекрасных деталей.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

2) Добрый волк
«Ауристар»
Интересная концепция слияния техники и мира Арды. Заметна огромная проработка обоснуя в этом плане: упомянута и более технически развитая эпоха в мире людей, и самоходные повозки, и страшный прибор, с красивым эльфийским названием. В тексте так же чувствуются нотки детектива и экшна, что придает ему дополнительной прелести. Так же хочу похвалить выбор героев-спасителей: Келебримбор, Глорфиндель и Даэрон, кто бы мог подумать! И еще бонусов за дополнительный обоснуй того зачем нужен был именно Даэрон - его чудесный голос, перенастраивающий прибор.
Так же мне нравится стиль фиков вашей команды - легкий, но одновременно завораживающий.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Ауристар»
Сразу порадуюсь за автора, что он избежал искушения щеголять техническими спецтерминами и не пало на него проклятие Стрелки Осциллографа. Общих описаний было вполне достаточно для изложения сюжета. Хотя некоторая непоследовательность в использовании анахронизмов бросалась в глаза: Валар и эльфы запросто рассуждают про электромагнитное излучение, резонанс и деформации, но при этом вместо автомобилей – «самоходные повозки», а провода названы «тонкими металлическими нитями».
В остальном к стилю нареканий не было, но это не устраняло главный системный недостаток текста: за хайтековским антуражем и постмодерновыми фантазиями чувствовался острый дефицит смысла. Саурон исказил магнитное поле Арды, а Валар превратились в «генераторы зла»? Даже не знаю, что можно типа-объективного сказать по этому поводу – наверное, только то, что у автора была забористая трава. Если же читать сюжет как «голый» экшен, то он недостаточно интересен сам по себе, а в конце так и вовсе скомкан безо всяких объяснений.

Сюжет: 1
Стиль: 2

4) Строгая госпожа
«Одержимость»
«Одержимость»
Интересная задумка, но никакое исполнение. Три четвертых текста атмосфера нагнеталась, чтобы потом слиться в последних абзацах. Мандос из машины спасает положение, злодей скомканно наказан, справедливость восторжествовала, выкладку закрыли. Неожиданно и неприятно слабый для вашей команды текст, разочарование по сравнению с предыдущими выкладками.

Сюжет: 2
Стиль: 1

5)Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *

Всего очков: 20

3. Воинство Второго Дома

читать

1) критик Talga Vassternich:
«Опа, Гондолин!»
Опечатки и орфография. Оформление прямой речи.
Текст бессмысленный и беспощадный. Что это, о чем это? Кто все эти люди? (зачеркнуто) Почему вдруг общага? Словом, цели автора остались покрыты завесой мрака. Написано же более чем посредственно. Бессодержательную зарисовку мог бы спасти искрометный юмор, но увы. Единственный проблеск во всем этом — фраза про падение Гондолина, но она не в состоянии вытянуть весь текст.

Сюжет: 0
Стиль: 1

2) Добрый волк
«Опа, Гондолин!»
Сразу хочу сказать, что мне очень понравилась вся ваша выкладка, долго не могла выбрать фик для рецензии. В итоге остановилась на модерн!АУ, как на довольно необычной и отлично исполненной идее.
Автору удалось передать и студенческую атмосферу, и используя приемы АУ, остаться в рамках вселенной. Очень милые названия факультетов, все персонажи получились самобытными и непохожими друг на друга. Особенно хотелось отметить Рога.
Единственное, что немного смутило - небольшие шероховатости в стиле. Он получился хулиганский и задорный, но кое-где явно не хватало описаний.

Сюжет: 3
Стиль: 2
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Нежданный гость»
Нестареющая наивная шутка в самом названии («скажи, как тебя зовут» – «как тебя зовут») сходу расположила меня читать этот текст. Не скажу, что пожалел о выборе, но текст всё же оказался слабоват.
Многообещающее вступление сразу создаёт атмосферу отрешённости и меланхолии, однако дальше стиль, увы, не блещет. Кроме «черного мокрого кружева спящих деревьев» и сравнения с яблочными зёрнышками, почти ни одного оригинального тропа, ни одной запоминающейся фразы – и долог день, и ночь пуста, избиты общие места. Излишне напоминание, что у Маглора пальцы музыканта, а не слесаря-сантехника. Допускаю, что автор хотел передать контраст с жестом персонажа, сминающего кубок, но контраст не сыграл: музыкальность пальцев – не помеха силовым приёмам, тем более, что персонаж ещё и воин.
А с запёкшимся в памяти рассказом метафора вышла хоть и броская, но безвкусная: с кровью не только рифмовать, но и сравнивать что-либо следует весьма аккуратно.
Местами проскальзывает откровенный канцелярит: «совещался со своими приближенными насчет его правомерности». Очень небрежная пунктуация, и с «лытдыбром» автор переборщил: почти весь фик занимает описание мелких бытовых подробностей. «В баснословные времена» –смысловая ошибка (автор, видимо, имел в виду времена легенд, а «баснословный» имеет совсем другой смысловой оттенок – «преувеличенный, непомерный»). Прямая речь персонажей скомканна, бесцветна и маловыразительна – единственная удачная реплика, хоть как-то добавляющая «объёмности» её репортёру: «И ты решил смягчить мое сердце отцовскими лентами в косах?»
Сюжет формально присутствует, но это и всё, что я могу о нём сказать.
Сюжет — 1
Стиль — 1

4) Строгая госпожа
«Отважный»
О том, как Фингон хотел яблоко, но в конце концов получил целого Маэдроса, что, конечно, ничуть не хуже... Забавный сюжет, если не обращать внимание на то, как он исполнен. Автор не то спешил, не то не думал, раз наделал столько ошибок, которые испортили все впечатление. Откуда-то взявшиеся сантиметры, рассогласование времен ("До заветного яблока оставалось меньше сантиметра, и… ветка в самый неподходящий момент ломается, но нолдо успевает схватить фрукт, прежде чем свалится прямо на голову белому псу"), опечатки, ошибки, канцелярские обороты (отреагировал незамедлительно), неуместные заместительные синонимы... автор, зачем вы так?

Сюжет: 2
Стиль: 0
Общее впечатление: 1

5)Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 12

4. Воинство Имладриса

читать

1) критик Talga Vassternich:
«О лесах и лисах»
Очень и очень неплохой текст. Вдумчивый, серьезный, интересный. Нестандартный, опять же, сюжет. В некоторых местах слегка хромает исполнение: мне кажется неуместным обращение между эльфами на «вы», кое-где есть повторы, опечатки и не слишком удачно построенные предложение.
В целом, текст захватывающий. Вроде не короткий, а читается на одном дыхании.

Сюжет — 3
Стиль — 2
Общее впечатление — 1

2) Добрый волк
«Проклятье»
Очень интересное вплетение мистики и язычества в личность короля Лихолесья. В тексте благодаря стилю чувствуется нервозность как Элронда, так и Трандуила. Очень и очень поражает откровение последнего о том, что он хотя он отдал амулет сыну, он все равно хочет жить. Красиво, и одновременно мороз по коже пробирает.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Проклятье»
Увлекательный остросюжетный рассказ, где напряжение умело поддерживается на протяжении всего действа – даже не столько деталями (которые вполне традиционны: родовое проклятие, подарок-оберег и цена за владение им), сколько интонациями персонажей. Трандуил превосходно играет на нервах своего друга (и на читательских отчасти) – задушевный тон, с которым он рассказывает о мрачных и трагических вещах, заставляет проникнуться доверием и сочувствием к нему. Особенно Элронда, близко знакомого со сверхмощными магическими артефактами неоднозначного действия. Я, правда, сомневаюсь, что его лично как-то тяготили Сильмариллы – чистая детская душа не должна была страдать от Камней – но охотно «прощаю» автору это допущение. В конце концов, Элронд впоследствии мог чувствовать и разделять боль Маглора.
И ещё одно замечание: предварительное упоминание тени Трандуила выглядело неким спойлером – если бы о ней было заявлено только в последней фразе, эффект был бы более сильным за счёт внезапности.
Отдельно отмечу, что автору мастерски удаётся скупыми штрихами передавать объём. Например, воспоминания о Маглоре, смотрящем в огонь, сразу будоражат душу трагедией последних феанорингов. Парой фраз зацепить целый смысловой пласт – браво! И любовь менестреля к страшным историям – тоже замечательный и очень выразительный штрих к портрету.

Сюжет — 3
Стиль — 3
Общее впечатление: 1

4)Строгая госпожа
«О лесах и лисах»
А вот и еще одна версия того, как Глорфиндель вернулся за приключениями, а попал в Имладрис. Автор взял несложный, но нераспространенный сюжет и сделал из него воздушную историю о правильном поведении, причем не остается частого в таких случаях ощущения навязанности. Стройка, пушистые вредители лисы, уютный мир накануне войны, основы экологической грамотности от Гил-Галада — все хорошо потому, что хорошо, а не потому, что автор так сказал. Скоро все будет плохо, но скоро еще не настало, и лисы мирно таскают еду с недостроя, а все остальные радуются жизни. Даже стычка с орками не выглядит чем-то серьезным. Не знаю, недостаток ли это, но иногда в жизни не хватает именно таких историй — светлых и чуть наивных, совсем как главный герой.

Сюжет: 3
Стиль: 2
Общее впечатление: 1

5) Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 26

5. Воинство Истари

читать

1) Talga Vassternich
«Необыкновенное утро»
Написано неплохо и не без остроумия, но суть текста потерялась где-то между чуланом и стружками. Больше даже и добавить нечего.
Впрочем, судя по примечаниям, автор мог использовать какую-то черновую версию прибытия Истари в Средиземье. Если так, то ей явно не хватает завершенности и логичности.

Сюжет: 2
Стиль: 2

2) Добрый волк
«Крыса»
У вас очень смешные и остроумные тексты, но для рецензии я выбираю кроссовер, несмотря на то, что первый фик мне тоже очень и очень понравился. В этом же фике я пришла в восторг от необычной идеи и кроссоверного фэндома. Пратчетт, кто бы могу подумать! К тому же его Смерть (обе) как знаменитый и сногсшибательный персонаж. Понравилась метафора с крысиной смертью.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Крыса»
Стиль не выдерживает критики – неуклюжий и корявый. Очень бросилось в глаза, что автор старался к каждому существительному прилепить эпитет, не все из которых были удачны и вообще нужны. Кроме того, нарекания вызвали:
– зубодробительные конструкции типа норы, медленно сдававшейся под гнетом запустения и обветшалости,
– сомнительные метафоры судорожного огненного танца ;
– безграмотное использование устойчивых выражений: жалкое подобие слизня – масло масляное же. Как «бледная тень призрака» или «злой двойник Гитлера».
А употреблять слово «нелицеприятный» в значении «неприятный» – совсем грубая ошибка, потому что оно значит «беспристрастный». И хотя не вижу смысла в любительском творчестве придираться к таким заморочкам, как фокальный персонаж, но в одном месте слишком явный сбой точки зрения: «старик… не отводил глаз с черепа, безуспешно пытавшегося поднять брови и округлить безгубый рот» – если Смерть показан глазами Сарумана, то Саруман никак не может отслеживать его мимических усилий.
При этом отличная задумка, и очень яркое, остроумное исполнение. Если идея Дракона-Сарумана на предыдущем этапе от меня ускользнула, то крыса-Грима никаких вопросов не вызвал вообще. И юмор получился очень в пратчеттовском духе, что впечатлило меня отдельно.

Сюжет: 3
Стиль: 1
Общее впечатление: 1

4) Строгая госпожа
«Необыкновенное утро»
Бойкий, легкий и вроде бы незамысловатый текст (на самом деле нет). Порадовало чуть ленивое течение событий с соответствующими текучими описаниями, настроение спокойного утра улавливается с первых строк без дополнительных авторских уточнений. Но пастораль кончается на первых абзацах: к главному герою приходит приключение. Конечно, без приглашения, зато определенно чужое, и если бы не удачно подвернувшаяся статья о разных версиях прихода Истари, я составила бы компанию Кирдану, повязав голову полотенцем после попыток понять, а хотел ли автор сказать то, что сказал, или это все магия. Осторожно полагаю, что все-таки хотел — ох уж эти волшебники, никак не могут обойтись без подковырок. Тем лучше — зато не соскучишься.
Автор молодец, но язык изложения можно было бы подшлифовать.

Сюжет: 3
Стиль: 2
Общее впечатление: 1

5) Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 22

6. Воинство Мандоса

читать

1) Talga Vassternich
«Публичный секрет»
Исключительно алогичный текст.
– Тебе надо подписать документ о том, что мы с тобой никогда не были близки.
При этом Мандос знает обо всем, что происходит в Чертогах. В чем смысл этого «документа» тогда, если Намо в курсе, что бумажка ложная? Это автоматически обессмысливает текст.

Сюжет: 0
Стиль: 2

2) Добрый волк
«Публичный секрет»
Очень необычная и эксцентричная история. Однако, рамки модерн-АУ соблюдены, все метафоры и аллюзии в принципе читаются. Понравился стиль - рваный и неровный, благодаря которому как-то начинаешь понимать чувства героя. Отдельный бонус авторам за смелость и необычное использование повышения рейтинга.

Сюжет: 2
Стиль: 2
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Три правила БДСМ»
На фоне безмятежных растеканий мыслью по валинорским древам этот текст – поистине фейерверк Гэндальфа. Отличное владение языком (который у автора даже не нуждается в зашкуривании!) и действительно острая, искромётная сатира. Которая, как хороший рассчитанный удар хлыста, попадает прямо в цель – указание на формализм отзывов я лично счёл совершенно справедливым и со своей стороны сделал всё, чтобы это исправить.
Воплощено это весёлое безобразие лёгким и отточенным слогом – из стёршихся выцветших кубиков казённых формулировок составить такие зажигательные фразы… в общем, я мысленно рукоплескал и пополнял свой цитатник.
Ну и при всей «неканоничности» такого Мандоса – это настоящий фандомный текст, игра с читателями. И в этом качестве он интересен куда больше штампованных перепевов канона. В общем, искренне сожалею, что такая яркая и своеобразная команда снялась с конкурса.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

4) Строгая госпожа
«Публичный секрет»
Руки за спину! Лицом к стене! – сзади навалилось тело. Щелчком на запястье сомкнулось прохладное стальное кольцо. <...> Итарильдэ пришла сама. Ее тело, окруженное ореолом собственного сияния, белым пятном наплывало на Маэглина. Он зажмурился и вытянул вперед обе руки. Твердые соски уткнулись ему в ладони.
Хорошо быть душой без тела, вон как извернуться получится... кхм. Добро пожаловать в Южный Парк психушку-тюрьму, там можно все! Даже интересно повидаться с собирающей автографы сестренкой на глазах надзирателя, главное, сделать так, чтобы ему не было скучно - глядишь, скостят пару тысяч лет.
А скучно не будет никому! Особенно тем, кто вдруг узнает маленькую семейную тайну. Впрочем, заботливая мама подумала о будущем ребенка: Тебе надо подписать документ о том, что мы с тобой никогда не были близки и генетическую экспертизу не будем делать, даже когда ее изобретут - уплоч подписано-с!.
Но Идриль немного жаль, к Мелькору наверняка длинная очередь. Пока отстоишь - он еще кому-нибудь разболтает.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

5) Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 21

7. Воинство Мордора

читать

1) Talga Vassternich
«Беспорядки в Минас-Моргул»
Автор, вы бы определились, как все-таки пишется Минас-Моргул, и придерживались единообразного написания. А так, текст вышел восхитительный. И стиль, и сама история, и отношения между назгулами. Живенько так, со вкусом. Редкий пример уместного рейтинга, кстати.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

2) Добрый волк
«Беспорядки в Минас-Моргул»
Очень забавная и какая-то даже домашняя история. Невольно посочувствуешь девяти назгулам, которые вынуждены терпеть друг друга на одной жилплощади. Нежданный гость оказывается действительно неожиданным и, как ни странно, логичным.
Так же хочется похвалить команду за отменную фантазию и иронию, которых вы не лишаетесь даже в самых нестандартных ситуациях

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Почему орки любят нежданных гостей»
Простенькая и непритязательная пересказка, зато самая читабельная из всей выкладки команды – автор пошёл лёгким путём и выбрал проверенный временем сюжет. Жаль, конечно, что он не привнёс в него ничего нового, а только выкинул детали, придающие колорит оригинальной сказке (и «тройной ущерб» – там же, кроме похлёбки, были задействованы ещё кровати и стулья; и рёв медведей на три голоса).
Но, отказавшись от «сказочной» композиции, до обычного рассказа автор «не дотянул» – с таким обстоятельным и подробным вступлением логично было бы ожидать полноценного действия, кульминации и развязки. Однако последние две составляющие оказались втиснуты в один короткий абзац. Кажется, это и называется «скомканный финал». Для походной байки оно бы сгодилось без вопросов, но тогда нужно было сокращать и объём остального рассказа, этак втрое.

Сюжет: 1
Стиль: 2

4) Строгая госпожа
«Почему орки любят нежданных гостей»
Как говорится, в хорошем вопросе — половина ответа, и догадаться, откуда в орках любовь к тем, кого всякие благовоспитанные народы тихо (или не очень) терпеть не могут, но не более. Путь к сердцу лежит через желудок, и ничто так не располагает к неразборчивой любви, как плотный обед или ужин. А уж если гость поучаствовал в трапезе как следует, то и обижаться на него за несвоевременный визит незачем — негоже ругать покойников, особенно если ими еще предстоит позавтракать. Хороший ретеллинг неадаптированной версии сказки, рекомендуется детям и их родителям в воспитательных целях.

Сюжет: 3
Стиль: 3

5) Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 23

8. Воинство Нуменора

читать

1) Talga Vassternich
«Нежданная гостья»
Орфография и пунктуация.
Довольно сложный — объективно сложный — момент в отношениях между Элросом и матерью подан слабо и скомканно. При таких глубоких переживаниях, которые угадываются в этих двоих, внешнее текстовое выражение должно быть намного ярче. При чтении можно догадаться, что они чувствуют и о чем думают, но автор этого не показал в полной мере. Поскольку это центральная точка текста, получается, что основная цель не достигнута.

Сюжет: 3
Стиль: 0

2) Добрый волк
«Нежданная гостья»
Очень интересная тема для текста. Трогательный визит родственника тут отягощается еще и историями, которые стоят за матерью и сыном. Элрос показан прекрасным любящим сыном и отличным королем, спасибо за это.
Однако, команда, что же сделалось с вашим прекрасным лаконичным стилем, которым вы радовали в предыдущих выкладках? В этом фике стиль какой-то неровный, с непонятными шероховатостями, которые мешают хорошо воспринимать текст. Оценку за общее впечатление ставлю в счет предыдущих и будущих заслуг.

Сюжет: 3
Стиль: 1
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Нежданная гостья»
Ох, и ещё одно оригинальное название… и в данном случае тоже работает правило «как вы лодку назовёте», потому что авторская фантазия в самом тексте – того же уровня. Весь сюжет сводится к рассказу о том, как Эльвинг приехала навестить одного из покинутых ею сыновей и какие у них прекрасные отношения. Но – и что с того? Навязший в зубах вопрос «что хотел сказать автор?» в данном случае просто вопиёт к небесам, потому что природа не терпит пустоты.
Стиль без явных огрехов, но при этом совершенно пресный. Персонажи шаблонны и лишены всякой индивидуальности. А их диалог закономерно напоминает беседу говорящих кукол. «Здравствуй, мама. Как хорошо, что ты приехала. – Здравствуй, сынок. Как ты вырос. – Ты нам нужна. – Я тоже по вам скучаю». И над этим всем прекрасно горит звезда (с). Слащавая безжизненная идиллия – ни божества, ни вдохновенья, ни так далее.

Сюжет: 0
Стиль: 1

4) Строгая госпожа
«Нежданная гостья»
О том, как мамонтенок вырос, заматерел , попал на остров и нашел маму... то есть Элрос, конечно. Никакой интриги - с первых строк угадывается весь сюжет и даже подтекст, который скорее надумает сам читатель, чем действительно вложил автор. Сухо, шаблонно, стилистически неинтересно. А больше и сказать нечего.

Сюжет: 1
Стиль: 1

5) Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 11

9. Воинство Первого Дома

читать

1) Talga Vassternich
«Остров Валар»
Такой большой текст надо вычитывать особенно тщательно на предмет безосновательных повторов, а они тут сплошь и рядом. Да и вообще... редактировать.
«Сукин сын Ульдор» смотрится весьма неожиданно. Ощущение, что автор хотел бы выругаться, да не умеет. Тем внезапнее, что это звучит из уст Маэдроса, а орочий командир употребляет невинное «проклятые чародеи».
«Лесовик» — спасибо, хоть не леший.
«Волосы Лутиэни и глаза Берена не могут лгать» — конечно, не могут, у них же нет языка.
«Маэдрос надеялся разве что забрать с собой в Мандос побольше врагов» — Намо будет весьма удивлен нашествием орков в Мандос. Или это коварный Маэдрос замышляет очередное нападение на эльфов?
«Маэдрос всмотрелся в морскую даль, но никаких признаков Балара не увидел» — а какие признаки могут быть у острова? Он или есть, или его нет.
«Недалеко отсюда, в зарослях тростника, есть и корабль» — подлодка? Или это особо гигантский тростник, способный скрыть целый корабль?

Сюжет: 1
Стиль: 0

2) Добрый волк
«Возвращение короля»
Очень интересный и необычный сюжет. Отдельный респект автору за то, что не стал раскрывать что же это на самом деле было: явление фэа Финрода, или взыгравшая совесть Куруфина вкупе с воображением. Плюс за стиль, оправданная лаконичность - читатель сам додумывает себе ужас Куруфина от происходящего.

Сюжет: 2
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Возвращение короля»
Весьма достойная работа – яркая, выразительная и запоминающаяся. Описательные элементы не просто присутствуют «для пущей красивости», а вплетены в сюжет. Портрет Финрода – ещё и отличный штрих к портрету Финрода, пардон за тавтологию. И не знаю, задумывал ли это автор, но мне показалось очень символичным, что неумелое и наивное творчество людей пронимает мятущуюся душу злосчастного Куруфина даже сильнее, чем искусный эльфийский барельеф.
Рефлексия персонажа показана эмоционально, драматично и психологически достоверно – его сомнения, угрызения и страх вызывают живой отклик в душе читателя. Грустно и жалко слушать оправдания феанариона то ли перед призраком, то ли перед собственной совестью. И финальная фраза не сказать что прошибает холодным потом, но всё равно производит впечатление – ясно, что она свидетельствует не о Финроде, а о самом Куруфине. Которому не так долго уже осталось бегать от своей тёмной хищной судьбы.

Сюжет: 2
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

4) Строгая госпожа
«Возвращение короля»
Все умерли, умирают или умрут. Да, опять. Суровый Первый Дом других дорог, кроме взлетной полосы, упертой в бетонную стену, не знает и изменять себе не собирается. На этот раз умер Финрод, но его неупокоенная душа переобщалась при жизни с домашними животными Майрона и упокаиваться без любимых братиков отказалась. Привидение из Финрода вышло убедительное — сложно быть неубедительным привидением, если умеешь зловеще светиться и предрекать плохой конец, о котором и так все знают, одним своим видом. Впрочем, Куруфину визит кузена пошел на пользу. Всю первую часть текста он старательно припоминает, каким плохим мальчиком был все последнее время - будто ему наутро сдавать экзамен или выступать в суде против себя, а кузен дал возможность проговорить заученное вслух — считай репетиция. Жалко Куруфина, в ночь перед экзаменом лучше спать.
А вот меня-читателя вы, автор, не напугали, и мистически-красиво изложить историю вам тоже не удалось. Видение и призрак, греза и воспоминание, знакомый и родной голос брата — одно и тоже в вашем случае, случайной рифмы («Комната снова стала обычной и привычной») следует избегать, чтобы не было ненужного комического эффекта, а прямолинейные рубленые предложения описываемым играм разума соответствуют плохо, потому что не затягивают. А без вовлеченности автору никакой веры нет — за исключением доверия куруфиновым справкам. Опоры на канон у вас не отнять.
Любопытно, согласился бы автор арта с заглушки с идеей автора фанфика или нет.

Сюжет: 2
Стиль: 2

5) Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Все очков: 17

10. Воинство Последнего Союза

читать

1) Talga Vassternich
«Две встречи»
«Тут не так уж плохо, и все совершенно не так, как представляют запуганные образом Валы Намо эльдар»
Кто ж их запугал-то, детей Амана?
За вычетом этой фразы, текст роскошный. Вроде бы тема разговоров с гостями из Мандоса уже исчерпала себя, но автор сумел повернуть ее под необычным углом: не сожаления о прошлом, а надежда о будущем.
Идея, разговоры, образы — все прекрасно. И завершающие слова Гил-Галада особенно хороши.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

2) Добрый волк
«Две встречи»
Команда припомнила и местами неровно изложила старую добрую сказку-пастораль о встрече во сне - двое друзей, пусть один из них совсем не жив, а второй считай не жив, ведут разговор по душам. Все уютно и предсказуемо - тут вам и досказывание недосказанного, и добрый и, главное, правильный совет из иного мира, и моральная поддержка... то есть все, что может растрогать читателя. В том числе и печальная нотка дурных вестей под конец, на которые главный герой, наверное, безусловно положительный в представлении автора, и внимания не обратил. И в самом деле, какая разница, когда умирать, если есть, за что. День все равно настанет, светлее всяких снов - это обещание мы много раз слышали, но хуже оно от этого не сделалось.

Сюжет: 3
Стиль: 3
Общее впечатление: 1

3) Серый кротик
«Две встречи»
Вода-вода, кругом вода. Ну очень много слов – на простое сообщение, что персонажу не спится, автору понадобился целый огромный абзац, который я едва дочитал до конца. Точно так же затянут и скучен диалог героев, который не показывает их с неожиданной стороны, не открывает читателю никаких тайн, не вызывает в нём эмоций.
Причём написано не сказать чтобы плохо – живенько и непринуждённо. Но с содержательной частью напряг, потому и не удерживается внимание на этой болтовне – интересной, видимо, лишь её непосредственным участникам.
Правда, во второй части всё-таки появляются волнующие моменты: Келебримбор предрекает Гил-Гэладу смерть, и этот ударный приём слегка оживляет повествование. Сразу же появляется нужный градус драматизма: «Если даже спустя несколько веков на этом месте будет такая красота, то за нее стоит умереть», а финал вытягивает последняя фраза, чуть менее банальная, чем всё остальное.

Сюжет: 1
Стиль: 2

4) Строгая госпожа
«Две встречи»
Какая кинематографично-сентиментальная зарисовка... один лирический герой уже умер, второму, как мы знаем, осталось недолго, и первый решает уравнять информационный баланс, сообщая второму, что ему на следующей остановке выходить в астрал. И нет, это не Первый Дом! Ну, почти. Покойный герой проявил оригинальность и вместе с известием о забронированном в Мандосе номере донес, что рассвет придет, день настанет, тьма не всесильна, утешил расчувствовавшегося читателя как мог. Ничего нового, но некоторые сюжеты всегда на ком-нибудь сработают. Чувствительные, но оптимистичные барышни, вам понравится.

Сюжет: 2
Стиль: 2

5) Злой критик
«***»

Сюжет: *
Стиль: *
Общее впечатление: *

Всего очков: 21

запись создана: 06.12.2013 в 20:49

@темы: БПВ-2, Мнение жюри, Этап III: Персонаж

---

Объявление #24

[Битва Пяти Воинств]

Снова неприятные вести с жюрильного фронта.
К сожалению, трое из пяти критиков пока не успели написать отзывы к третьему этапу и, судя по всему, не напишут раньше пятницы. Администрация в данном случае ничего, кроме как предложить запастись терпением не может сделать.
А так же в связи с этим сообщаем, что все еще актуален розыск одного добровольца на замену особенно загруженному участнику жюри. Требования см. в предыдущем Объявлении.

АПД: В качестве небольшой моральной компенсации за ожидание отзывов на работы третьего этапа администрация продлевает читательское голосование до конца того дня, когда будут выложены отзывы. Ориентировочно до 23:59 6 декабря.

АПД2: Ситуация на данный момент плачевная, отчего администрация в состоянии глубокой задумчивости. Один член жюри выбыл из состава в силу занятости, один молчит, еще один принял решение устраниться из-за участия в команде. На призыв восполнить ряды откликнулся один новый участник, и на сей момент имеется три готовых отзыва.
Очевидно, если не последует иных предложений, придется ограничиться этим составом.

запись создана: 04.12.2013 в 21:49

@темы: Объявления, БПВ-2, Мнение жюри, Голосование

---

Воинство Второго Дома - Этап V

[Нолфинг]

Название: Под звездами
Задание: Оригинальность
Размер: мини, 1377 слов
Жанр/категория: джен, AU, POV, экшн
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Нолофинвэ
Примечание: Стилизация под космическую оперу 60-х годов

Багровый свет вырывает меня из странного сна, где я скачу на белом коне по зеленым травам. Именно свет а не сигнал тревоги - сигнала я еще не слышу, а алый блеск вертящейся лампы в прозрачном колпаке врывается под сомкнутые веки.
Вой сирены я воспринимаю уже как данность, стоя на ногах, покачиваясь в полудремоте. Комбинезон облегает тело как перчатка руку, умная ткань сразу же начинает подавать подогрев. Рука привычно тянется поправить волосы и скользит по гладко выбритому черепу.
Не привык. И никогда не привыкну.
Станция залита мерцающим тревожным светом как кровью. Дело видно серьезное - хотя... Последние два года по корабельному несерьезных дел у нас не было.
В рубке уже толпится народ. У первого экрана. У второго никого нет, но я все же бросаю туда мимолетный взгляд.
Вот он, Дор-Ломин, третья планета системы Хитлум. Красивая, в голубовато-серой дымке. Ее созерцание возвышает. Но я раздвигаю плечом столпившихся у второго экрана пилотов и говорю хрипловатым со сна голосом:
- Да выключите наконец эту проклятую сирену...
Вой замолкает...
На экране - привычное зрелище, вражья базовая станция. Два года назад между нами и нею было шесть сверкающих полос - оборонный блок, великая мощь...
Теперь этих полос нет, мы беззащитны.
- Оператору приснился дурной сон? - спрашиваю с большой долей ехидства.
Оператор, бритый наголо, измордованный недосыпанием, отвечает с большой вежливостью:
- Нет, коммодор. Но около трехсот челноков противника сгруппировались у главного входа станции, и я взял на себя ответственность...
Взял... Тут он прав. Очень прав - любое странное передвижение врага должно приводить Барад-Эйтель в боевую готовность. Один раз недоглядели, и вот...
Оператор смотрит на меня чуть виновато, взглядом, полным любви и преданности. Светлые глаза под высоким лбом. юное прекрасное лицо, напоминающее лицо жены, которую мне уже никогда не увидеть.
Мой старший сын... Надежда, честь и совесть нашей боевой станции. Единственной, уцелевшей в двухлетней войне.
Сейчас пилоты уже сидят в своих капсулах, операторы застыли в креслах у пультов... Ждем. Я провожу рукой по щеке сына, и Финдекано расцветает улыбкой.
Сажусь в коммодорское кресло. Пальцы касаются пульта связи, привычно набирают код.
Система Химринг - ничего... Система Нарготронд - ничего... Система Ард-Гален... там никого нет. Ничего нет... А пальцы привычно выстукивают код превращенной в пепел станции внешней защиты.
Система Эгларест - наш глубокий тыл. Вид оператора на экране чуть поднимает мне настроение.
Самую малость...
***
Ничего не произошло...
Все время удивляюсь, почему Враг не использует энергию, заключенную в Камнях. Мой гениальный брат придал ее вместилищу форму драгоценности. Он был действительно гениален, раз Морготу до сих пор не удалось понять, как ею пользоваться. С нами воевали обычным оружием, даже плазменная буря, разнесшая нашу оборону, была вполне понятного происхождения.
Не из Сильмариллов.
Постукиваю пальцами по пульту. Химринг... Ничего.... Нарготронд... ничего. Ард-Гален... Еле удерживаю руку.
С окутанной силовыми полями системой Дориат у меня связи нет. Они не хотят с нами общаться - слишком дорогой ценой мы вырвались в большой мир. Безумцы, никогда не видевшие звезд, мы захватили флот силой. Были жертвы.
Но Дориат - все тот же Валинор, теплица под другим названием. Они не простят, они не видят звезд: сияние силового поля не позволяет.
А ведь мы все рождены под звездами - звездный народ. Я бы уже не смог жить не видя их. Хотя это звезды отняли у меня жену, младшего сына, превратившегося в яркую вспышку, вместе со своей капсулой, среднего сына, покинувшего станцию на транспортнике вместе с горсткой приверженцев и бесследно исчезнувшего в вечной ночи.
Турукано устал. Я тоже устал, но я держусь...
Экран вдруг осветился, и я вижу его... Врага, тварь, уничтожавшую нас везде и всюду. Убийцу моего отца, виновника гибели старшего брата, и десятков тысяч мне подобных.
Он никогда не выходил на связь... Я не знаю их кодов. Случайность?
Красный...
Это мое первое впечатление. Там, на Валиноре, он был похож на нас... Как и все его братья, сестры, увезшие наших отцов из разрушенной им планетной системы. Поместившие нас в теплицу. Желавшие нам только добра.
Он желал нам зла везде и всюду... Багряное чудовище, напоминающее скорпиона - это его истинное лицо, или же снова маска?
И как тогда выглядят его родичи? На самом деле...
Красный... Три вместилища энергии, гордость нашей науки, плод разума моего гениального безрассудного брата, украшают голову насекомого с огромными жвалами.
Если он допрашивал моего племянника в этом обличии, то Майтимо до сих пор снятся кошмары в багряных тонах.
На мой экран связи никто не смотрит - операторы припали к своим пультам. И в этой тишине я говорю, бесстрастно и ровно:
- Я, коммодор Нолофинвэ, вызываю тебя на бой. Гнусная тварь, раб своих родичей, повелитель рабов - сразись со свободным эльда.
И экран вспыхивает багряным огнем и гаснет, а моя голова чуть не раскалывается от боли.
Я спускаюсь вниз в сопровождении техников. Финдекано идет рядом. Мой "Рохаллор", любимейшая боевая капсула, всегда готов к бою, достаточно подняться в кабину и опуститься в кресло.
Я говорю сыну:
- Если мне не повезет - ты коммодор. Думаю, что никто не станет это оспаривать.
Финдекано кивает. Милый мой... Хорошо, что ты молчишь. Турукано уже привел бы сотню доказательств моего безумия.
Я привлекаю сына к себе и целую его глаза, так похожие на глаза Анайрэ.
- Держись, отец, - тихо говорит Финдекано, - прошу тебя - держись.
- Мы будем жить на мирной планете, под звездами, - говорю я успокаивающе, - и ты опять отпустишь длинные волосы, как в Валиноре. Помнишь? Косы, золотые ленты...
- Да-а, - говорит сын, - а вдруг боевая тревога?
И мы резко начинаем смеяться, а техники смотрят на нас со священным ужасом.
Я в кабине - скафандр в состоянии готовности, бритая голова в шлеме, посылающем импульсы прямо в мозг. Головы у нас бреют все - даже женщины-пилоты. Там внизу на Дор-Ломине воина легко отличить от остальных.
"А вдруг боевая тревога?"
Я улыбаюсь...
Отсек пуст... Шлюзы открыты... Пошел...
Когда я увидел его капсулу, то понял, что Финдекано суждено нынче стать коммодором...
Красный.... Этот багряный цвет рвет мозг на части...
Мой брат тоже любил этот цвет. Мой гениальный брат, сумевший сберечь наследие отцов, и уведший нас к звездам. Гибнуть под звездами...
- Зато о нас будут слагать песни, - говорю я, забыв про включенную связь, и слышу в ответ то ли стон, то ли крик ужаса.
Они тоже это видят. На экранах... Финдекано увидит, как "Рохаллор" превратится в сполох огня.
А вдруг?
Послушные движению не руки - мысли, поднимаются ракеты в своих гнездах...
- Пошел!
Попал... Уворачиваюсь от ответного удара... Его огневая мощь не чета моей - но цель слишком мала...
Наверное мне удастся подойти поближе...
- Пошел!
Чудо - но ведь снова попал и как раз туда, куда надо. Багряная капсула волчком крутится вокруг своей оси. Проношусь совсем рядом. Его ракеты снова ушли в никуда, но луч плазменной пушки скользит по броне "Рохаллора" и мне еле удается увернуться.
Пахнет дымом... Если капсула откажет...
- Пошел!
Я совсем рядом... Последний залп пришелся в выступ, похожий на кабину. Мне сейчас нехорошо, но представляю, что творится внутри багряного кокона. "Рохаллор" вертится волчком, звезды сливаются в серебряные нити...
Ну вот...
Я теряю скорость - двигатель, по которому черкнул смертоносный луч, вышел из строя. Капсула зависает в непосредственной близости от противника.
Что теперь? Плена я не боюсь - при попытке открыть капсулу все разнесет в клочья, даже если у меня не хватит сил набрать последний код. Извлечь пилота из поврежденного аппарата могут только техники станции. Это надежно - о том, что сделали с другом моего сына, помнят все. У Майтимо достало сил не рехнуться, когда его сбросили в пустоту в легком скафандре среди метеоритного потока. Он дешево отделался - пролетавший мимо камушек срезал только кисть руки. Скафандр, естественно, затягивал повреждения - легкой смерти племяннику враги не желали.
Из багряной капсулы выскальзывает захват, похожий на клешню...
"Рохаллор" трещит как орех. Не хотим, значит, рисковать? Красная капсула тоже повреждена - я вижу, как ее борта меняют цвет, словно существо внутри корчится от боли.
В шлеме то ли стон то ли всхлип... Что ж, проигрывать надо уметь. У меня есть еще один сюрприз - и если получится, то мне удастся утянуть чудовище за собою во мглу.
- Финдекано?
- Да... отец...
- Не надо об этом петь... Это было неразумно.
Я откидываюсь на спинку кресла. Сейчас мозг подаст импульс, и гибнущий "Рохаллор" сам станет ракетой. Захвату его не удержать - капсула врежется в багряный борт, и пробьет его. Должна пробить.
А ведь я предчувствовал поединок, когда добавлял эту программу в разум верной машины.
Жаль, что не удастся увидеть - удалось ли...
- Пошел!

Название: О том, как нолфинги в гости собирались
Задание: Оригинальность
Размер: драббл, 157 слов
Жанр/категория: AU, поэзия, джен, стеб
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Нолфинги
Предупреждение: Смысл и мораль можете не искать. На первое есть только намеки.
Примечание: Акростих

"Демо-версия"

Как-то раз, чтоб дома не скучать
Решили нолфинги сбежать
А получилось, что затея эта
Совсем не хороша для лета
"Наверно, папа Финголфин за
Ызаргом пойдет, вот, блин!"
"Йес" - сказала вся семья.

Вот и вся историЯ

Стих полностью

Как-то раз, чтоб дома не скучать
Решили нолфинги сбежать
А получилось, что затея эта
Совсем не хороша для лета:
"Наверно, папа Финголфин за
Ызаргом пойдет, вот, блин!"
"Йо-ма-йо," сказал Фингон, -
"Целый день втроем убьем.
Ведь ызАрги очень злостно
Ели утром (!) помидор.
Только б папа наш не злился,
В Ызарга не привратился..."
"Решено - пойдем гулять!
Если б только нам сбежать..."
"Думай, думай, - молвил он
"Едем вместе в Аввалон!"
"Нееее," - сказал Аредэль
Делать нечего, поверь!"
"Ладно, только не бузи
Яблок лучше принеси"
"Нет, валите вы к Мелькору
Он вас ждет, еще и скоро"
"Лень к Мелькору мне идти."
"Феанора навестим!"
"И сынков его... сместим!"
"Нельяфинвэ и Тьелкормо -
Гениальны!" "Это спорно!"
Ой, стучится... Кто пришел?
Вот и папа... с ызаргОм.

Название: Красный на красном (с)
Задание: Оригинальность
Размер: мини, 1275 слов
Жанр/категория: джен, AU, POV, ангст, драма
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Нолофинвэ, его семья, нолдор
Примечание: По одной из версий, Аракано (младший сын Нолофинвэ) погиб в Альквалондэ.

- Отец, все честные граждане сейчас на площади!
Мой честный гражданин смотрит на меня укоризненно из-под красного шарфа, укутывающего его по глаза. Холодно. После того, как светоносные деревья погибли, в Тирионе стало темно и холодно одновременно.
А мы от холода отвыкли. Вернее и не привыкали.
- Аракано, дитя мое, тебе еще рано митинговать...
Взгляд младшенького становится еще более укоризненным.
- Вот еще... Артанис тоже идет. И Амбаруссар... Вся наша гимназия...
Вся гимназия, а также Тирионский университет и военная академия. Я вздыхаю.
- Ты соглашатель, папа, - глаза над шарфом переполняются благородным негодованием, - я еще понимаю, что ты был против перемен при жизни деда. Но теперь, когда правительство бессильно, злодеи разгуливают на свободе, а...
- А мой братец-демагог наконец-то получил полную волю болтать языком! - взрываюсь я, - ты никуда не идешь сегодня,сын мой. Сиди дома и учи уроки.
Глаза над шарфом выражают протест.
- Еще чего! Мы купили вскладчину флаг. Красный, со звездой Феанаро. Питьо говорит, что это символ революции.
- Скорее - символ безрассудства, - бурчу я. Мне немного смешно, и в то же время неприятно. Пылкие речи моего братца-оппозиционера совратили не только моих детей, но практически весь Тирион.
- Ну, я пошел!
Младшенький исчезает. Под окном - радостный визг, очевидно, совладельцев флага.
- Ты его все таки отпустил, - в голосе жены неодобрение и укоризна.
Я уже привык, что всегда и во всем виноват. Для Феанаро я недостаточно радикален, для супруги недостаточно консервативен...
- А если там будут стрелять? - вопрошает Анайрэ трагическим голосом.
- Кто? - вздыхаю я, - злодеи давно уже на том берегу...
- А я слышала, что Мелькора видели возле Альквалондэ, - говорит жена со слезою в голосе, - а твой братец собрался вести народ в порт и переправляться на тот берег. Я против того, чтобы наши дети участвовали в этом.
Я тоже против. Но моего мнения никто не спрашивает - революция ведь...
- Иди за ними, - велит супруга, - и проследи, чтобы никто никуда не уплыл. Вот, возьми рукавички - Арэльдэ забыла их на столе.
Я выхожу из дома и сразу же попадаю в размахивающую красными флагами толпу.
- Ой, дядюшка!
В меня врезается светловолосый красавец, который в одной руке несет алый стяг, а другой тащит за собой хрупкую девушку, явно перепуганную всем происходящим.
- Дядюшка, это Амариэ, она из столицы, погостить приехала. Я хочу ей революцию показать.
- У нас в Валмаре, - щебечет девушка, прижавшись к плечу моего родича-революционера, - народ лоялен к правительству Манвэ. А вы тут хотите его в отставку...
- Это потому, - солидно разъясняет племянник, - что правительство закрывает глаза на безобразие, которое творит банда Мелькора. Не бойся, милая, у нас мирная демонстрация.
Площадь перед Миндон Эльдаливэ заполнена так что яблоку негде упасть. Над толпой я вижу братца - бедняга скоро охрипнет от речей и лозунгов. Он клянется - ну надо же - отобрать похищенное имущество у банды Мелькора. Остальное - довесок к главной мысли. Всех, мол, убью - один останусь.
- Мои сыновья! - доносит до меня ветер обрывки фраз, - клянутся вместе со мной! Мы вырвемся! На свободу! Стяг, который мы... Вражьей кровью!
Сыновья, конечно же, при папе - обступили самодельную трибуну. Собственно говоря, это даже не трибуна, а ящики из-под валмарских яблок. Братец топает ногой, кажется, что пирамида вот-вот рухнет... Нет. пронесло.
- Привет, дядюшка!
Мне улыбается Артанис. Племянница смотрит на трибуну неодобрительно.
- Болтун, - говорит она рассудительно, - вначале нужно было выслушать представителя властных структур. Господин Эонвэ выступил с предложениями...
Я вздыхаю. Слышать эти ужасные словесные построения от красавицы-гимназистки, которой если и говорить, то о любви и цветах.
- А вы как всегда недовольны, дядюшка, - смеется Артанис, - да, наш Феанаро не особо умен, но его речи зажигательны.
- Нельзя так отзываться о старших родственниках, - говорю я, - это ведь тоже твой дядя.
- Полудядя! - фыркает несносная девица, - а вы слишком уж рассудительны, милый родич. Я бы, во время того скандала в городской думе, вызвала наряд полицейских из Валмара. По осанвэ.
Толпа тем временем поворачивает к Альквалондскому спуску.
- Половина разойдется по домам, обедать, - голос сзади.
Это Арафинвэ. С красным бантиком в петлице теплого пальто.
- Покричат и успокоятся, - говорит он.
- Кажется, наш брат собрался переправляться на тот берег? - закидываю я удочку, - Самолично бороться с террористами? А что на это скажет твой тесть?
Арафинвэ избран в думу Альквалондэ с совещательным правом голоса. А потому настроения докеров ему известны очень хорошо.
- Разве что вплавь, - смеется он, - никто ему кораблей не даст. На всякий случай Ольвэ оставил в порту охрану - в основном старших, умеющих владеть оружием. Надежно, как в таникветильском банке.
- Я надеюсь, они не будут применять... оружие? - говорю с тревогой в голосе.
- Да что ты? - брат недоумевающе смотрит на меня, - нет, конечно. Ольвэ сам такого решения не примет, а Таникветиль молчит.
Вот это мне и не нравится - молчание из Таникветиль. Пара объяснений на тему "чего ждать дальше, накажут ли злодеев, виновных в похищении и убийствах, а так же когда будет свет и тепло" успокоила бы толпу намного эффектнее, чем пустопорожние речи господина Эонвэ.
Обедать мои революционеры действительно явились. Но не в полном составе.
- Финдекано ушел с дядей и кузенами в порт, - сообщает Арэльдэ, зачерпывая ложкой суп, - дядя сказал, что будет и там говорить речь. Аракано увязался за ним.
- Мальчишка, - говорит Турукано всепрощающим голосом, при чем я не знаю, кого он имеет в виду: старшего или младшего из братьев, - ничего, померзнут на морском ветру, поумнеют.
Турукано единственный из моих сыновей не увлечен революцией. Думаю, что он обижен за меня - все таки я был наместником Тириона и главой Думы в отсутствие отца. А теперь обо мне все забыли.
- Я тебя уважаю, папа, за то, что у тебя есть собственное мнение, - говорит Турукано, словно услышав мои мысли, - и за то, что ты не с толпой, ты выше этого. Аристократизм и ваниарская кровь....
Арэдель прыскает в чашку с чаем. Я улыбаюсь.
- Мы тоже пойдем, - говорит Турукано, - может успеем к концу речи. Они у дяди Феанаро все такие скучные и однообразные. Мне просто интересно, как Ольвэ его отбреет.
Мы выходим. Спуск, увешанный красными флагами и лампами, которые носят имя моего братца, пуст. Обеденное время еще не закончилось.
Шагаем молча. Честно говоря, я жалею, что пошел. К Арэльдэ присоединяются еще две подружки-студентки с красными бантиками в косах.
- Что это? - спрашивает Турукано.
Из-за поворота появляется группа студентов. Арэльдэ и ее подруги с криком бросаются к ним.
Светлые пальто ребят в темных полосах... Я фокусирую зрение.
Кровь... У одного из мальчишек разбита голова.
- Там бойня, - говорит он еле слышно, - не ходите.
Я уже бегу... Детям скомандовал вернуться. Навряд ли они послушались.
Кто? Кого? За что?
Когда я добежал до порта, все уже закончилось... От двух всхлипывающих девушек узнаю, что докеры применили оружие. По дороге из обрывков фраз я понял, что наши тирионские революционеры тоже были вооружены.
Мой братец жив - я слышу его голос. Кажется, он готовится к переправе...
Неужели все это было запланировано заранее? Я недооценивал Феанаро - он не просто демагог, он преступник. Использовать мальчишек ради своих амбиций...
Кто первый начал драку - не разобрать. Да я сейчас и не хочу это делать. Я опускаюсь на колени возле мертвого мальчика-гимназиста. Кто-то уже накрыл его флагом, тем самым, купленным вскладчину.
- Отец! Прости! Отец!
Финьо, мой старший... Он захлебывается рыданиями.
- Не уберег... Тут такое... Они с дубинками.... А у наших оказались ножи... Майтимо говорит - это провокация. Все подстроено правительством. Дядя знал, что на нас нападут. Поэтому мы вооружились... Отец...
Я тупо смотрю в залитое кровью лицо младшего сына и словно жду, что мой мальчик откроет глаза и скажет:
- Все честные граждане, папа... Революция...

Открыть все тэги MORE в этом посте

@темы: БПВ-2, Воинство Второго Дома, Этап V: Оригинальность

---

Темы этапов

[Битва Пяти Воинств]

Этап I: Жанр
Тема "Сказка"
Число работ: 1-3
Выкладка - 8-10.11

Этап II: Форма
Тема "Пьеса"
Число работ: 1-3
Выкладка - 15-17.11

Этап III: Персонаж
Тема "Нежданный гость"
Число работ: 1-3
Выкладка - 22-24.11

Этап IV: Тема
Тема "Как я провел это лето"
Число работ: 1-3
Выкладка - 29.11-1.12

Этап V: Оригинальность
Тема "Красный"
Число работ: 1-3
Выкладка - 6-8.12

Этап VI: Визуальный
Темы:
- иллюстрация (к любой работе из текстовых выкладок)
- портрет
- свободная тема (на усмотрение участников)
Число работ: 3 (по 1 на каждую тему).
Выкладка - 13-15.12

Этап VII: Свободный
Свободная тема
Число работ: 1-3
Выкладка - 20-22.12

запись создана: 31.10.2013 в 23:01

@темы: Организационное, БПВ-2, Этап VII, Этап I: Жанр, Этап VI: Визуальный, Этап II: Форма, Этап III: Персонаж, Этап IV: Тема, Этап V: Оригинальность

---

Объявление #25

[Битва Пяти Воинств]

Наступило 6 декабря, и вместе с ним Этап V. Выкладка работ продлится до вечера воскресенья - до 23:59 8 декабря.

Правила выкладки:
- число работ от 1 до 3
- заглавие поста: "Воинство ***" - Этап V
-

шаблон шапки

<b>Название:</b>
<b>Задание:</b>
<b>Размер:</b> (в словах)
<b>Жанр/категория:</b> (в т.ч. дополнительные; соответствующие этапу указываются первыми в списке)
<b>Рейтинг:</b> 
<b>Персонажи/Пейринги:</b> (по желанию)
<b>Предупреждение:</b> (если есть)
<b>Примечание:</b> (если есть)

- теги - "Этап V", "БПВ-2", а так же тег команды (проставлены в постах сбора администрацией)
- рейтинг +18 закрывается от несовершеннолетних

@темы: Объявления, БПВ-2, Этап V: Оригинальность

---

Голосование - Этап III

[Битва Пяти Воинств]

Правила:
1. Голосующим необходимо выбрать минимум две максимум четыре работы, принадлежащие разным командам.
2. Один голос за команду = 1 очко.
3. Запрещается:
- голосовать от профилей сообществ
- голосовать от общественных и игровых профилей
4. Неверно поданные голоса засчитаны не будут.
5. Формат комментария:
1. Воинство 1 - "название работы"
2. Воинство 2 - "название работы"
3. Воинство 3 - "название работы"
4. Воинство 4 - "название работы"

Голосование продлится 10 дней - до 4 декабря 23:59 по Петербургу.
АПД: Продлевается ориентировочно до 23:59 6 декабря.

запись создана: 25.11.2013 в 10:48

@темы: БПВ-2, Этап III: Персонаж, Голосование

---

Воинство Истари: Этап IV

[Просто волшебник]

Название: Вести с солнечного юга
Задание: Как я провел это лето
Размер: 400 слов
Жанр/категория: джен, юмор
Рейтинг: G
Персонажи: Саруман, Палландо

Лес глухо рокотал за гладкими иссиня-черными стенами Ортханка – макушки истово кланялись из стороны в сторону, подхваченные подоспевшими осенними ветрами, и рассыпали по водам Изена палую листву.
Саруман отвел глаза от узкого оконного проема и сдернул с палантира покрывающую его ткань. Занес над гладкой поверхностью древнего камня холеную ладонь, настраивая свой разум на нужный лад.
— Палландо, брат мой, — позвал маг, отгоняя назойливый шум, напоминавший ропот океанских волн. Казалось, разверзлись хляби небесные и на землю низвергнулась плотная дождевая завеса. Отдаленный печальный чаячий вскрик только усугубил атмосферу упадка и печали. Ученик Ауле поморщился, плотнее запахиваясь в белоснежные одежды, не спасавшие его от коварных сквозняков, скользкой змеей вползавших в трудом натопленное помещение.
— Курумо, — глухо ответил палантир, — ты звал меня?
— Да, — раздраженно фыркнул Саруман, вглядываясь в неподкупно темные глубины зрячего камня. — Что ты узнал нового о южных землях за прошедшие летние месяцы?
— Здесь живут очень дружелюбные люди и странные двугорбые лошади, Айвендилу бы понравились,— Палландо гулко икнул и, судя по звукам, смачно высморкался в рукав. — А еще здесь разливают коварное слоновье молоко, забирает похлеще гномьего самогона. Я тебе перешлю бутылочку.
— С-спасибо за заботу, — прошипел белый маг, обиженно отворачиваясь от колченогой подставки.
— Брат, ну ты чего, — встревожено отозвался палантир. — Прости, если обидел ненароком, но жребий - жребием. Тебе хранить и преумножать знания в Башне, Айвендилу – грибы по лесочкам собирать, да с живностью знаться, Олорин уже век себя ищет, никак найти не может. А нам с Алатаром — исследовать дальние земли, лежащие за внутренним морем и дальше. Все честно!
— Угу, — неопределенно хмыкнул Саруман, — две коротких палочки из пяти. Неподкупная честность.
—Алатар говорит, что нашел у местных занятный пергамент, одни только непонятные закорючки и картинки. — Палландо замолчал и вдруг расхохотался, так что даже по пустой зале Отрханка разошлось эхо. – Занятные картинки, скажу тебе. Сплошь пещеры и каменные стебли. Тебе понравится. Ну, все, брат, нам пора идти – местные собираются показать захоронения своих древних царей. Не скучай там, в своей сокровищнице!
Саруман уязвлено вскинул подбородок, пытаясь убедить себя, что путешествующие братья смеются вместе с ним, а никак не над ним. Но почему-то не получалось.
— Все честно, — пробормотал он, краем глаза замечая багряный отблеск в сердцевине палантира. — Кому-то моря и пески, кому-то пыль и сквозняки. А-апчхи! И простуды, — шмыгнув носом, Курумо Мудрый подтянул к себе пергамент и чернильницу. Занес превосходно очиненное перо и коварно усмехнулся.
— Но отчеты начальству писать все равно мне! — торжествующе рассмеялся он, обводя невидящим взглядом мрачное убранство зала. «И деревья сруби – шумят, спать мешают!» — поддакнул внутренний, смутно знакомый, голос.

Название: Очень короткая и взрывная история
Задание: Как я провел это лето
Размер: 186 слов
Жанр/категория: джен, юмор
Рейтинг: G

Лето с каждым мгновением подбиралось все ближе к своей макушке, время – к полуночи, а Горбо Своркинс к заветному ящику, что скромно стоял в сторонке от убранной поляны, на какой почтенно веселились гости Старого Тука.
Внутри лежали фейерверки. Горбо знал это наверняка, потому как не далее минувшего утра помогал волшебнику снимать с тележки поклажу и тогда же попросил поглядеть на знаменитое содержимое неприметного ящика. А вместо этой маленькой благодарности получил немедленный и весьма невежливый отказ. Было обидно. И потому Горбо опрокинул для храбрости пару кружек пива, огляделся по сторонам и, убедившись, что никто на него не смотрит, принялся красться, освещая путь прихваченной со стола масляной лампой…

Когда орущего Горбо, наконец, успокоили и обмазали необходимыми притирками, а крыльцо, сарай и свинарник потушили, гости еще долго не расходились. А вот волшебник задерживаться не стал: когда рассвело, на поляне и во всем доме Старого Тука его уже не было. И в то лето в Шир он больше не приезжал, а провел его, как потом туманно намекал, в каких-то дальних и очень важных странствиях. Но на следующий год вернулся в обычное время и, как говорят, сразу вручил Старому Туку его знаменитые запонки.

@темы: БПВ-2, Воинство Истари, Этап IV: Тема

---

Воинство Мордора - Этап IV

[-Mordor-]

Название: Лето, чтобы вернуться
Задание: Тема «Как я провел это лето»
Размер: 626 слов
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Персонажи: омп – безымянный адан
Предупреждение: POV

читать

Каждая травинка в этой степи смеется надо мной, словно зная, что с берегов Нурнен не убегают. Почти как из застенок Барад-Дура. Но я упрям. Мне есть для чего выжить. Я знаю в лицо предателя. Того, из-за кого я не смогу смотреть в глаза матерям и женам тех, кто шел за мной. Того, кто загнал мои отряды в ловушку орков – и ушел оттуда невредимым. Я найду способ сбежать. Покуда я вижу по ночам белые стены неприступного для врага города, покуда верю, что не все потеряно, что я не последний…
Я вернусь. Обязан.

Жара, жажда и мухи. Пожалуй, единственные вещи, которые я ненавижу всей душой. С остальным я могу смириться, несмотря на боль в изорванной плетями спине и облезающую от солнца кожу. Несмотря на то, что с каждым часом мир кажется все более и более нереальным. Несмотря ни на что, я собираюсь выжить. И не сдаться. Есть долги, которые надо отдавать даже мертвым. Особенно мертвым.
Июньское солнце садится в горы, долину накрывает благодатная тень. День закончен, завтра ему на смену придет его брат-близнец в солнечной короне.
Я выдержу. Прочь сомнения.

Пыль летит из-под копыт лошади. Никогда скачка не казалась мне такой бесконечной, а степь – такой неровной, чем в начале этого лета, когда мне довелось проехаться в седле морадана, изображая тюк с товарами. Глупая затея с самовольным путешествием от озера Нурнен почему-то не нашла одобрения у надсмотрщиков. Вот и сейчас ничего хорошего от возвращения я не жду.
Подумывал свалиться с коня, но передумал. Вдруг не насмерть?

Гортанный рык. Это ко мне? С трудом сдерживая усмешку на потрескавшихся губах, я поднимаю голову, чтобы посмотреть на подошедшего ко мне орка. Надсмотрщик торопливо открывает замок на цепях, что приковывали меня к камню у самой воды, и толкает меня вперед. Ноги не держат – я неграциозно падаю в соленую воду и не шевелюсь, хотя соль обжигает отметины на моем теле не хуже огня.
Мне не дают захлебнуться. Вытаскивают на берег и пинками заставляют шагать туда, где высится в седле черный всадник. Он смотрит на меня – и я кричу от безысходности. Потому что впервые понимаю, что я могу не вернуться. К сожалению, он не стал меня убивать. Меня просто везут в Барад-Дур.
Июльскому небу над моей головой нет до моих страданий никакого дела.

…Лекари в крепости говорят, что лето уже проходит. Как я провел его? Не вспомню точно. Я был ранен. В бреду и полубреду, мешая сны и реальность: пытаясь дотянуться до уходящих родных; выкрикивая имена друзей и соратников, что понемногу теряли для меня значение; сминая простыни и отталкивая руки лекарей в попытке то ли увернуться от них, то ли принимая смутные видения из кошмаров за реальность, раз за разом оборачиваясь в поисках своего знаменосца и крича от бессильной злобы, потому что за спиной лишь пустота; осыпая угрозами моих благодетелей и желая, чтобы лица из моих видений не уходили. Но они истаивали вместе с ночной темнотой, и в какой-то миг я проснулся, осознавая, что все это мне только привиделось.
Два долгих месяца на грани жизни и смерти ко мне не приходил никто, кроме лекарей и Владыки. Он садился в изголовье моей кровати и рассказывал о том, что случилось после нападения гондорцев на мой отряд, из которого чудом уцелел только я. Я слушал его рассказы и был благодарен судьбе, приведшей ко мне того, кто не побрезговал доставить меня в Барад-Дур.
Когда я смог встать с кровати без чужой помощи, Владыка оказался милосерден. Он дал мне место в стенах крепости, чтобы я не считал себя ненужным. А еще он пообещал, что как только я смогу уверенно держать в руках оружие, я снова займу свое место в рядах дозорных Минас-Моргула. И уж тогда мои обидчики из белостенного города взвоют. Я вернусь. И заставлю их пожалеть.
Дыхание перехватывает от боли в груди. Владыка говорил, что меня ранили в сердце. И со временем это пройдет.

Название: лето 17го года
Задание: Тема «Как я провел это лето»
Размер: 964 слова
Жанр/категория: джен, юмор, POV
Рейтинг: PG-13/R
Персонажи: ОМП-морадан, Голлум, орки и др
Примечание: упоминания пыток и болезней. Возможно вольное обращение с хронологией

читать

1 июня.
Проснулся поздно. Погода паршивая. Опять вулкан все пеплом заплевал. В башне совсем темно и очень хочется спать. Работы нет. Проверил инструменты. Совершил обход. У рабов-уборщиков работы тоже нет. От пепла все окна у нас закрыты, а последнюю кровь вчера со стен соскребли. Вечером пили с химиком из лаборатории, у них до сих пор неспешно дорезают последний труп. Растягивают удовольствие.

2 июня.
Ородруин успокоился, выглянуло солнышко. Уборщиков выгнали драить галереи. Разведка никого не поймала. Подтянул зажимы на тисках. Совершил обход. Вечером пили с химиком и поваром. Травили байки про эльфов.

3 июня.
Встал поздно. Голова трещит. Спасибо повару, оставил чарочку рассола. Эх, добрый он человек, хоть и хитрая кхандская морда. Вечером совершал обход. Когда точил крючки для ногтей – порезался. Не к добру. Да и инструментам негоже так долго без дела лежать.

8 июня.
Сегодня пограничники поймали нарушителя. Как принесли в камеру – сразу упал. Думали, со страху, а оказалось – эльф, только чумазый весь, хотя после болот не удивительно. Так вот, тот эльф как понял, куда попал, сразу душу-то и отпустил. Как у них это называется, «феу». Труп велел оркам выбросить. Отполировал ножи для свежевания, ушел к повару на кухню. Химик уже заждался.

9 июня.
Эти орки – идиоты! Вместо того чтобы выкинуть тело, они его сожрали. И теперь им плохо. Очень плохо. А всем вокруг еще хуже от того, что тем оркам плохо! Похоже, на том эльфе были какие-то сильные чары, что не выдержали даже орочьи желудки. Рабов не выгнать убирать двор даже кнутами. Мне бедолаг даже немного жалко. Так что пусть орки убираются сами. Особенно в своей пещере, что им вместо казармы.

12 июня.
Десять орков издохло. Шесть идут на поправку. Десятник назначил им нарядов вне очереди до тех пор, пока не очистят двор. В кои-то веки сделал что-то разумное.

/Вложение первое/
Докладная записка на имя регулярного коменданта Лугбурза от и. о. главного палача.
Пограничные отряды в последнем инциденте продемонстрировали свою вопиющую профнепригодность. В нарушителе не распознали эльфа с диверсантским набором чар, в результате чего нормальная деятельность крепости была парализована на три дня, а приписанный нам обслуживающий гарнизон был небоеспособен.
Прошу принять меры во избежание повторения подобных инцидентов.
(Эльфов лучше резать на месте и топить в болоте!)

/Вложение второе/
Докладная записка на имя боевого инструктора одиннадцатой военной части Лугбурза от и. о. главного палача.
Ваши солдаты в недавнем инциденте продемонстрировали вопиющее нарушение дисциплины, не повиновавшись приказу, вследствие чего отряд, приписанный к пыточным, оказался небоеспособен в течение трех дней.
Прошу принять меры во избежание повторения подобных инцидентов.

16 июня.
Нарушителей нет. Работы нет. Перебрал крепления дыбы, наточил и смазал щипцы и пилы для костей. Спать по ночам невозможно. Под окнами воют орки. К назгулам что ли подлизываются? Надо выяснить, в чем дело. И прекратить.

17 июня.
Выяснил. Оказалось, на поселениях у Нурнен играют орочьи свадьбы. А наших бравых героев-эльфоедов не отпустили в смену. Ну, так им и надо. Выгнал их к обрыву, там ветер в другую сторону, пусть воют, сколько хотят. Пригрозил, что иначе накормлю эльфятиной. Подействовало.

20 июня.
Нарушителей нет. Совершил обход. Распорядился поменять три замка на камерах, для порядка. Вулкан спокоен, облака разошлись. Жарко. Происшествий нет.

25 июня.
Нарушителей нет. Глубинные рейды на территорию Итилиена и Гондора результатов пока не дали. Подбиваю отчеты за 3015 год. Все инструменты блестят, все замки сияют. Руки чешутся, хочется работы.

29 июня.
Погода стоит ужасная. Жарко как в Ородруине. Вода в колодце протухла, то ли сама по себе, то ли орки на… плевали. Спасаемся разбавленным вином с переносного зачарованного ледника. В лабораториях постарались – молодцы. Эх… Вот выйду на пенсию, уеду в Ханнату, заведу себе гарем. Чтоб, чуть жара, меня б красавицы опахалами из страусиных перьев обмахивали.

5 июля.
Намекнул коменданту, если не про пенсию, то хотя бы про отпуск. На что он напомнил, что это когда меня сюда брали, конкуренция была тридцать палачей на место. А сейчас работать некому. А то, что работы нет, так это временно!

8 июля.
Как в воду глядел, зараза. Из последнего рейда притащили гондорца! Живого! В здравом уме! Пока что… И даже орки по дороге его не сильно погрызли. Начали с обычного. Раздели его, подвесили, но не слишком высоко, чтоб пальцы пола касались. Я колпак надел, инструменты разложил, штыри железные накаливать поставил... Ну, для вида пока. Чтоб повисел, подумал, проникся… Жарко, конечно, да когда за работой любимой, оно и не заметно. Сначала по-хорошему поговорил, как положено, он поломался, тоже, как положено. Прижег его немножечко. Велел оркам выпороть, да солью посыпать. Рассказал, как звать. И то хорошо. Послезавтра продолжим. А пока пусть подумает.

10 июля.
Гондорец наш оказался не слишком разговорчивым, но кое-что о креплениях ворот Минас-Тирита рассказал. Когда ему ногу по колено отрезали, да оркам у него прямо на глазах скушать дали. И еще кое-что по мелочи выдал. Не знаю, насколько оно полезно, но предварительный отчет подбил, коменданту отправил.

15 июля.
Гондорец наш сошел с ума. Отдал его в лабораторию. Отчеты написал. Отправил. Копию себе в архив сделал. На радостях приятель химик обещался сегодня проставиться. Собираемся как обычно на кухне.

16 июля.
Спирт был хорош! Проснулся за полдень. Совершил обход. Уборщики прибираются. Эх, люблю все же свою работу.

21 июля.
Сегодня ночью меня разбудил страшный грохот. Оказалось, ударная бригада испытывает на ближайших скалах таран новой конструкции. Да, сведения, полученные от гондорца, похоже, имели некоторое стратегическое значение.

1 августа.
Сегодня поймали нечто. Мелкое, лысое, дурно реагирующее на солнце и луну. Думал, опять что-то заразное... И кто бы мог подумать, что от его присутствия так разволнуется Сам! Боги храните меня, тут же след Единого Кольца!

13 августа.
Уфф! Работаем над пойманным и день, и ночь! Живучий, зараза. А мозгам его уже, кажется, ничего не грозит. Но еще немного и он выдаст мне координаты! Главное, чтоб он в живых после всего остался. Ну ничего, с этим, если что друг-химик помочь обещал.

31 августа.
Сегодня вечером отпустили Голлума. Сейчас иду на кухню с товарищами наступление осени отмечать. Эх, а я и не заметил, как лето пролетело...

@темы: Воинство Мордора, БПВ-2, Этап IV: Тема

---

Воинство Последнего Союза - Этап IV

[Последний союз]

Название: Лето войны.
Задание: Этап IV - "Как я провел это лето"
Размер: 2015 слов
Жанр/категория: джен, POV.
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Элронд, Трандуил, Гил-Галад, Орофер.

В первый раз я увидел его со спины, и едва не перепутал с отцом. Эльф, высокий, гордый, в неуместно белоснежном плаще, смерил меня оценивающим взглядом и замер, разглядывая.

— Трандуил, полагаю? – уточнил я, рассматривая его в ответ.

— Возможно, — бросили мне в ответ. Эльф резко развернулся и зашагал прочь. Белый плащ дернулся следом, как сломанное крыло.

Я не был оскорблен и, в общем-то, нисколько не удивился. Эрейнион предупреждал, что лесные эльфы помогают нам не от большой любви. Орофер называл наш союз меньшим из зол, об этом я тоже впервые услышал от моего короля и такие слова меня сильно задели.

— Он что же, сравнивает нас с врагом? Сам он кто тогда? – возмущался я под шорох донесений, которые Эрейнион пытался прочитать. Я понимал, что мешаю ему, но ничего не мог поделать со своим возмущением. – Неужели мы без них не обойдемся…

— Не обойдетесь, как бы мне того не хотелось.

Прервавший меня голос был мне уже знаком, и в любой другой ситуации я бы мгновенно почувствовал себя виноватым и попытался бы извиниться. Но что-то внутри подсказывало – с таким, как Трандуил, лучше было разговаривать насколько возможно открыто. Даже если разговор и состоит из претензий и недовольства.

— Я хотел бы поговорить с твоим отцом, — Эрейнион даже голову от бумаг не поднял. Странное дело – уж он-то всегда умудрялся оставаться вежливым, и будь здесь вдруг самый простой солдат — я был уверен, он удостоился бы кивка.

Я перевел взгляд на Трандуила – тот снова был в том же плаще, заколотом чем-то, напоминающим паука, утонувшего в расплавленном серебре. Лицо его не выражало ничего – у статуй Ривенделла и то было больше эмоций. И оскорбленным он совершенно не выглядел, хотя на первый взгляд казалось, что он из тех, кто не снесет ни единого косого взгляда в свой адрес, не говоря уже о таком откровенном нерадушии.

Это странно цепляло.

— Ты можешь идти, — сообщил Эрейнион, по-прежнему глядя в бумаги. Я перевел взгляд обратно на него и снова на Трандуила – тот не пошевелился, только уставился на Эрейниона, чуть прищурившись. Мне пришло на ум, что тот сейчас наверняка чувствовал себя так, будто на него опускали тяжелую плиту – взгляд у сына Орофера тоже был весьма своеобразный.

Безмолвная битва начинала затягиваться. Эрейнион тоже замер – во всяком случае, письмо, которое он мог бы прочитать гораздо быстрее, все еще лежало перед ним. Я поймал себя на желании выйти из шатра и проверить, что сталось с остальным миром – способен ли ветер шевелить листья и гривы коней, или все кругом тоже включилось в непонятную мне игру.

Но меня опередили.

— Оставьте нас.

Голос, почти такой же, но резче, чувствовалась привычка приказывать и привычка к неукоснительному выполнению этих самых приказов. Король Орофер все-таки пожаловал собственной персоной.

Эрейнион отмер и кивнул мне с мягкой улыбкой, словно извиняясь за резкость гостя. Я чуть заметно пожал плечами, отвесил церемонный поклон и, обогнув так и стоявшего у входа Трандуила, выбрался наружу. Места было отвратительно мало, и я задел щекой пушистый мягкий воротник.

Лагерь разделился на множество маленьких групп, окруживших костерки как волки добычу. В низине, в которой мы обосновались, жечь их было относительно безопасно, и все, от командиров до гонцов, были рады возможности погреться. Лето в этот раз выдалось на удивление холодным, и ночью более напоминало подступающую зиму. Некоторые считали это происками врага, Глорфиндел привычно язвительно шутил, что Саурон сам боится замерзнуть, потому и выжигает все на своем пути. Я сам относился к погоде философски, стараясь думать больше о том, как использовать ее нам на руку, нежели о том, как эти самые руки не отморозить.

Глорфиндел со своими бывшими оруженосцами, а ныне – полноправными воинами, обосновался у одного из ближних костров. Они играли в карты, ругаясь на бестолковый ветер, унесший пару из них. Украденные карты они заменили листами деревьев, и в игре появился элемент удачи для тех, кому они не выпадали.

Я подсел к ним и, жестом отказавшись от предложения присоединиться, протянул руки к огню. Тихий шум разговоров, шелест кустарников, лошадиная поступь окутывали, принося обманчивое ощущение защищенности. Все казалось удивительно спокойным – эти игры у костров, мечи в ножнах, увязавшиеся за Эрестором мальчишки, втроем скармливавшие коням невесть откуда взявшуюся морковь и ягоды. Я не знал их имен, но и они, и каждый здесь был частью чего-то целого, не семьи, но союза. Который сошелся, может быть, и не по собственному желанию, но теперь выступал одним фронтом. Несмотря на неизбежные конфликты, мы были едины. Все, кроме него.

Трандуил тоже вышел из шатра. Позже меня – наверное, он не посчитал, что отец не хочет говорить и при нем в том числе, и теперь стоял, медленно осматриваясь, словно лесная сова перед охотой. В темноте ночи его фигура выделялась как луна на небе, казалось, даже светилась немного. Их собственный лагерь стоял отдельно – наверняка Орофер вместе с сыном направится прямо туда, когда закончится разговор. Но до этого времени Трандуил был предоставлен самому себе.

Часть меня хотела посмотреть, наступит ли он на свою гордость и присоединится к нам, или хотя бы просто подойдет. Что он будет делать – на территории, как он считал, —своих врагов. Другая часть меня уже смотрела – только не на это.

На него никто не обращал внимания, а если и обращал, то не подавал вида, и, оставшийся наедине с самим собой Трандуил, казался удивительно загадочным.

Эрейнион упоминал как-то, что лесной король не понаслышке знаком с магией, что сила леса подчиняется ему и способна на многое, и сила эта следует за ним везде. Я не был уверен насчет Орофера, но его сын, и правда, был похож на того, кто дружит с колдовством. Может, дело было в общей атмосфере, может, в том, что я излишне задумался над этим, но мне начало казаться, будто ветви редких деревьев сами тянутся к нему – поприветствовать. Чувствуют родство. Он был чужим для всех нас, но природа вокруг чувствовала в нем своего. Даже ветер немного стих.

В какой-то момент он перехватил мой взгляд – как тогда, когда мы встретились впервые, и в его глазах по-прежнему были гордость и самоуверенность. Но было и еще кое-что, то, что чуть позже заставило меня кивнуть на костер, молча предлагая присоединиться.

Предрешенность. Я уже видел такую — в глазах своих воспитателей, особенно старшего из них, по кому Клятва ударила сильнее всего. Он знал о неотвратимости судьбы; он старался с этим бороться, он понимал, что уже проиграл, но просто не мог позволить себе не пытаться. Взглядом Маэдроса можно было выжигать пустыни. Во взгляде Трандуила легко было затеряться, как в одной из таких пустынь. Впервые с того момента, как Эрейнион рассказал мне об отношении к нам лесных эльфов, я подумал, что, возможно, у них есть на это причины.

Глорфиндел со своей свитой отправился спать, но я заметил это, только когда начал гаснуть костер, который они поддерживали. Я огляделся в поисках сухой ветки или хотя бы листьев, не имея ни малейшего желания подниматься, и, хотя вокруг ничего более не осталось, вставать мне не пришлось.

Он подошел к костру и опустился напротив меня, и едва он сел, пламя взметнулось вверх, дернулось и вновь опало, продолжая гореть ровным ярким светом. Он ничего не сказал, не было ни единого жеста – показалось, огонь просто потянулся к знакомому. Магия не была чем-то невозможным или пугающим, но никогда еще я не видел настолько естественного ее проявления.

— Думаешь, вы победите? – вдруг спросил он, глядя на собственные руки. В перстне с огромным прозрачным камнем отражалось и пламя, и луна, и весь мир.

Я не знал, что будет правильным ответить, поэтому ответил, что думал.

— Сделаем все возможное.

Он усмехнулся – не оскорбительно, скорее горько. Предрешенность в его глазах затягивала.

— Хочешь стать героем?

Мне казалось, почему-то, что он спрашивал вовсе не то, что хотел, словно бы проверяя, можно ли мне доверять. Достоин ли я разговора с ним.

— Хочу жить. Хочу, чтобы жили остальные.

Я снова вернулся к уже посещавшей меня мысли – говори ему только правду, какой бы она ни была. Не потому что доверяешь, а потому, что пусть знает.

Я действительно в первую очередь думал о жизни, пусть посреди битвы у многих это желание превращалась в простое «не умереть». Казалось бы, смысл тот же, но, на мой взгляд, разница есть. Мы все здесь еще не умерли, каждый раз чудом уходя от острия меча, шальной стрелы, тяжелой секиры. До следующего раза, когда смерть вновь окажется рядом с нами, заденет своей черной, пропахшей пеплом и кровью накидкой. Жизнь была другой. Она просто была – наполненная чем-то большим, чем постоянный страх за жизни друзей и свою собственную, планы по выживанию, выманиванию, уничтожению. Рядом с жизнью привычное в речи «пока» звучало чуть более радостно, чем «пока не умер». Жизнь не была безгорестной и полной только лишь веселья, в ней были и потери, и досада, и грусть, но они чувствовались совершенно по-другому. Не было этой бесконечной гонки от одной опасности к другой, неизбывного чувства преследования, занесенного над головой клинка. Необходимости отправить на заклание сотни, чтобы спасти тысячи и оставить их гадать, когда до них дойдет очередь умирать, спасая миллион. В желании не умереть была какая-то неотвратимость. В желании жить – что-то, похожее на надежду.

Это все я ему и рассказал, на середине забыв, что, возможно, ему не интересны мои рассуждения. Я просто говорил, не для того, чтобы он изменил свое мнение о нас или согласился со мной или поспорил. Не для того, чтобы он через мои откровения почувствовал себя причастным. Просто мне казалось, что ему стоило знать. А что он будет делать с этим знанием – его дело.

Костер затрещал чуть сильнее, когда я замолчал. Трандуил ничего не говорил, только смотрел, теперь – в сторону, на медленно засыпавший лагерь. В боях была передышка – мы могли позволить себе немного отдыха.

— Что, если ты не выживешь?

Причина. Та самая причина, та самая разница между нами, вставшая сейчас между договором Эрейниона и Орофера в шатре. Мы все хотели жить, но лесные эльфы, которых и без того было мало, чувствовали то, что я увидел в глазах Трандуила и уже никогда не забуду. Неуверенность в том, что кто-то из них останется в живых. Зеленолесье было какой-никакой, но защитой, магия леса укрыла бы своих обитателей, а они взамен постарались бы оградить от врага свой дом. А сейчас им предлагалось бросить все и пойти умирать в то время, как они одни из немногих пока еще могли насладиться жизнью.

— Мне будет уже все равно, наверное. Во всяком случае, умирая, я буду знать, что сделал все возможное.

Наверное, это прозвучало как упрек, но Трандуил только улыбнулся – скорбно. Я и не знал, что такое возможно.

— А если выживешь?

— Буду приезжать в гости и напоминать об этом разговоре.

Ответ сам сорвался с языка, и я мысленно тут же отругал себя за излишнее панибратство, но Трандуил вновь меня удивил.

— Будешь приезжать к зиме и рассказывать моему сыну, как провел лето.

Я не спросил, откуда он знает, что у него будет именно сын. Или есть ли он уже. Не спросил, почему именно к зиме. С чего он взял, что нам будет, куда и откуда приезжать.

— Договорились.

Мы замолчали, но молчание не было давящим или неловким: напротив, мы делили его, как делили этот костер, его тепло и свет.

Эрейнион говорил – иногда достаточно одного взгляда, чтобы кто-то перестал быть тебе чужим. Пожалуй, теперь я мог ему ответить – в некоторых случаях лучше не смотреть, а слушать.

Его отец подошел заметно, и, едва я хотел подняться, жестом остановил меня.

— Мы уезжаем.

Трандуил посмотрел на него сверху вниз, улыбнулся откровенно неодобрительному взгляду.

— Я, пожалуй, останусь. Осмотрюсь.

И Орофер тоже не спросил его, почему он решил, что есть повод осматриваться.

Трандуил даже не посмотрел ему вслед, только поплотнее закутался в плащ и, склонив голову на бок, поинтересовался, прищурившись:

— И что ты расскажешь ему об этом лете?

Я не помнил, что ответил ему тогда. Наверное, это было не важно, а может, ответ должен был прийти потом. Спустя какое-то время, за которое я успею привыкнуть к тому, что иногда лучше не просить объяснений. Что Трандуил был словно отражением своего отца – он мог казаться таким же, но сторона была противоположной. Что он, может быть, он и не видел разницы между «жить» и «не умирать», но чувствовал ее, как чувствовал свой лес и его невысказанную просьбу о помощи.

И если его сын действительно когда-нибудь спросит меня, как я провел какое-то свое лето, я обязательно расскажу ему. И начну с этого лета. И с улыбкой, которая тут же отразится в легкой усмешке напротив, скажу: «Тогда мы с твоим отцом стали друзьями. Тогда мы поняли, что мы выживем».

А обладатель усмешки прибавит, глядя на нас сквозь бокал вина: «Если до этого не убьем друг друга». И мех на его плаще колыхнется в такт листьям, которыми играет ветер.

Название: Последнее лето.
Задание: Этап IV - "Как я провел это лето"
Размер: 1892 слова.
Жанр/категория: джен, мистика.
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Трандуил, Орофер, Гелион.

Широкий кленовый лист медленно отделился от ветки и начал падать, плавно покачиваясь. Трандуил отвернулся и достал стрелу из колчана. Возле клена небольшой просвет между деревьями, в котором обычно свистит легкий ветер, а значит, лист будет падать немного быстрее.

Трандуил стоял, не двигаясь, считая удары сердца. Три, два, один… Он резко повернулся и выпустил стрелу. Лист порвался точно пополам, благодаря эльфийскому зрению это можно было разглядеть, и продолжил опадать уже двумя половинками, трепещущими, словно испуганные птицы. Стрела ушла куда-то дальше, и вероятно, упала, так и не найдя себе другой цели.

— Достойное мастерство для того, чтобы хвалиться на празднике урожая в этом году, — в голосе Орофера слышалась еле заметная ирония.

Он подошел неслышно, Трандуил почувствовал его уже после того, как стрела улетела к цели.

— Даже в детских забавах есть свой смысл, — Трандуил улыбнулся отцу и подошел ближе. Орофер улыбнулся в ответ и жестом предложил следовать за собой.

— Что ж, и какой смысл в этой забаве? Нолдор упражняются в искусстве стрельбы подвешивая к деревьям монеты и кольца, а ты решил придумать что-то новое? К тому же, ты чувствуешь лес. И ты знаешь, куда полетит лист.

— В момент, когда я стреляю, лист уже отделился от дерева и подхвачен ветром. Это что-то вроде одного из способов поймать удачу. Повезет-не повезет.

Орофер остановился, глядя на сына с легким удивлением.

— Тренировать удачу… Это может оказаться полезным, — он тряхнул головой и продолжил путь, переходя на более быстрый шаг, — Мне нужно поговорить с тобой.

— Я внимательно тебя слушаю, — сказал Трандуил.

Отец слыл мудрым, но несколько замкнутым правителем. Его противоречивые приказы порой путали подданных, поскольку первоначальный замысел Орофера был заметен им далеко не сразу. Трандуил давно уже свыкся со странной манерой отца разговаривать: например, он точно знал, что, каким бы тоном не был задан вопрос – шутливым или ироничным, отец внимательно ждет ответа на него. Но хотя Трандуил и понимал отца лучше всех, он был далеко не уверен, что по-настоящему и до конца знает его.

Однако сейчас Орофер не был настроен разговаривать с сыном притчами, слишком уж важной была тема.

— Эрейнион Гил-Галад, король нолдор, собирает союзное войско, чтобы двинуться против Саурона, — спокойно сказал Орофер.

— Кто уже с ним?

— Кирдан – владыка фалатрим, естественно. Элронд, герольд Эрейниона, в его долине собралось довольно внушительное воинство. Элендил – король Гондора с сыновьями. Гномы из Мории пока еще раздумывают, судя по слухам.

— А Лотлориэн?

— Амдиру я отправил письмо только сегодня, но зная его, могу предположить, что он согласится.

— Тогда о чем ты хотел поговорить со мной, мой отец и король? – Трандуил специально подстроился к обычному отцовскому полушутливому тону, чтобы хоть немного вывести его из мрачных мыслей. Это сработало. Орофер улыбнулся и ободряюще положил ему руку на плечо.

— Хочу услышать твое мнение по поводу всего происходящего.

Трандуил чуть нахмурился, сосредотачиваясь. Когда он был ребенком, отец часто придумывал ему всяческие непростые головоломки и загадки, но сейчас разговор шел отнюдь не о детских забавах.

Тем временем, они дошли до зарослей, в которые угодила выпущенная Трандуилом стрела. Орофер нагнулся и поднял ее из травы, протягивая сыну.

— Я думаю, — сказал Трандуил, принимая стрелу, — что этот союз хорошая идея.

— Почему? – отстраненно спросил Орофер.

— Потому что Саурона нужно остановить. Все мы знаем, что он сделал с Эрегионом, и что по его милости случилось с Нуменором. Я не думаю, что он на этом остановится.

— Положим, нуменорцы сами многое сделали для своего падения, и не один Саурон послужил тому причиной. А что касается Эрегиона… Его правитель был весьма неосмотрителен…

— Нет, не в этом дело, — резко оборвал его Трандуил. История гибели Келебримбора в отчего-то потрясла его, он часто думал после этого о природе лжи и том, что заставляет довериться незнакомцу. Усилием воли он заставил себя выглядеть не таким взволнованным. – Никто не заслуживает такой смерти, отец. Все, к чему прикасается Саурон, рано или поздно гибнет. Он выжигает все до основания, после него остается лишь пепел.

— В тебе говорит молодая горячая кровь.

— Это так, но я готов смирить свою молодость и покориться любому решению моего короля, — Трандуил остановился, церемонно кланяясь.

— Подчинение приказам короля это похвально. Но я хотел бы услышать твое мнение, когда к нам приедут предлагать союз, — сказал Орофер, легко касаясь волос сына.

— Я должен буду говорить с посланниками?

— Если приедет сам Гил-Галад, то будь рядом со мной и наблюдай. Тебе он не откроется, а со мной будет предельно честен. Но он может прислать Элронда, своего герольда. Вот с ним поговори, и постарайся составить свое мнение о нем.

— Говорят, что Элронд Полу-эльф может видеть будущее, — задумчиво сказал Трандуил.

— Тогда я хочу, чтобы ты заглянул ему в глаза и увидел то, что видит он. Справишься?

Трандуил кивнул.



Посланники от Гил-Галада прибыли к середине лета, но прежде них до Зеленолесья дошли слухи о том, что собирать войска начали все. Амдир предложил свою помощь даже раньше, чем его об этом попросили, гномы шли на войну несколькими древними родами, а в Гондоре и Имладрисе продолжали собираться воины. В Зеленолесье же, тем временем, прибыл не король нолдор, и даже не его герольд, как предсказывал Орофер, а Кирдан Корабел – владыка фалатрим.

Отец стоял на небольшом балкончике, с которого казалось, что лес распростерся прямо под ногами. Войти туда можно было только через королевские покои, или… Трандуил подтянулся на руках и ловко перепрыгнул через перила. Он проделывал этот трюк множество раз, и сейчас даже не запыхался. Отец словно не заметил его присутствия, продолжая смотреть на лес, поэтому Трандуил чуть вздрогнул от неожиданности, когда услышал его голос, полный плохо сдерживаемой ярости.

— Он прислал на переговоры Кирдана.

— Я слышал, что он прекрасный советник и один из близких друзей короля.

— За кого он принимает нас, за своих вассалов? Эрейнион хочет командовать объединенным войском эльфов, великодушно оставив людям своего короля.

— Ты сам не веришь в то, что сейчас говоришь, — тихо сказал Трандуил. – В Линдоне и Имладрисе сейчас собирают войска, военачальники не могут отлучаться. Кирдан лучший из всех посланников, которые могли появиться здесь.

Орофер повернулся к нему, глядя почти презрительно.

— Конечно же, он лучший для того, чтобы убедить короля-самодура отдать свое войско на верную гибель.

— Всем известно, как ты относишься к нолдор и к Гил-Галаду, наверняка, и ему самому тоже. Он отправил сюда того, кто точно не вызвал бы у тебя гнев.

Орофер снова отвернулся, но Трандуил успел заметить, что ярость уже оставила его.

— Ты хочешь этой войны. Почему? Ты ведь знаешь, что наше войско не такое многочисленное, как те, что собираются в Линдоне и Имладрисе. Нас даже меньше, чем людей. Ты понимаешь, что обратно может не вернуться никто?

— Я понимаю. Но считаю, что в Последнем Союзе должен быть каждый из нас.

— Как ты сказал? В Последнем? – Орофер снова повернулся к сыну, пытаясь увидеть что-то в его лице. Трандуил же был совершенно спокоен.

— Последний Союз, так говорят, — твердо сказал он. — Или мы победим Саурона, и больше никогда не придется собираться на войну, или погибнем и станем последними из героев, кто сражался против зла.

— Мы… — протянул Орофер. – Что ж. Раз ты так ратуешь за эту войну, то иди и сам говори с Кирданом.

Трандуил поклонился, показывая, что оценил такую честь.

— А что будет делать мой король? – все еще склонившись, спросил он.

— Твой король будет слушать своего лучшего посланца.


К счастью, Кирдан совершенно не обиделся на то, что практически все переговоры с ним проводил принц Зеленолесья, а не король. Он уехал к началу последнего месяца лета, по сути, ни с чем: Орофер сказал, что ему еще нужно время на раздумья.

Трандуил сидел на нижней ветке дерева, болтая ногами над водой. Лето выдалось жарким, и укрыться от солнца можно было только под густыми кронами деревьев, или же у прохладных вод реки. Гелион вынырнул из реки и, отфыркавшись, погреб на мелководье.

— Так это все из-за того, что он не хочет воевать под началом Гил-Галада? – спросил он, продолжая прерванный разговор.

Трандуил улыбнулся. Гелион был одним из тех горячих голов, которые хотели тайно собрать оружие и пойти добровольцами в союзное войско без приказа короля. Пожалуй, только уважение к сыну короля, как к закадычному другу, не давало Гелиону встать во главе этих отчаянных.

— Я думаю, не все так просто, — успокаивающе сказал Трандуил. – Его что-то тревожит, а я не могу понять что.

— Ну, раз уж ты не можешь понять, — фыркнул Гелион.

— Он не хочет, чтобы мы все, его народ, погибли.

— Гил-Галад тоже этого не хочет. А еще он не хочет, чтобы все мы стали грязью на сапогах темного майа.

— А еще мой отец хотел бы, чтобы все думали своей головой, а не словами Гил-Галада, каким бы хорошим вождем он не был.

Гелион пристыженно замолчал.

Трандуил прислушался к лесу, чувствуя какое-то странное напряжение. Словно что-то должно было случиться, словно… Удар. Он ощутил его почти физически, слетев с ветки прямо в реку. Холодная вода не остудила его, потому что горел не он. Горел лес, намного лиг южнее от этого места, но Трандуил чувствовал его боль как свою. Лес стонал и плавился в языках пламени.

Трандуил захрипел, забившись в руках Гелиона, который испуганно удерживал его на воде, так, чтобы он не захлебнулся.

— Саурон…

Боль постепенно отступала, отходила на задний план, оставаясь там маленьким пылающим островком. Связь Трандуила с лесом была еще не так крепка, как, к примеру, у отца…

— Отец!

Эта мысль помогла ему подняться на ноги и опереться на руку Гелиона. Если так плохо ему, то каково должно быть отцу.
Этот лес, казалось, сросся, сроднился с отцом, постепенно, с тех самых пор, когда они здесь появились. Лес был им, и он был лесом.

Конечно, он чувствовал.

Орофер, бледный и сосредоточенный, стоял перед дворцом, опираясь на резной посох. Неподалеку от него собралась небольшая толпа – Трандуил не пошел к ним, отправив туда Гелиона. «Пожар, пожар в южной части леса», — тут же загомонили голоса.

Трандуил остановился неподалеку от Орофера, совершенно не представляя, что ему делать. И нужно ли что-то делать.

Со стороны казалось, что ничего не происходит – Орофер просто стоит и больным взглядом всматривается вглубь леса, неслышно шевеля губами. Но Трандуил все видел и чувствовал. Сначала исчезли все звуки, и остался только шелест листвы. Пронзительно подул ветер, и так же внезапно стих. Звуки вернулись, осталась лишь жара – выматывающая, иссушающая, которой никогда не может быть в чащобе леса.

Орофер дернулся и медленно повернулся к подданным.

— Идите, — глухо сказал он и прошел во дворец. Его никто не останавливал.

Трандуил развернулся и побежал, к самому высокому дереву, с которого если постараться, можно разглядеть дальнюю границу леса.

Жара продолжалась весь день. К вечеру подул сильный ветер и пригнал огромные тучи. Всю ночь шел проливной дождь. Трандуил ощутил, что пламя, пожирающее лес, погасло только к рассвету.


Орофер сидел на троне, не шевелясь, отстраненно глядя в окно на шумящий дождь. Трандуил молча подошел к отцу и сел у него в ногах. Спустя мгновение он ощутил, как сухие пальцы перебирают его мокрые от дождя пряди.

— Отправь гонца Эрейниону Гил-Галаду с сообщением: мы готовы присоединиться к союзным войскам, — сказал Орофер. — Только выбери самого лучшего.

— Я пошлю Гелиона.

— Хорошо. Представляю, как это будет выглядеть со стороны – Зеленолесье присоединилось к союзу только тогда, когда их самих поджарили…

— Отец… — Трандуил поднял голову и взглянул Ороферу в глаза. – Никто не будет так говорить.

— За все нужно платить, мой сын, запомни это… За жизнь, за свободу, за хорошее отношение. Вопрос только в том, чем ты готов расплачиваться.

Трандуил тяжело вздохнул – похоже, отец снова перешел на его излюбленное общение притчами.

— Я не понимаю…

— Только это? – перебил его Орофер.

— Нет. Не понимаю еще то, зачем ты спрашивал мое мнение, зачем заставил меня вести переговоры. Я не понимаю того, что ты хочешь мне сказать.

— Придет время, и тебе придется принимать решения, не оглядываясь на меня и чужих королей. Я хотел бы, чтобы они были достойными.

— Почему именно сейчас?

— Ты поймешь, — Орофер ласково погладил его по щеке. – Уже очень скоро.


За окнами королевского дворца шумел дождь – последний для этого лета Зеленолесья.

@темы: БПВ-2, Воинство Последнего Союза, Этап IV: Тема

---

Воинство Имладриса - Этап IV

[ImladrisTeam]

Название: Дорогой папа!..
Задание: тема – «Как я провел это лето»
Размер: 1 177 слов
Жанр/категория: эпистолярный юмор, быт, джен
Рейтинг: G
Персонажи: Элронд, Арвен и сопутствующие, включая портрет Феанора
Предупреждение: частичное АУ
Примечание: для канонистов может оказаться слишком токсичным

Дорогой папа!

Как и обещала, пишу тебе письмо о наших каникулах.
Я провожу лето хорошо. У нас в Лориене все замечательно, только очень скучно. На охоту не берут, бабушка целыми днями учит меня колдовать и ткать гобелены. Пока выходит не очень, но я стараюсь!
Погода стоит солнечная, особенно когда дождь не идет. Элладан и Элрохир ведут себя примерно, но вчера построили гнездо на самой высокой ветке дерева и не хотят слезать вниз. Это не страшно, дедушка сказал, что слезут, как проголодаются. В общем, ждем их к концу недели.
Бабушка передает тебе привет. Говорит, что передаст со мной какие-то очень ценные саженцы для твоего сада.
А как у вас дела? Напиши подробно, а то все интересные бабушкины книги я уже прочитала!

Твоя дочка Арвен

Здравствуй, дочка!

Прости, что долго не отвечал. У нас гостит Леголас, и со времени нашей последней встречи он стал еще более общительным. Умудряется болтать, даже когда ест, и это немного отвлекает от дел. Общими усилиями отправили его на охоту, наслаждаемся тишиной. С легкой паникой ждем приезда Трандуила. Если они с Леголасом начнут говорить одновременно, я уеду инспектировать дальние земли.
А в остальном все по-старому. Запретил Глорфинделю заводить нового волкодава (мы со старыми-то еще не до конца смирились!), запретил Эрестору проектировать новый фонтан, запретил Эстелю пропадать на недели (он все равно пропал), запретил Линдиру бояться меня. Кажется, все обиделись, особенно Линдир. Понятия не имею, на что.
Также на днях заходил Митрандир. Пил чай, ел печенье, любовался закатом, много и загадочно улыбался. Испытываю смутное беспокойство. Пожалуй, вам стоит задержаться у бабушки подольше, кто знает, что может случиться.
Да, скажи своим братьям, что вить гнезда на деревьях – последнее дело, и если они продолжат это дома, я отправлю их гнездоваться к Великим Орлам, причем навсегда.
Передавай бабушке привет и особо отметь, что ценных саженцев не нужно. Нам эти огромные деревья сажать негде, и поливать их никто тут не будет. Да и сада у меня вообще-то нет. По крайней мере, я никогда его особенно не замечал.
В общем, пусть как обычно передаст печенья, гости его очень любят.

Папа

PS: я очень надеюсь на твое здравомыслие, Арвен. Верю, что ты не читала книг, не предназначенных для твоего возраста.

(приписка другим почерком)
Леди Арвен, здравствуйте!
Это Линдир. Владыка попросил меня просто отправить вам письмо, но я возьму на себя смелость отметить, что сад у нас есть, и саженцы были бы очень кстати. Заранее спасибо!

Дорогой папа!

Передавай привет Леголасу! Жалко, что я его не застану. А у нас правда есть дальние земли? Ну, которые ты будешь инспектировать? Я и не знала.
А Эстелю, если он появится, привет не передавай, я обиделась на него.
А на тебя все обижаются, потому что ты все запрещаешь! В следующий раз сделай вид, что разрешаешь, а на самом деле запрети. Допустим, предложи Глорфинделю устроить выставку волкодавов, тогда он обязательно отвлечется от мыслей о новой собачке!
Новостей у нас немного. Элладан и Элрохир наконец-то вылезли из гнезда, а я соткала целый гобелен. Правда, я не очень понимаю, что на нем изображено. Бабушка тоже не понимает, но, возможно, это все потому, что я умею ткать неведомое будущее. Если это правда, то будущее у нас у всех очень странное и похожее на разноцветную кляксу. Лучше бы я просто не умела ткать.
Да, бабушка передает тебе еще один привет. А еще она просила сказать, что знает про портрет. И все знают, и даже Митрандир знает, хоть и делает вид, что нет. Если честно, я не совсем поняла, что за портрет она имела в виду, но, наверное, тебе лучше не отказываться от саженцев. К тому же Линдир их очень хочет. Ты там, кажется, без меня совсем затравил беднягу!

Твоя дочка Арвен

PS: я очень благоразумна! Если я чего-то в книгах не понимаю, бабушка мне объясняет.

Дорогая Арвен!

Дальних земель у нас нет, но клянусь: если Трандуил и его сыночек погостят у нас еще неделю, я их найду. Жаль, что тебя нет с нами, ты замечательно умеешь развлекать гостей. Все шлют тебе и братьям привет и скучают.
Относительно разрешения-запрещения – мысль здравая, но, боюсь, выставки достижений глорфинделева хозяйства Имладрис не переживет. Лучше пусть порядок в библиотеке наведут, все польза. После того, как близнецы покопались там перед отъездом, ничего нельзя найти.
К слову, и за что это ты, интересно, обиделась на Эстеля?
Из последних новостей: Линдир (которого я, кстати, совершенно не травлю!) вчера нашел троих черных котят и зачем-то принес их ко мне. Они очень глупые и все время пищат. Думаю, куда бы их пристроить, пока спят в коробке под моим столом.
Передавай бабушке очередной привет и поклон, а также добавь, что попытка запугать меня вышла невпечатляющая. Зато теперь я знаю, чему так улыбался Митрандир. Никаких огромных деревьев у нас нет и не будет, как бы кому-то (да, Линдир, я знаю, что ты читаешь это письмо) не хотелось. И никакого портрета тоже нет, пусть не думают.
Надеюсь, ты не собираешь принести к нам свой гобелен? Я уверен, он замечательный, просто у нас их и так чересчур много.

Папа

PS: я напишу бабушке, и мы проясним этот момент в твоем воспитании.

(приписка другим почерком)
Леди Арвен!
Если хотите, можете принести свой гобелен мне, я очень люблю гобелены!
Линдир

Дорогой папа!

А можно мне одного из котят, что нашел Линдир? Я буду сама за ним следить и убирать, честное слово! Пожалуйста, мне правда очень хочется котенка...
У нас очень жарко и совсем скучно. Бабушка обещала меня научить самому важному в жизни заклинанию, а в итоге научила заклятию молчания. Сказала, что очень пригодится, особенно как замуж выйду. По-моему, бабушка меня обманула. Я думала, она научит меня превращать тех, кто не нравится, в котов! Вот это действительно самое лучшее в мире заклинание...
Мой гобелен повесили у дедушки в кабинете. Бабушка сказала, что он очень любит абстрактное искусство. Я в этом не очень уверена, но раз бабушка сказала... С ней, сам понимаешь, лучше не спорить.
Ладно, пойду я, бабушка зовет упражняться в чародействе. Напишу еще, как смогу!

PS: а про Эстеля не скажу, это личное.

Твоя дочь Арвен

(следующее письмо пришло через день после предыдущего)

Ой, самое главное забыла написать! Бабушка с нетерпением ждет твоего письма и просит передать, что совсем не хочет давить и желает нам только добра. Осенью она приедет со мной погостить и очень надеется, что ты все-таки представишь ее своему, как она выразилась, таинственному гостю.
Я ничего не понимаю, папа! Что за гость, почему я ничего не знаю? Эллдан и Элрохир явно что-то подозревают, но мне не говорят. Вот возьму и обижусь на вас на всех!

Арвен

Здравствуй, дочка!

Котята подросли и стали ползать всюду. Очень настырные. Одного подарили Эрестору за хорошую работу (кажется, он не очень обрадовался), другого – Линдиру (этот, наоборот, обрадовался подозрительно сильно), а последнего оставил для тебя. Он самый пушистый и очень вредный, но ты наверняка найдешь с ним общий язык.
Новостей почти нет. Трандуил и Леголас наконец-то уехали, а Митрандир еще не приехал. Наслаждаемся покоем, пока есть возможность, и ждем вашего возвращения.
Да, если научишься превращать всех в котов, не делай этого, пожалуйста. Расколдовывать замучимся.

PS: Арвен, мне не нравятся эти твои секреты от меня! Мы обсудим это дома.

Папа

(следующее письмо пришло через день после предыдущего)

Ладно, хорошо. Вы уговорили меня. Пусть бабушка передает саженцы, Линдир ими займется. А сводничать я не буду, пусть не просит. Мой таинственный, как она выразилась, гость придерживается того же мнения на этот счет.
И не обижайся, пожалуйста. Я все тебе расскажу, когда ты вернешься, даю слово. В письмах о таком писать небезопасно. А твои братья ничего не знают, как и ты.
Скоро увидимся, дочка.

Папа

Папа!

Бабушка все равно поедет с нами. И с саженцами. Сказала, что так надежнее, и вообще она соскучилась. Так что жди нас всех!

Арвен

Название: Письма о лете
Задание: тема – «Как я провел это лето»
Размер: 630 слов
Жанр/категория: джен, милота, пастораль
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Арагорн, Элронд
Примечание: правильнописание малолетнего Арагорна сохранено

Сочинение (зачеркнуто) Письмо лорду Элронду от Эстеля, писаное в первый месяц осени (забыл как называется) о том как я провел лето.
Летом у нас в Имладрисе хорошо. Шелестит трава, поют птицы. Зайцы бегают прямо под ногами, Элладан поймал мне одного, и я его погладил. Имладрис занимает очень выгодное распололожение, это закрытая от посторонних глаз долина, удобная для прожевания (далее другим почерком: Эстель, я же просил не списывать со справочника). В Имладрисе солнце всходит и я вижу как расцветает все вокруг. Мама идет на реку отжимать белье. Я иду ловить лягушек. Лягушек у реки не так много, и я очень стараюсь. Это утро, а днем придут Элладан и Элрохир, обещали покатать на лошади. Я уже большой и не боюсь лошадей, мама говорит, я и в детстве не боялся. Я не помню каким я был в детстве. Мама говорит я очень храбрый, все тоже говорят. Я плохо понимаю что такое храбрый, но раз лорд Элронд говорит, то я ему верю. И Элладану с Элрохиром тоже. Вечером после того как мы катаемся мы приходим на ужин, а еще пока катаемся обычно встречали Глорфинделя. Глорфиндель обещает меня научить драться мечом. Вечером после ужина лорд Элронд играет на арфе. Я тоже хочу научиться играть так, что сердце стучит и хочется плакать, но у меня пока не получается. Ночью лорд Элронд относит меня домой потому что я не хочу уходить спать, рассказывает мне сказку.
И так каждый день. Почти. Я люблю Имладрис и лето.

Достопочтимому лорду Элронду Полуэльфу от (зачеркнуто много раз). Первый месяц осени (снова).
Это лето выдалось прохладным, не таким, как прошлое. Насколько крепкой получилась новая кольчуга, к сожалению, не могу сказать. Вторым месяцем видел старого друга, он просил передать привет тебе и Глорфинделю. К снегу дома не буду, а, скорее всего, пойду на запад. Меня могут нагнать названные братья, если ты им велишь. Буду очень рад увидеть их. Поклон мой леди Г. и... (зачеркнуто трижды). Не волнуйтесь за меня. Прислушивайся к вестям с моря и одиноким путникам.
Да хранит вас всех Элберет.

– С каждым летом твои послания становились все туманнее и туманнее, Элессар.
Арагорн от неожиданности едва не выронил письма из рук и оглянулся. Лорд Элронд смотрел на него с доброжелательной улыбкой и, похоже, совершенно не сердился за то, что он позволил себе взять бумаги, в беспорядке лежащие на столе.
– Конечно, ты можешь их читать, это же твои письма, – Элронд безошибочно угадывал его мысли. – К тому же, от тебя у меня уже давно нет секретов.
Арагорну неловко кашлянул.
– Наверное, в годы, когда я писал первое письмо, я был совершенно несносен.
– О, нет, ты был прекрасным ребенком. И то твое письмо очаровало меня.
– Я не знал, что вы его сохранили. Не самая ценная вещь, как и все остальные…
– Но только для постороннего, – Элронд лукаво улыбнулся. – Тот, кто умеет видеть, прочтет в этих письмах гораздо больше.
– Вы… заберете их с собой?
Элронд вздохнул.
– Я знал, что ты приедешь не проводить меня, а отговаривать… – медленно сказал он. – И твои хитрости я знаю в совершенстве, уж поверь мне. Эстель, мне тоже тяжело оставлять тебя. Но веришь или нет, я всегда буду рядом.
Эстель. Старое имя из беззаботного детства ударило по ушам, оглушая и отвлекая внимание от дальнейших слов.
– Я больше не смогу отправить вам письмо, – глухо сказал Арагорн. – Никогда не смогу рассказать, как прошло мое лето.
– Кто знает? – в глазах Элронда были лишь доброта и любовь. – Не все эльфы еще отплыли в Валинор, ты можешь передавать письма через них.
– А ответы?
Элронд подошел ближе и привлек Арагорна к себе в отеческом объятии.
– А ответы будут, поверь.
– Тогда… – Арагорн отстранился, сунул руку за пазуху и достал письмо.
– Шифровка или рассказ по проведенном лете? – шутливо спросил Элронд, принимая конверт.
– Узнаете в Валиноре, – ответил Арагорн. – И про ваше лето я бы тоже не отказался прочесть.

@темы: БПВ-2, Воинство Имладриса, Этап IV: Тема

---

Воинство Нуменора - Этап IV

[Нуменор]

Название: … И в зиму уже не войдем
Задание: Тема «Как я провел лето»
Размер: около 320
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Тар-Мириэль
Примечание 1: Кто-то вычислял, что Нуменор пал в июне. Но у автора стойкий глюк, что флот отправился 22 сентября, а мир изменился через 39 дней – 31 октября.
Примечание 2: В названии использована строчка из песни Эльфище

А каким, в сущности, было лето?
Холодным.
Лето моей жизни, зрелость. Ни любви, ни плодов. Пустая постель и бесплодный брак. Мое сердце, которое ты положил на жертвенник Темного бога и своих пустых устремлений, сгорело дотла, и пепел его остыл.
Жарким.
Последнее лето Нуменора. Ни единой дождинки-слезинки с неба – никто не плакал о нашей судьбе, только орлы летали над нами воронами. Но, будто мало было жара от солнца – ты добавил его своей печью, пожиравшей людей.
Каким еще было это лето?
Коротким.
Меньше половины столетия - от того дня, когда закончилась моя весна, и я сменила венок невесты на венец жены, и до дня, когда мои волосы тронула седина и настала осень.
Бесконечным.
Каждый день был днем умершей надежды. Я ждала народных волнений и дворцовых заговоров. Мне казалось, что вот-вот страх перельется через край и превратится в отчаянную смелость. Но ничего не происходило.
Душным.
Каждый лгал себе, каждый презирал себя за это, каждый ненавидел тех немногих, кто остался верен принципам, и от этого было невозможно дышать.
Можно упрекать Эру за то, что смотрел на это все и не вмешивался. Но за одно, пожалуй, стоит благодарить его – за смену времен года.
Осень все же пришла.
В день равноденствия наш король отправился на Запад.
Я получила свободу и власть, но осень веет холодом, и сажать деревья уже поздно.
Было время, когда нуменорцы не дожидались дряхлости. Уходили из жизни на пороге зимы. Потом эту традицию забыли, а после и вовсе стало дурным тоном отказываться от дара жизни.
Но я, королева, которая не приняла за всю жизнь ни единого верного решения – королева, блуждавшая впотьмах, опираясь на руки тех, кто того не стоил – сейчас я вижу свет, сейчас я знаю, что мне делать.
Я не войду в зиму. Я уйду из этой жизни на исходе осени. Это все, что я могу сделать для своего народа – показать, как было раньше и что мы потеряли, когда отказались от права уходить вовремя.
В своих снах я вижу народ Нуменора, который не войдет в зиму.

@темы: БПВ-2, Воинство Нуменора, Этап IV: Тема

---

Воинство Ангмара - этап 4

[Ангмар]

Название: Змея
Задание: Тема «Как я провел лето»
Размер: около 360
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: Текст соответствует теме скорее по смыслу, чем по букве – команда решила, что «как я провел лето» можно трактовать как «определенный промежуток времени». Промежуток времени – между 2000 и 2002 годом.

Я срезал печать ножом и развернул бумагу.
Каждое слово, написанное в письме, я проговаривал, и слова казались моему языку медом.
«Припасы подходят к концу. Гонцов отправлять все труднее. Враг обнаружил три подземных хода, ведущих в крепость – к счастью, мы успели их завалить камнями. Защитников все меньше. Все еще ждем помощи, хотя многие уже не знают, существует ли Гондор на самом деле, или его давно уже захватили, и мы пишем в пустоту».
Письмо было подписано лордом Келебдуром. Значит, прежнего коменданта Лунной крепости, который писал предыдущие письма, убили. Отрадно. И очень вовремя – тот, кажется, начинал догадываться, что же происходит. Моим людям все тяжелее отлавливать всех гонцов, а я не могу позволить себе быть раскрытым пока Минас Итиль не взята. После тоже не хотелось бы, но это уже как повезет.
Гонец, безусый парнишка, спал на моей кровати, опоенный зельем. Пожалуй, отпущу его. Не люблю убивать детей. Отправлю назад. Скажу, что короля Эарниля нет в городе, но письмо уже послали ему вслед. Скажу моим людям провести парня. Устранять только в крайнем случае.
А мы все же молодцы. За двадцать лет вошли в доверие к государю – это раз. Не завели себе привязанностей в Минас Анор – это два. Последнее, неожиданно, оказалось сложнее. Когда вокруг не те чудовища, которые жгли наши города и села – а милые девочки и мечтательные мальчики, читающие им стихи по ночам. Когда кухарка сочувственно смотрит на исхудавших за пять лет скитаний нас, и говорит: «Ребята, может вам добавки дать?»
Несколько раз мы были близки к провалу, но оказались хитрее всех, и вот результат – вся королевская почта идет через меня, а мои люди патрулируют границы.
Король думает, что опасность ждет его на юге. Половина гондорского войска сейчас на границе с Харадом ждет нападения. Это моя работа.
Король читает письма из Минас Итиля, написанные мной, и благодаря им он уверен, что разведчики крепости сообщают о передвижении войск Мордора на север.
Поэтому еще треть войска Гондора находится на юге Лихолесья.
А там, где действительно нужна помощь – в трех днях пути к востоку от столицы – итилиенцы сидят в осаде без единого шанса дождаться помощи.
Я медленно провожу бумагой над свечой.
За Форност. За Карн Дум. За Семь Городов Севера. За десятки сел.
Когда Минас Итиль падет, в Гондоре очень удивятся.

@темы: БПВ-2, Воинство Ангмара, Этап IV: Тема

---

Воинство Вернувшихся в Аман — Этап IV

[Entulde]

Название: Словно вода
Задание: тема «Как я провел это лето»
Размер: 3 460 слов
Жанр/категория: джен, драма
Рейтинг: PG (6+)
Персонажи/Пейринги: новые персонажи — телери, Намо Мандос, упоминаются Ольвэ, Уйнен
Примечание: 1. Этимология имен новых персонажей: Солорвэ от телер. solor — прибой; Айлинвен от телер. ailin — озеро; Солорлиндо от телер. solor — прибой и linde — песня; Сталгвэ от телер. stalga — устойчивый, прочный, твердый, непоколебимый; Даймэ от телер. daime — тень, прохлада; Пантаниндо — от телер. panta — полный и ninda — вода, река. 2. Используется самоназвание телери — линдар, соответвенно, линдо для мужчин и линдэ для женщин.

Говорят, мореходам дела нет до смены времен года, но в действительности это всегда было не совсем так, а уж в этот раз и подавно. Когда флот линдар вошел в свою гавань после сорока с лишним лет в море, первые дни аманского лета подействовали на вернувшихся моряков просто ошеломляюще. Казалось, никогда еще травы не были такими зелеными и мягкими, цветы такими яркими и ароматными, ягоды — сладкими, деревья — высокими. Никогда земля не ощущалась настолько родной и так пронзительно, до боли, любимой.
Некоторые говорили об этом вслух, не скрывая радостного удивления, но другие, их было большинство, предпочитали молчать, ибо теперешние чувства слишком напоминали об иных, уже испытанных прежде, по возвращении из Чертогов Ожидания. Только тогда они, конечно, были неизмеримо сильнее. Но об этом невозможно рассказать или даже спеть, как нельзя обнять море или небо.
И Солорвэ переживал свою радость тихо, без единого слова, но это не тяготило его: он знал, чтобы разделить свои чувства с Айлинвен, ему не нужны слова. Жаль было только, что все еще нет с ними Солорлиндо, их сына. В глубине души Солорвэ очень надеялся, что, вернувшись, застанет его дома, с матерью. Но, видно, срок ожидания для Солорлиндо еще не окончен, и тут уж ничего не поделать.
Это Солорвэ хорошо понимал, а потому старался не позволять тени сожаления омрачать его душу. Для того ли ждала его Айлинвен, чтобы теперь он умножал ее скорбь своей? Нет, она заслужила радость, и Солорвэ твердо решил: дни этого лета станут для нее днями радости.
Однако он сразу заметил, что Айлинвен, хоть и счастлива его возвращению, словно таит какую-то неизвестную ему печаль. Это чувствовалось во взглядах, которые она бросала на него украдкой, слышалось в тихих полных тоски вздохах и в странном молчании.
Солорвэ забеспокоился и растерялся. У них с Айлинвен никогда не было секретов друг от друга, поэтому теперь он и хотел узнать, что гложет его жену, и боялся беспокоить ее расспросами. Наверное, разумнее всего было подождать, пока она сама захочет рассказать ему. Но когда Солорвэ увидел Айливнен, пытающуюся понезаметнее вытереть слезы, то понял, что больше не может ждать ни секунды.
Он подошел к жене, развернул ее лицом к себе и крепко обнял. Она сделала движение, как будто собираясь отстраниться, а потом сама прижалась к нему сильнее и, уже не сдерживаясь, горько заплакала.
Солорвэ держал ее за плечи, ласково приговаривая:
— Тише, любимая... тише... моя серебряная птичка, моя радость, моя песня...
Нежные имена следовали одно за другим, как жемчужины в долгом ожерелье, но Айлинвен все плакала, не откликаясь. Наконец, она выговорила одно-единственное слово:
— Солорлиндо...
В ее голосе была такая безысходность, что Солорвэ сразу понял: случилось что-то страшное. Хотя думать так было, на самом деле, нелепо. В конце концов, самое страшное случилось с Солорлиндо еще до Солнца и Луны, а с мертвыми в Чертогах Мандоса ничего уже случиться не может. Или он жив? Нет, это Солорвэ почувствовал бы. Или он был жив, а потом... Что потом? Нет, ему бы уже сказали. Так что же... Эти мысли пронеслись в голове Солорвэ, как подхваченная ветром горсть песка.
— Что? — мягко спросил он. — Что Солорлиндо?
Айлинвен судорожно вздохнула и сказала, всхлипывая:
— Солорлиндо решил никогда не покидать Чертогов Ожидания.
— Что?! — пораженно воскликнул Солорвэ, но тут же опомнился и насколько мог спокойно спросил: — Как ты узнала об этом? Владыка Мандос приходил сюда, чтобы объявить?
Да... наверное... такое уже бывало раньше.
— Нет, — горько сказала Айлинвен. — Я сама ходила к Чертогам.
— Тебя призвали туда? — спросил Солорве.
— Нет, — опять повторила Айлинвен. — Но после того, как флот ушел, были еще возвращения. Много возвращений. Хотя не так много, как раньше... Уже почти все вернулись... А Солорлиндо не было. А я все думала, почему его нет. Почему нет нашего мальчика? Он ведь не мог заслужить такого долгого Ожидания. Он был еще ребенок. Ты помнишь?
Солорвэ помнил. Да разве возможно забыть! Солорлиндо с самого детства обожал море с силой, удивительной даже для линдо. Кажется, едва научившись говорить, он сразу принялся упрашивать взять его с собой в настоящее плавание. Кораблями бредил. К трем годам Древ знал о них не меньше, чем любой взрослый корабел, и, конечно, сопровождал Солорвэ во всех без исключения рейсах. А на пятый, со дня своего рождения, год Древ он попросил у отца позволения перейти на другой корабль. Солорвэ удивился: — Зачем? Всякий капитан будет рад такому матросу, как ты, но разве плохо тебе на моем корабле? — Вот я и хочу посмотреть, как будет рад мне капитан, который не будет заодно и моим отцом, — рассмеялся в ответ Солорлиндо и добавил: — А как стану совсем настоящим моряком, вернусь опять к тебе. — Строже меня с тебя никто не спросит, — предупредил его Солорвэ. — Но раз хочешь, отпущу тебя после Праздника Урожая. — Обещаешь? — Конечно.
А потом на Валинор пала тьма, и отпускать от себя сына Солорвэ ужасно не хотелось. Но обещание есть обещание. Солорлиндо поступил на другой корабль и там принял смерть в час Убийства Родичей. Солорвэ до сих пор спрашивал себя, смог бы он спасти своего мальчика, если б тот остался на его корабле. Спрашивал и не находил ответа.
— Помню, — прошептал он.
— Вот я все вспоминала да гадала, — продолжала Айлинвен. — Стало мне чудиться страшное: будто не вернется он никогда. Будто до конца вечности больше не увижу его. Такая взяла тоска, что сил не было терпеть. И я решила пойти к Чертогам Ожидания и поговорить с Валой Мандосом. Уж как ни суров он, а едва ли могли его слова хуже моих страхов оказаться. Так я в то время думала, — она вздохнула. — Когда собралась в дорогу, пошла в последний раз посмотреть на море, и, проходя мимо дворца, встретила государя нашего Ольвэ. Вернее, сам он меня заметил и окликнул. Заговорил со мной ласково, расспрашивал, а на прощание сказал, что хоть и тяжко ждать, а все же иногда лучше не торопить события и быть терпеливым, словно вода. Ах, зачем он не запретил мне идти! Нет, зачем я его не послушала!
Тут Айлинвен опять разрыдалась, а Солорвэ нахмурился, стараясь взять в толк, как из простого желания матери узнать хоть что-то о судьбе ее сына могла вырасти такая беда. Мало ли эльдар за эти годы приходило к Чертогам Мандоса, мало ли было вопросов, просьб, слез. Почти всех отсылал ни с чем непреклонный Судия — не годится живым вмешиваться в судьбу мертвых, чей срок Ожидания ведом лишь Мандосу. Но иногда, если феа уже готовилась покинуть Чертоги, владыка мог передать живым родичам весть от нее или ей от них, и одно это уже делало ожидание легче. Другим же оставалось утешиться знанием, что души дорогих им умерших не потеряны и не забыты в бескрайних залах пристанища мертвых. Хозяин Чертогов помнит о каждом.
— Мандос сказал, — снова заговорила Айлинвен, и сразу же слова прервались рыданием. Все же ей удалось овладеть собой достаточно, чтобы продолжать: — Сказал, что срок Ожидания, назначенный Солорлиндо, окончен, и теперь в воле самой феа Солорлиндо решить, когда покинуть Чертоги Ожидания, но пока эта феа не помышляет о возрождении, — Айлинвен опять тяжело вздохнула. — Тогда-то мне и надо было уйти. Но вместо этого я стала упрашивать владыку, чтоб он напомнил Солорлиндо, что мы ждем его. И мы, и наш дом, и город, и море — все... А владыка ответил, что нет у него причины отказать мне, но что отклик может и не быть таким, на какой я надеюсь.
Теперь Айлинвен замолчала надолго и даже не плакала. У нее вдруг не стало сил ни на слова, ни на слезы. А Солорвэ, хоть и догадывался уже, что произошло дальше, не знал, что сказать. Это было слишком странно. Слишком страшно. Любое утешение — глупость, а все разумные мысли, казалось, погибли под ударами чудовищного молота, стук которого он внезапно начал слышать у себя в ушах.
— Почему он просто не сказал, что нельзя! — не воскликнула, простонала Айлинвен.
— Было бы нельзя, сказал бы, — ответил Солорвэ. Ответ слишком очевиден, и, должно быть, именно поэтому его оказалось легко облечь в слова.
Последовало еще несколько очень долгих мгновений тишины, наконец, собравшись с духом, Айлинвен повторила:
— Солорлиндо решил никогда не покидать Чертогов Ожидания.
Воля их сына. Его приговор самому себе. И им. Как же так, их мальчик... Молот все продолжал стучать, а глаза и горло, казалось, забил песок. Откуда он взялся здесь?
Солорвэ с трудом слышал, что дальше говорила Айлинвен.
— Так все и вышло, как я боялась. То ли почуяла беду, то ли накликала, где теперь знать. А только все кажется, не явись я туда, не сказал бы Солорлиндо этих слов. И вернулся бы к нам, через сотню лет или через две, а хоть бы и через десять... что это перед лицом вечности, — она опять заплакала, на этот раз очень тихо, без единого всхлипа, только слезы все катились и катились по лицу. — Я во всем виновата. Я.
Эти слова заставили Солорвэ пересилить свое оцепенение.
— Нет, — возразил он. — Никто не мог знать, как все случится. Вспомни Сталгвэ и Даймэ: их сына никто не тревожил, не спрашивал ни о чем, но все же он не пожелал возвращаться к жизни, и Мандос объявил об этом. И другие... — Солорвэ осекся. Нет, это плохой способ утешения, от него только хуже. Больно даже думать о несчастных, которые уже не могут надеяться на встречу со своими близкими до конца Арды. О тех, чью участь они с Айлинвен теперь разделяют.
И что? Они когда-нибудь смогут смириться, как советуют мудрые? Смириться и просто жить. Или горечь отравит их? Как Сталгвэ. Да что же не идет из головы! А потом? Отчаяние? Прислушавшись к себе, Солорвэ понял, что пока ни смирения, ни, к счастью, отчаяния он не чувствует. Напротив, после первого приступа боли внезапно пришли спокойствие, сосредоточенность и неясное предчувствие чего-то хорошего, будто он на своем корабле, и этот корабль вот-вот должен совершить маневр, сложный и прекрасный, как музыка.
Солорвэ посмотрел на Айлинвен и сказал со всей твердостью, на которую был способен:
— Не печалься. Наш сын вернется. Я сумею его убедить.
— Невозможно, — сокрушенно покачала головой Айлинвен. — Прошли десять лет, отмеренные законом для того чтобы передумать, но воля Солорлиндо не изменилась. Теперь владыка Мандос, может, и не позволит беспокоить его. Я долго отказывалась верить, даже слова не сказала никому здесь о решении нашего сына... но то, что было, было. И нам этого не изменить.
— Но я сорок пять лет провел вдали от Валинора и не мог раньше говорить с Солорлиндо. А Судия не пойдет против справедливости, — постарался обнадежить жену Солорвэ.
Тут же мелькнула мысль: "Если только он посчитает это справедливым", но ее Солорвэ отогнал прочь.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Все обязательно будет хорошо.
После этого Солорвэ вышел из дому и отправился к морю. Сел у самой кромки воды и стал смотреть на воду — так ему всегда думалось лучше всего.
Волны набегали и откатывались назад, оставляя влажный след на песке... солнечный свет сменялся светом звезд и являлся снова, дул ветер с юга, кричали птицы, волны набегали и откатывались... Солорвэ размышлял.
На третий день пошел дождь. Был он по-летнему теплый, обильный и краткий. Как только дождь кончился, Солорвэ покинул берег и отправился разыскивать Пантаниндо, линдо из числа Мудрых, который знал об изначальных законах Арды и позднейших установлениях Валар больше всех в Альквалондэ.
В доме Пантаниндо Солорвэ провел еще три дня, потом снова пошел к морю. Там он воззвал к Уйнен, и она говорила с ним. После этого Солорвэ отправился домой: оделся для путешествия, запасся дорожным хлебом, простился с женой и на рассвете покинул город.

***

Принятое решение не вызывало сомнений, дорога была знакомой, тело возрожденного легко переносило непривычное сухопутное путешествие — путь занял так мало времени, как только было возможно. И тогда Солорвэ почувствовал, что колеблется. Вот они — Врата Мандоса. И что делать теперь? Постучать? Подождать? Изнутри тяжелые створы открываются на удивление легко. Но сейчас-то он был по другую сторону.
Пока Солорвэ раздумывал над этим, перед ним появился сам хозяин Чертогов.
— Приветствую, владыка, — сказал Солорвэ и учтиво поклонился.
— Здравствуй и ты, Солорвэ Возрожденный, — ровно откликнулся Мандос. — Что привело тебя сюда?
"Если спросил, не велит уходить сразу" — подумал Солорвэ и, ободренный этим, охотно ответил:
— Мой сын Солорлиндо в твоих Чертогах, владыка. И недавно мне стало известно, что он решил остаться в них навечно.
— Верно, — отозвался Мандос. — Такова его воля. И она исполнится, если только не изменится.
Солорвэ хотелось воскликнуть: "Я и желаю, чтобы она изменилась!", но он знал, что Мандосу это и без того известно и что это не имеет значения. Мандос следит за неприкосновенностью воли умерших, живые могут позаботиться о себе сами.
— Я знаю, — сказал Солорвэ. — И это печалит мое сердце. Беда известная обернулась новой бедой в мое отсутствие, и потому, хотя решение уже принято и объявлено, я прошу тебя, владыка, передать моему сыну мои слова: Нам с матерью он дороже всего в мире, без него не знать нам истинной радости, не жить под ясным небом. Мы ждем его возвращения. Она ждет дома, а я стану ждать здесь, под дождем.
— Хорошо, — все так же ровно ответил Мандос. — Но не жди пользы от своих слов и, тем более, скорой пользы. Феа в своей наготе упорна. Тебе это известно. Или мало времени провел ты сам в моих Чертогах?
— Немало, — согласился, склоняя голову, Солорвэ. — Но я не говорил, что не желаю возвращаться к жизни никогда.
— Не говорил. Но твой сын — не ты.
С этими словами Мандос исчез, а Солорвэ выбрал место в стороне от Врат, сел и стал ждать. Окончился день и пришла ночь. За ней новый день и еще ночь. К исходу этой ночи Мандос появился опять и сказал совершенно бесстрастно:
— Твой сын услышал твои слова, но не передал никакого ответа. — И снова исчез.
В тот же миг кусочек начавшего уже светлеть неба над головой Солорвэ затянулся облаками, потемнел и разразился проливным дождем. Частые холодные струи хлестали по плечам, спине, лицу... Дождь в мгновение ока намочил волосы, пропитал влагой одежду и ткань дорожной сумки... В трех шагах в любую сторону от того места, где сидел Солорвэ дождь прекращался, было ясно и тепло, но за водной пеленой сам Солорвэ видеть этого не мог и скоро почти забыл об этом.
Различить смену дня и ночи Солорвэ, конечно, было еще под силу, но он сбился со счета и потому не знал точно, на какой день дождя снова явился Мандос.
— Такого дождливого лета у нас еще не было, — произнес он.
И, как всегда, по голосу невозможно было понять, что Мандос думает об этом. Удивлен? Разгневан? Ему все равно? Нет, определенно не все равно, иначе он не стал бы покидать свои Чертоги.
Под взглядом Валы дождь поредел, и Солорвэ на секунду подумал, что вот сейчас совсем прекратится, и это будет красноречивее любых слов. Но поток воды уменьшился ровно настолько, чтобы Солорвэ мог видеть владыку Чертогов и слышать его.
— Тебе известно, что воля феа неприкосновенна, — заговорил Мандос, и голос его, оставаясь по-прежнему ровным, непостижимым образом сделался резче.
Солорвэ почувствовал, как вдоль позвоночника пробежала дрожь. А ведь всего секунду назад он думал, что ему не может стать еще холоднее.
— Пока дух воплощенного находится в моей власти, никто не может принуждать его к чему-нибудь, — продолжал Мандос. — Тем не менее, ты считаешь себя вправе устраивать здесь это.
— Но я не пытаюсь принудить Солорлиндо! — собрав все силы, возразил Солорвэ. — И я не стану умолять тебя отпустить его из жалости ко мне. Это невозможно, знаю. Я лишь надеюсь, что сердце моего сына смягчится, и, если не из любви к самой жизни, то хоть сострадая тем, кого оставил, он попробует снова жить.
— И ты утверждаешь, что не хочешь навязать ему свой выбор?
— Не в моих силах навязать ему что-то, — с жаром сказал Солорвэ. — Если Солорлиндо не захочет, он даже не узнает, что со мной. Тебе гораздо лучше, чем мне, ведомо, сколько феар проводят в Чертогах столетия, не бросив даже единого взгляда на гобелены госпожи Вайрэ, не зная и не желая узнать, что творится снаружи. Если мой сын настолько отрешился от жизни, все мои усилия окажутся напрасны. Но если он сейчас наблюдает за мной, быть может, он еще тоскует по миру живых.
Солорвэ умолк, переводя дыхание. Ему было трудно говорить, пожалуй, так трудно, как никогда в жизни. Но если он не сумеет сейчас убедить Мандоса, другого шанса не будет. Впрочем, владыку мертвых не волнуют пылкие речи. Или он признает, то, на что решился Солорвэ, по крайней мере, позволительным, или все будет кончено.
— И сколько времени ты собрался так провести? — спросил Мандос.
Неужели получилось? Неужели у него есть возможность завершить задуманное? А может, все это лишь странное предисловие к отказу?
— Сколько смогу, — ответил Солорвэ.
— Возможно дождливое лето, но не бывать дождливой осени, — произнес Мандос и добавил: — Ты понял меня, Солорвэ.
— Вполне, владыка, — отозвался Солорвэ, хотя это не звучало как вопрос и, похоже, не было вопросом, потому что Мандос пропал прежде, чем Солорвэ успел договорить.
Дождь опять пошел сильнее, Солорвэ сгорбился под его напором. Прося Уйнен помочь ему дождем выразить скорбь, для которой у него не хватает слов, он на самом деле не осознавал, какую силу отпускает на волю. Теперь оставалось только надеяться, что ему удастся это выдержать. И что все будет не зря.
Уверенным пока можно было быть лишь в одном: конец лета он точно не пропустит, Мандос не даст этому случиться. Так что счету дней Солорвэ теперь уделял совсем мало внимания, как и всему остальному миру вокруг. Только дождь, дождь и ничего, кроме дождя. Поэтому внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд, Солорвэ удивился. Кто смотрит на него? Это не мог быть Мандос: стена дождя оставалась все такой же плотной. Да и от взгляда стало как-то разом... теплее?
Вдруг кто-то подбежал к нему, обнял с такой силой, что стало почти больно, а после раздался голос, которого Солорвэ так долго, слишком долго, не слышал:
— Отец! Отец, я здесь! Я живой! Отец, пожалуйста, посмотри на меня!
Дождь прекратился, серое облако рассыпалось десятком радуг, и если какой-нибудь эльда видел это издалека, он наверняка восхитился диковинным зрелищем. Но тем двум эльфам, над головами которых происходило диво, было не до него. Они были заняты только друг другом.
— Солорлиндо! Ты вернулся... вернулся... — Солорвэ чувствовал, что мысли чудовищно путаются. Эта радость была почти слишком велика, чтобы пережить ее. Или это он стал так слаб?
— Да, отец... я здесь... я рядом... Вставай, тут столько воды... Прости меня, отец...
— Перестань... ты ни в чем не виноват... Да, надо встать... я сейчас.. сейчас...
С огромным трудом и с помощью сына Солорвэ поднялся. Но идти куда-то он был не в силах: сделал несколько шагов и рухнул в траву. Земля была чудесно сухой и теплой и пахла умопомрачительно приятно.
Солорлиндо сел рядом, устроил голову отца у себя на коленях... Солорвэ хотел успокоить его, сказать, что все хорошо, но сил и на это не было. Какой нелепый конец! Нет, конечно, он не может вот так умереть. Он не умрет. Но все равно нелепо. Что ж, Солорлиндо теперь нести его? И куда? Домой? В Лориен? До ближайшего поселения эльфов? На то, чтобы думать, тоже уже не хватает сил. Как хочется спать!
— Дай ему это.
Услышав над собой знакомый бесстрастный голос, Солорвэ открыл глаза и увидел, что Солорлиндо принимает из рук Мандоса какой-то ковш. Секунду спустя ковш оказался уже у губ Солорвэ, и не оставалось ничего, кроме как выпить его содержимое, оказавшееся на поверку водой из источников Лориена. Хотя, может быть, не просто водой. Во всяком случае, от нее Солорвэ сразу почувствовал себя намного лучше и смог даже сесть.
— Приветствую, владыка, — сказал он, тут же припомнив, что однажды их разговор с этого уже начинался.
— Здравствуй и ты, Солорвэ Возрожденный, — ответил Мандос.
И Солорвэ на миг с ужасом подумал, что ему все это чудится. Но следующие слова Мандоса разрушили наваждение:
— Скоро вы оба уйдете отсюда, но прежде чем это случится, вам следует знать: что произошло однажды, не может повториться, и вы не должны рассказывать о случившимся кому бы то ни было. Таково мое слово.
В следующее мгновение Мандос исчез. Солорвэ подумал, что уже почти привык к его манере появляться внезапно и исчезать, не дожидаясь ответа. Некоторое время Солорвэ и Солорлиндо сидели молча. Потом Солорлиндо с каким-то совсем детским удивлением сказал:
— Кому бы то ни было… это ведь значит и маме тоже.
— Да, — согласился Солорвэ. — И маме.
— Как странно, — заметил Солорлиндо.
— Переживем, — ответил Солорвэ. — Небольшая цена за твое возвращение. К тому же, я понимаю, почему он поставил это условие.
— Так и я понимаю, — заверил отца Солорлиндо. — Не хватало, чтобы кто-нибудь нанес себе непоправимый вред или умер, стараясь привлечь внимание умершего, который о жизни и думать не хочет. Отец, я... — голос юноши дрогнул.
— Ты не должен просить прощения, — решительно прервал его Солорвэ. — Ты вернулся, и довольно об этом.
Секунду Солорлиндо выглядел так, словно собирался спорить, но вместо этого спросил:
— Ты чувствовал, что я смотрю на гобелен?
— Нет, только догадывался, — честно ответил Солорвэ.
Уже к вечеру этого дня Солорвэ оказался вполне способен идти, и они с Солорлиндо отправились домой. В этот раз на дорогу ушло куда больше времени: как ни хотелось им поскорее обрадовать Айлинвен, торопиться они не могли — глубокое, всеобъемлющее восхищение миром, которое сопутствовало возвращению к жизни, не допускало спешки.
Но все же к исходу лета они вошли в Альквалондэ. Был час заката, и город в его лучах сиял, как большая розовая жемчужина. Айлинвен уже знала об их возвращении или, быть может, предчувствовала его. Увидев Солорвэ и Солорлиндо, она не удивилась, только обняла их обоих разом и долго-долго не отпускала.
А чуть позже, когда зажглись первые звезды, Айлинвен спросила у мужа:
— Как тебе удалось вернуть Солорлиндо? Я уже спрашивала у него, но он говорит, что не может рассказать. Ты тоже?
— Да, — ответил Солорвэ. — Лучше будет нам и вовсе забыть об этом. Но одно я точно могу сказать тебе, — он улыбнулся. — Я был терпелив, словно вода.

Название: Как Эльфвине провел лето девятьсот шестнадцатое от Рождества Христова
Задание: тема «Как я провел это лето»
Размер: 2 787 слов без примечаний
Жанр/категория: джен, PWPL (Plot? What plot? Learning!)
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Эльфвине, Пенголод, Румил, Финрод и другие
Предупреждение: в тексте использованы семь языков, не считая русского
Примечание: все примечания в конце.

Апчхи.
В родной город и столицу всея королевства и прочая, и прочая пришло лето, сразу видно. Джейк, в очередной раз уткнувшись в платок, перепрыгнул через особенно наглую лужу на тротуаре и распахнул дверцу такси. Едва он уселся в машину, как дождь припустил с новой силой. Лето, одним словом.
Пока кэб пробирался по запруженным улицам к метро, Джейк в тысячный раз проверил, все ли он взял. Залез в правый карман, потом в левый, открыл и закрыл сумку с ноутбуком, поискал носовой платок и, наконец, приказал себе успокоиться.
Два дня назад ему позвонил знакомый из Национального архива. Джейк в тот момент как раз наливал себе чай. Итогом разговора стал скандал с женой и ожоги первой степени на правой руке — потому что услышав, что поступило в архив, Джейк, отец двух непоседливых мальчишек и по совместительству этнограф, уронил чайник. Жена этого не оценила. Равно как и его намерение в ту же минуту отправиться в Ричмонд.
Поэтому в архив Джейк поехал сегодня. Дистрикт-лайн, как водится, была перегружена. Помимо местных жителей, ветку, проходящую через все важные лондонские места, буквально оккупировали туристы. Впрочем, до Ист-Хэма мало кто из них добирался. В ожидании поезда на Ричмонд Джейк лениво разглядывал вензеля под потолком станции и гадал, когда же потеплеет.
Усевшись в вагон, Джейк открыл ноутбук и принялся перечитывать свои заметки, которым предстояло вскоре стать полноценной книгой, повествующей об истории одной легенды — «Плавании святого Брендана».
По всей Европе насчитывалось около сотни рукописей с разными изводами этого текста. Самый ранний из известных вариантов появился около 900 года от Рождества Христова. Помимо собственного налета мифологичности, «Плавание…» позаимствовало многое из других иммрамов.
Джейк изучил все имеющие варианты, но пробелов, как это обычно бывает с рукописями раннего Средневековья, было больше, нежели фактов. «Вот есть у нас, скажем, — привычно забормотал он себе под нос, — нидерландская «De Reis van Sint-Brandaan» 12-го века. А где средневерхненемецкая рукопись, от которой пошел голландский вариант, я вас спрашиваю? Нет, извините, не вас. Так вот, нету ее, пропала, испарилась, сгорела, фьють».
Собственно, надежда на ликвидацию одного из пробелов забрезжила как раз после достопамятного звонка. «Джейк, привет. Ты вроде искал что-то про… про Бреннана, да? Тут пришла какая-то жутко старая штука, язык вроде на немецкий похож… Ее еще даже не инвентаризировали, так что давай». Пока, Ал, привет, ожоги первой степени.
«Navigatio Sancti Brendani» в чертовом утерянном средневерхненемецком изводе, я иду за тобой!

Люди лгут. Поговорки тоже. Надежда умирает вовсе не последней. Она сдыхает быстро, окончательно и бесповоротно.
— Как же так, Ирэн… Всего два дня прошло!
— Ты же знаешь, университеты имеют право приоритетного доступа.
— И на сколько ее забрал Дублин?
— Предварительно на пять месяцев.
Джейкоб Эйден Фицрой, крупнейший британский специалист по иммрамам, побочный потомок английских королей и тридцатичетырехлетний глава семейства выругался совершенно неподобающим его статусу, воспитанию и возрасту образом.
— Послушай… У меня есть адрес владельца, то есть теперь уже бывшего владельца рукописи. Может, он сможет тебе чем-то помочь? Вряд ли он не оставил у себя копии.
— Чудо ты, Ирэн, — возбужденно сказал Джейк. — Давай.

«Голосовая почта миссис Фицрой. Оставьте сообщение после сигнала.
Милая, я еду в Корнуолл. Вернусь… когда вернусь. Целую».

«Голосовая почта Джейка Фицроя. Оставьте сообщение после сигнала.
Я тебя убью, Джейк. Завтра у моей мамы день рождения».

Итак, Ньюквей. Там, если верить Ирэн, обитает таинственный мистер АнГвинн, который за здорово живешь пожертвовал национальному архиву бесценную рукопись. Может, он сможет и Джейку пожертвовать копию, буде такая имеется?
Если он успеет на двенадцатичасовой поезд с Паддингтона, то будет в Ньюквее к пяти. А снова в Лондоне можно быть завтра к трем, и даже успеть на праздничный обед, и Мелани не будет сердиться…
На двенадцатичасовой поезд Джейк не успел.

Погоды в Корнуолле стояли дивные. У вокзала Джейк поймал такси, и вторично отправился навстречу мечте и, возможно, главному прорыву в своей жизни.
Когда машина подкатила по мягкому гравию к дому, Джейк изумленно присвистнул. Конечно, он предполагал, что «живущий на отшибе» означает «в собственном поместье», но не думал, что в этой местности существует такая архитектура. Дом был бы уместен на бретонском, а не британском побережье.
Оставалось надеяться на то, что хозяин не в отъезде.

В ответ на звонок дверь распахнул дворецкий («Разумеется!»).
— Могу я видеть мистера АнГвинна? Мое имя Джейкоб Фицрой, я бы хотел поговорить с ним о рукописи, недавно переданной в архив.
— Прошу, мистер Фицрой, — дворецкий с полупоклоном пропустил гостя внутрь. — Я узнаю, может ли мистер АнГвинн Вас принять.
Джейка проводили в гостиную, оформленную в светло-зеленых и золотистых тонах. В ожидании хозяина, который неизвестно еще и появится ли, он рассматривал висевшие на стенах пейзажи. Особенное его внимание привлекла картина, изображавшая чудной красоты побережье. Засмотревшись, Джейк не услышал шагов вошедшего и спохватился только тогда, когда тот поздоровался.
— Добрый вечер, мистер АнГвинн, — слегка смущенно ответил Джейк. — Залюбовался Вашей картиной.
— Gwlas ker an howlsedhes, pan vro yw dha bar? — ответил хозяин, жестом приглашая Джейка садиться. — Что Вас сюда привело?
Джейк как можно короче изложил свою историю. Мистер АнГвинн внимательно слушал и отвлекся только раз, чтобы отдать распоряжение о чае.
—… и я предположил, что это искомый средневерхненемецкий текст, — закончил Джейк.
— О нет. — Хозяин усмехнулся, точно это его позабавило. — Рукопись, которую я передал в архив, написана на древнеанглийском.
Джейк подскочил.
— Не может быть! Значит, есть еще одна версия!
— Боюсь Вас разочаровать. В том тексте нет ни слова о Брендане, хотя, автор, очевидно, вдохновлялся этой историей. Кроме того, это совсем не иммрам, это эхтра.
— Разбираетесь в ирландской литературе?
— Немного. Spyrys a vrederedh, так сказать. Позвольте спросить, а почему Вы интересуетесь Бренданом? Верите в Остров Блаженных?
— Отнюдь, — Джейка слегка покоробил вопрос. — Легенды есть легенды. Ни Атлантиды, ни Тир на Ног, ни Авалона не было и нет. Людям просто хотелось верить в лучший мир.
— То есть вы гоняетесь за тем, что никогда не существовало?
— Мне хочется знать, что думали о мире те, кто жил задолго до нас. — Джейк незаметно для самого себя так увлекся разговором, что почти позабыл о цели визита.
— 'Th on onan hag oll… Я, конечно, могу дать Вам копию. Но я знаю эту историю наизусть. Хотите послушать?
Над чашками с горячим чаем курился мятный пар.


«И как же его зовут?» — спросил Пенголод.
«Кажется, Хвэт. Или Хэйль. Но скорее первое: он так ответил, когда мы с ним заговорили».
Пенголод представил себе эту картину.
«Понятно, — передал он. — Скоро буду».
Такое на его памяти случалось впервые. Раз уж приятель, невозмутимый, ко всему готовый синда, посылает ему осанвэ, дело и правда срочное. Согласно рассказу приятеля, пару часов назад на берег вынесло человека. Синдарина тот не знал, на квенья не отреагировал, в его речи эльфы не нашли знакомых слов — и поэтому решили вызвать Пенголода, ламбенголмо, который, к счастью, жил неподалеку. Почему они не обратились сразу к владыкам, Пенголод из сбивчивых мыслей приятеля не понял, а специально уточнять не стал.

Человек сидел в саду под деревом, жевал травинку и разглядывал свои сапоги. Синда подвел к нему Пенголода.
— Здравствуй, — сказал Пенголод.
Человек в ответ пробурчал что-то, похожее на квенийское приветствие лишь интонацией.
— Копирует, — пояснил Пенголод приятелю и снова обратился к человеку: — Я Пенголод, это Ангведион, а ты кто и откуда?
Человек безучастно взглянул на него, пожал плечами и выдал:
— Hwaet? Ne ic gecnáwe. Hwaet segst?
Пришла очередь Пенголода пожимать плечами: таких языков он никогда не встречал. Кажется, без Румила не обойтись.
Тем временем человек сделал еще одну попытку. Показав на себя рукой, он медленно и четко, по слогам, произнес:
— Ic… nauta sum. Nauta de Anglia, — и, видя, что собеседник его так и не понял, добавил для верности: — Skipamaðr. Frá Englandi.
Пенголод подавил в себе желание схватиться за голову и вытащил из кармана блокнот и карандаш — записывать.

Внеочередное собрание языковой школы созвал Румил. Неделю назад он принял у Пенголода блокнот с записями и пообещал разобраться, что к чему. Валар они решили не беспокоить («Подумаешь, человек, — сказал Румил. — У вас на Тол-Эрессеа вообще проходной двор. Помнится, даже гномы жили одно время»). Ангведион, который к языковой школе не принадлежал, был с ним согласен — после всех переживаний пугать человека не стоит: неизвестно, как он воспримет того же Эонвэ. Нуменорцы, конечно, относились к айнур спокойно — но они и речь понимали. И не ели руками. И снимали на ночь сапоги.
— Таких языков не бывает, — взял быка за рога Румил.
— Почему? — раздалась из угла удивленная реплика Финрода. — Если вы не знаете языка, это не значит, что такого не бывает. У людей же масса языков.
— Языков такого строя не бывает, — пояснил Румил. — Я проанализировал записи его речи: конечно, не понимая слов, нельзя сделать четких выводов, но можно представить себе, как устроена грамматика. Так вот, грамматика не должна быть настолько хаотична. Смотрите: «Ubi est scip… navis mea? Scip min? … Cwæl ic? Hwæþer ic cwæl? Hic est insula beatorum… Annwvyn?» Или это несколько языков, или он — не из нашего мира, хотя в это я не верю.
— Несколько языков? Зачем?
— Это как раз понятно, — сказал Пенголод. — Он пробует: вдруг мы говорим хотя бы на одном?
— Это выучить не получится, — закончил Румил. — Если мы хотим общаться с человеком — как, кстати, его зовут? — придется делать это на квенья.
— Его зовут Эльфвине, — мрачно сказал Пенголод, — и научить его языку — невозможно. Разве я не пытался? Пытался! Я ему говорю слово и показываю — он повторяет, а назавтра уже забывает! Я ему парадигму — а он только головой кивает!
— Зачем ты ему парадигмы? — изумился Финрод. — Я их никогда не зубрил.
— Как же ты — у гномов, у людей?
— Слушал, — сказал Финрод. — Смотрел, когда и что они говорят. Спрашивал, если совсем непонятно.
Он задумался.
— Кстати, вы не пробовали поговорить с ним образами? Хотя бы объяснить, кто мы такие и что это за место?
— Он, похоже, и так знает: ничему не удивляется.
— У него шок, — сказал Ангведион. — Вас бы так выбросило неизвестно куда. И все чего-то от вас хотят и носятся, как с маленьким. И потом, я не умею разговаривать с людьми образами: я не ламбенголмо, как вы.
Пенголод развел руками:
— Мне даже в голову не пришло. Может, ты…?
Тут все посмотрели на Финрода — и Финрод, конечно, согласился. Тем более что Амариэ давно предлагала провести лето на побережье.

Эльфвине пока оставался у Ангведиона. Против новых гостей — Финрода с супругой — синда не возражал: свободных комнат у него было достаточно. Он пока не обзавелся ни женой, ни детьми, а из иных родственников кто-то еще оставался в Эндорэ, а другие жили в глубине острова. Пенголод, отговорившись делами, вернулся домой: «Понадоблюсь — зовите». Ангведион подозревал, что тому неприятно слышать, как смертный коверкает язык, но промолчал.

— Знакомься: это Финрод, а это Амариэ, — очень громко представил приятелей Ангведион, подводя их к Эльфвине. — Они мои друзья, немного у меня погостят.
Эльфвине кивнул, выдавил малоразборчивое приветствие и пожал Финроду руку.
— Я очень рад, — искренне сказал Финрод.
— Eallswá, — снова кивнул Эльфвине. — Тоже.

— Ты поёшь? — спросил вечером Финрод, обращаясь к Ангведиону. Они сидели в гостиной и неспешно беседовали — точнее, эльфы вели беседу, то и дело бросая взгляды в сторону Эльфвине, а тот ловил знакомые слова, улыбался, кивал и явно наслаждался.
Ангведион покачал головой:
— Пою, но сейчас не хочется.
— А ты поёшь? — повернулся Финрод к Эльфвине.
— Я? А? Дома… Enge land поёшь… играешь hearpa.
За этим набором звуков Финрод угадал связную фразу — или ожидал подобного, и не удивился; или проник в мысли человека; или прочел намерение в его глазах. Так или иначе, он протянул Эльфвине принесенную заранее небольшую арфу и приготовился слушать. Эльфвине осторожно провел по струнам, прикрыл в глаза — заглянул в себя, вспоминая слова, — и начал:
— Nu scylun hergan, — он сделал паузу, вздохнул, — hefaenricaes uard. Metudæs maecti… end his modgidanc…
Финрод постарался уловить за словами картины: может быть, человек поет о своей земле, истории своего народа, или о прошлом. Он ожидал увидеть битвы, морские путешествия, может быть, семейную жизнь… но перед глазами его встал только образ усеянного звездами неба. В слове allmectig прозвучала величественная последняя нота, и все смолкло.
— Спасибо, — сказал Эльфвине, возвращая ему арфу. — Это… sang… hymnus.
— А у вас есть песни-истории? — спросил Ангведион, который, видимо, тоже не почувствовал в пении событий.
— Истории? — спросил Эльфвине.
— Давайте я покажу, — предложил Финрод и, отогнав ненужные угрызения совести (действительно, если один раз с людьми получилось, почему сейчас нельзя?), применил испытанную технику.

— Очень интересный… — сказал Эльфвине мечтательно, когда Финрод закончил. — Это всё… э-э-э… sóþsagu oððe… sive… или спать?
— Это всё правда, не сон, — обнадежил его Финрод. — А ты имеешь в виду картины или сами события?
Эльфвине посмотрел на него вопросительно.
— Ну, картины, — попыталась объяснить Амариэ. — Представляешь, картины, — она выразительно провела ладонями по глазам и помахала руками в воздухе.
— Да, вот такие картины — правда, но и вся история — тоже.
— Ic wille gehieran, undergitan, gemunan and awrítan ǽlc þæt, — сказал Эльфвине, как будто давал себе обещание; и никто его не понял.
Несколько минут прошло в молчании, потом Амариэ снова заговорила:
— Так есть у вас такие песни-истории? — она выделила голосом «такие» и показала на Эльфвине.
— Конечно, — ответил он.
Комнату снова наполнил тихий перезвон струн. «Теперь, — подумал Финрод, — теперь мы узнаем, кто он и откуда; или хотя бы откуда его народ».
— Hwæt! Wé Gár-Dena in geardagum… — начал было Эльфвине; послышалось позвякивание кольчуги; просвистело копье. Он осекся и повторил:
— Gár-Dene. Нет.
— Почему нет?
— Dene, — пояснил Эльфвине. — Den-ar? Fýnd-ar… плохо. Нет, не хочу.
— Ну как хочешь, — сказал Ангведион и забрал у него арфу, а Финрод спросил:
— Это ваши враги, да?
Но можно было даже не спрашивать.

Эльфвине, освоившись в доме и выучив пару нужных фраз (например, «Здравствуйте, да светят вам звезды», «Извините, я не понимаю» и, по настоянию хозяина, «Я живу в доме Ангведиона на побережье»), повадился на целый день уходить из дома и бродить по берегу, присматриваясь к рыбацким лодкам и время от времени заводя беседы с прохожими. Все вокруг уже его знали и не удивлялись ни необычной внешности, ни странной речи, в которой смешивались квенья привычная, квенья искаженная и непонятные слова человеческого языка. Ангведион напоминал себе, что Эльфвине — взрослое, самостоятельное, разумное существо, но отделаться от мысли, что за ним нужно присматривать, не мог. Финрод, кажется, тоже начал считать человека кем-то вроде младшего брата или племянника.
Поэтому они старались не терять Эльфвине надолго из виду: мало ли что может случиться? Как, например, отнесется к смертному в благословенном краю беспокойный Оссэ? Как ни странно, Валар до сих пор не заинтересовались гостем.

Разговор на повышенных тонах они услышали издалека. Говорил, кажется, не Оссэ — тембр голоса был эльфийский.
— Что значит, «злое и плохое — это прекрасно»? — возмущался голос. — Почему?
— Извините! — говорил Эльфвине. — Извините, я не понимаю.
Финрод и Ангведион подошли поближе: смутно знакомый эльф обернулся к ним.
— Ваш смертный, этот Эриол — посланник Моринготто! — возмущенно заявил он.
— Почему это? — удивился Финрод.
— Мы говорили о погоде, я говорю: «Прекрасная погода, да?» — а он: «Да-да, плохое и злое — прекрасно»!
— Неправда! — воскликнул Эльфвине. — Не «плохое и злое». Я говорю: hruse и wulcen — прекрасно!
При этих словах он показал на землю и на небо.
— Сами слышите: olce, hru- что-то там…
— Нет-нет, он имеет в виду совсем другое! В его языке это совершенно безобидные слова! Земля, погода, небо… Да?
— Да, — сказал Эльфвине. — Небо, белый, это, — и показал на облако.
После этого случая он запомнил несколько фраз о погоде и научился говорить «Я имел в виду совсем другое!»
Через пару месяцев он объяснялся на квенья уже довольно бодро.

— Слушайте, — Эльфвине выглядел неожиданно растерянным. — У вас в саду… кажется… Petrus Apostolus…
— Кто?! — спросил Финрод и, не дожидаясь ответа, отодвинул Эльфвине и выбежал в сад. Там, заняв всю скамейку и вытянув ноги вдоль дорожки, сидел Аулэ. «Хорошо, что не Мандос», — пронеслось у Финрода в голове, и некстати вспомнилась сцена с Эарендилом.
— Как ваш эксперимент? — дружелюбно спросил Аулэ. — Я вижу, продвигается?
— Эксперимент?
— Обучение языку в естественных условиях, — объяснил мастер. — Я был уверен, что вы справитесь. Молодцы.
— Вы знали?
Аулэ засмеялся:
— Конечно. Сам подумай: часто ли такое случается?
— Почему же…
— Лишний раз не пугать, — принялся перечислять Аулэ, — Мандос не беспокоился; надолго здесь ваш смертный не задержится…
В дальнем конце сада показалась Амариэ.
— В общем, — резюмировал Аулэ, — когда закончите его учить, все опишете и сделаете доклад у Румила. Или ты один, если Ангведион не захочет.

Долгое валинорское лето близилось к концу; прошел уже праздник урожая.
— Я хочу еще раз услышать, понять, запомнить и записать все это, — произнес Эльфвине, когда Финрод завершил очередной песенный рассказ.
— Это к Пенголоду, — сказал Ангведион. — Думаю, теперь он готов тебя принять. У него есть свои записи, исторические книги… Ты знаешь, где он живет?
— Мы с Амариэ проводим, — предложил Финрод. — Мы собираемся домой и можем заехать в Тавробель.
Так завершилось это долгое лето. О том, что было дальше, известно многим: Эльфвине учился у Пенголода; Ангведион иногда навещал их.
Доклад Финрода на собрании ламбенголмор имел большой успех.

Ангведион смотрел, как тэлери готовят к спуску на воду корабль.
— Ты точно решил? — еще раз спросил Эльфвине. По голосу его теперь было не отличить от эльфа — но поседевшие волосы выдавали в нем смертного. Он несколько лет странствовал по острову и теперь собрался, наконец, вернуться домой. Книги и записи, надежно упакованные, уже ждали его на корабле.
— Тебе же нужен проводник, — ответил Ангведион.
— А вдруг ты не найдешь дороги назад?
Ангведион промолчал.
Путь в Аман он отыщет всегда, но когда его потянет домой, он еще не знал. Пенголод в прощальной беседе предположил, что это будет не скоро — и Ангведион с ним в глубине души согласился.


За окнами давно сгустились сумерки, и где-то в глубине сада стрекотали кузнечики. Легко трепетали на ветру занавески.
— Bro goth agan tasow, — тихо сказал мистер АнГвинн. — Пора домой.
Джейк лишь кивнул в ответ.


Примечания.

а) Переводы
«De Reis van Sint-Brandaan», «Navigatio Sancti Brendani» — «Путешествие (плавание) святого Брендана» (ср.-нидер., лат.)
Gwlas ker an howlsedhes, pan vro yw dha bar? — «Милый западный край, есть ли равная тебе земля?» Мистер АнГвинн цитирует строчку из гимна Корнуолла (корн.)
Spyrys a vrederedh — Дух братства (корн.)
'Th on onan hag oll — Мы единое целое (корн.)
Hwaet? Ne ic gecnáwe. Hwaet segst? — Что? Я не понимаю. Что ты говоришь? (др.-англ.)
Ic… nauta sum. Nauta de Anglia. — Я… (др.-англ.) моряк. Моряк из Англии. (лат.)
Skipamaðr. Frá Englandi. — Моряк. Из Англии (др.-исл.)
Ubi est scip… navis mea? Scip min? … Cwæl ic? Hwæþer ic cwæl? Hic est insula beatorum… Annwvyn? — Где (лат.) корабль (др.-англ.)… мой корабль (лат.)? Мой корабль? Я умер? Неужели я умер? (др.-англ.) Это остров блаженных (лат.) Аннун? (валл.)
(Аннун — потусторонний мир у валлийцев).
Eallswá — тоже (д.-англ.)
Enge land — Англия (др.-англ.)
hearpa — арфа (др.-англ.)
Nu scylun hergan hefaenricaes uard.
Metudæs maecti end his modgidanc… — Эльфвине поет «Гимн Кэдмона», одно из первых стихотворных произведений на древнеанглийском. «Гимн Кэдмона» посвящен Создателю.
Подстрочный перевод:
Теперь мы должны славить небес стража
силу создателя и его замысел… (др.-англ.)

allmectig — всемогущий (др.-англ.)
sang — песня (др.-англ.)
hymnus — гимн (лат.)
sóþsagu oððe… sive… — правда или… (др.-англ.) или… (лат.)
Ic wille gehieran, undergitan, gemunan and awrítan ǽlc þæt — Я хочу услышать, понять, запомнить и записать все это (др.-англ.)
Hwæt! Wé Gár-Dena in geardagum… — здесь Эльфвине начинает петь «Беовульфа»
Подстрочный перевод:
Вот! Мы из Копье(носных) Данов в былые дни… (др.-англ.)

Gár-Dene — Копье(носные) Даны
Dene — Даны (др.-англ.)
Den-ar — Даны (др.-англ.) + квен. окончание множественного числа
Fýnd-ar — враг (др.-англ.) + квен. окончание множественного числа
hruse — земля (др.-англ.)
wulcen — облако, небо (др.-англ.)
olce, hru- — квен. корни, обозначающие «плохой», «злой» и т.д.
Petrus Apostolus — Апостол Петр (лат.)
Bro goth agan tasow — Древняя земля наших предков (корн.)

б) Другие примечания
Ламбенголмо — мудрец, знаток языков
Эриол — имя, которое Эльфвине дали эльфы.
Иммрам — жанр ирландских сказаний, повествующий о морском путешествии героя в Потусторонний мир.
Эхтра — жанр ирландских легенд, повествующий о приключениях героя в Потустороннем мире.


Название: Лето без войны
Задание: тема «Как я провел это лето»
Размер: 1 043 слова
Жанр/категория: джен, гет, путешествия
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Арафинвэ/Эарвен, Индис, Финрод, Амариэ
Примечание: что случилось после окончания Войны Гнева.

Обычно в Аман приходило не больше одного или двух кораблей одновременно. Такое расписание было установлено, чтобы не перегружать работников гавани и не переполнять дома для временного пребывания переселенцев. Три судна означали прибытие военачальника высокого ранга, перевозящего свой штаб. Этим осенним утром на рейде Альквалондэ показалось сразу пять.

Эарвен торопливо одевалась, путаясь в шнурках и застежках, как девочка перед первым свиданием. Она знала, что вернуться в это время мог только один из командующих войском. Ингвиона, сражавшегося в первых рядах и опаленного драконьим пламенем, привезли вместе со всеми ранеными сразу после победы. Теперь его совместными усилиями ставили на ноги отец, мать, Индис и девы Эстэ. Ольвэ задержался в гостях у фалатрим Кирдана, которых учил строить корабли, способные пересечь Великое море. «Вингилот — это единичное гениальное прозрение, теперь мы с дядей Кирданом работаем над тем, чтобы поставить дело на поток», — вспомнилась Эарвен фраза из письма отца. Что до Эонвэ, то его было не оторвать от новых друзей — эдайн. Опекая и обучая смертных, майа был истинно счастлив; казалось, это было ему утешением и наградой за все годы, что пришлось провести в тяжелых боях. Итак, заключила королева, сегодня она наконец встретится со своим мужем.

Он стоял на носу в парадных доспехах, улыбаясь в ответ на приветствия собравшейся на причале толпы. Доспехи надели и воины-нолдор, что были с ним. Даже на мореходах были подобные рыбьей чешуе кольчуги. Блеск металла и драгоценностей на ярком солнце почти слепил глаза. Золотые волосы короля развевались на ветру — как давным-давно, в день их свадьбы, когда он по телерийскому обычаю приплыл за невестой на лодке. Но лицо уже не было столь юным и беззаботным. Годы страданий, опасностей и ответственности за чужие жизни неуловимо изменили его выражение. Чуть больше твердости в чертах, спокойной решимости во взгляде — и Арафинвэ стал похож на вернувшегося из мертвых Финрода. Впрочем, Эарвен так нравилось даже больше. Недаром ее двоюродная сестра полюбила человека, имевшего такое лицо уже в возрасте тридцати смертных лет.

Корабль подошел к причалу. Королева мимоходом отметила, что строили его не телери в Альквалондэ, а фалатрим на Тол-Фуин. Значит, король покинул Белерианд на творении его мастеров, что, конечно, заставило их гордиться собой и подняло их дух. Он был как всегда дипломатичен, ее Арафинвэ. Когда моряки опустили сходни, приветственные клики народа сложились в древнюю песню, звучавшую в одном ритме с прибоем. Ее пели еще первые квенди на Куивиэнен, встречая вернувшихся с охоты соплеменников. Эарвен стояла впереди всех, рядом с Индис, Финродом и Амариэ. Златовласый воин сошел по сходням на причал. Теперь между ними, в последние десятилетия разделенными огромным расстоянием, было всего несколько шагов. Она бросилась к мужу. Их руки встретились, и губы надолго слились в поцелуе.

— Так значит, ты закончил все дела уже весной? Почему же ждал до осени? — спросила она поздно вечером, когда кончился праздник, и семья осталась одна.
— Прости, любовь моя, — виновато улыбнулся Арафинвэ. — Мне было нужно побыть там еще немного. До этого лета я видел Эндорэ только как место сражений. Почти вся земля была искалечена Врагом — ни деревьев нормальных, ни зверей, даже вода, и та отравлена. В местах, где было еще можно жить, обитали несчастные рабы, у которых слуги Тьмы отбирали последнюю корку хлеба, чтобы прокормить свое огромное войско. Иногда нам попадались остатки былой красоты — руины Эглареста, Виньямара, Нарготронда...
— Да? И как там... после всего? — взволнованно спросил Финрод.
— Теперь уже никак, ты же знаешь, что все затонуло. А каким он был тогда — тебе лучше не видеть. Мои воины забрали оттуда то немногое, что уцелело. Несколько статуй и картин, обрывки книг... Я привез их сюда, можешь забрать себе.
Амариэ, увлекавшаяся всем эндорским, горячо поблагодарила его. Король умолчал о том, что лично следил, чтобы с каждой спасенной из мертвого города вещи были тщательно стерты следы крови.
— На все это было так больно смотреть, что когда мы добрались до Гондолина, то обошли его стороной. Все знали этот город по воспоминаниям, которыми делилась Итариллэ; никто не хотел видеть, во что он превратился. А дальше были Анфауглит и Ангбанд.
— Да, — сказала Индис. — Ингвион рассказывал то же самое. А ведь я видела Эндорэ прекрасным. Городов тогда еще не было, но были леса и холмы, реки и долины, озаренные светом звезд...
— У тебя есть хотя бы эта память, мама. А у меня — вообще ничего, кроме войны. Я понял, что не могу вот так оставить эту землю. С цветения яблонь и до поры сбора урожая я путешествовал.
Глаза Эарвен загорелись интересом. Страсть к невиданным землям не покинула ее с тех времен, когда отец брал ее с собой исследовать дальние участки побережья. Арафинвэ понял без слов, чего от него хотят, и продолжил рассказ песней.

Сплетение слов и звуков рождало образы, видимые словно наяву. Перед взором слушателей вставал цветущий Оссирианд, строящиеся города на побережье Линдона, нетронутый и неоскверненный остров Берена и Лютиэн. Дальше были Синие горы и таинственные города гномов — потомки друзей Фелагунда радушно приняли его отца в своих пещерах. К востоку от гор простирался зеленый край, именуемый Средиземьем; говорили, что он в несколько раз больше Белерианда и таит в себе множество чудес. Здесь проводниками короля были Галадриэль и Келеборн, которые успели подружиться с местными нандор и подумывали основать свое королевство. Как ни жалел он, что дочь не вернется с ним в Аман, ее выбор был ему понятен.

Когда лето почти миновало, Арафинвэ направился на север. Выйдя к побережью, он пересек на лодке узкий пролив и оказался на Тол-Фуин. Кошмарная местность, недавно звавшаяся Таур-ну-Фуин, за несколько месяцев изменилась до неузнаваемости. Обожженные деревья, которые так и стояли там со времен Дагор Браголлах, были выкорчеваны и пущены на строительство кораблей. Вместо них землю покрывали молодые ростки из семян, высаженных эльфами. Достопримечательность острова — курган, под которым покоился прославленный Белег Куталион, — покрывали цветы альфирин. Птиц пока не было, но они должны прилететь с материка, когда вырастет лес. На этой земле, снова юной и дышащей надеждой, и закончилось путешествие короля нолдор.

Пение смолкло. Семья какое-то время сидела в тишине. Каждый заново переживал то, что услышал. Молчание нарушил Финрод.
— Спасибо, отец. Все это останется в наших сердцах.
— Когда ты пел про звездные ночи, я словно в детство возвращалась, — улыбнулась Индис.
Амариэ охватил немой восторг. Дома она немедленно примется за картину или гобелен, изображающий какой-нибудь пейзаж Средиземья.
— В пути хорошо... но дома все-таки лучше, — тихо сказала Эарвен и посмотрела в окно.
Оно было настежь распахнуто в теплую осеннюю ночь. Поверх темных крон сада, пахнущего спелыми яблоками, открывался великолепный вид на Тирион.
— Конечно, — ответил Арафинвэ, обнимая жену. Огни родного города отражались в ее глазах.

~ Открыть все тэги MORE в этом посте ~

@темы: БПВ-2, Воинство Вернувшихся в Аман, Этап IV: Тема

---

Воинство Первого Дома - Этап 4

[Нельяфинвэ Майтимо Руссандол]

Название: Хорошее лето
Задание: Тема: "Как я провел это лето"
Размер: 4000 слов
Жанр/категория: Джен, флафф
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги:Амрод, Амрас, НМП
Предупреждение: Нет
Примечание: Многие сведения о друэдайн взяты из текста "Друэдайн" в "Неоконченных Преданиях", а также из текста "О гномах и людях" (XII том "Истории Средиземья").

Амрод вздохнул полной грудью и остановился, лениво скользя взглядом по лужайке среди леса. Цветы пахли так сильно, как будто цвели в последний раз. А, впрочем, так оно и было. Здесь, в Средиземье, век трав короток, они должны отцвести и дать семена за одно короткое лето – это не сады Ваны, где по воле Валиэ растения могут цвести без перерыва и год, и век – пока это не надоест госпоже, и она не сменит их на новые.

Но здесь у цветов не было заботливой госпожи, и они жили по своей воле. Правда, век такой воли – одно лишь лето, короткое, но полное жизни лето. И лето здесь, в лесах Таргелиона, только начиналось.

Амрод увидел брата, чьи рыжие, более светлые, чем у него самого, волосы мелькали среди стволов, но не стал его звать. Зачем? Он пока не нашел ничего интересного, а цветы брат увидит и без него.

Карантир уже несколько последних лет зазывал младших братьев в гости, но каждый год их что-то отвлекало. Хлопот с людьми, совсем недавно поселившимися в Эстоладе, младшим сыновьям Феанора хватало с лихвой. Люди были шумны и не очень понятливы, суетились и желали получить все и сразу. Они плохо чувствовали Мир, не понимали, чего хотят деревья и цветы, животные и птицы. А уж охотники из людей были и вовсе аховые. Из любопытства Амрод и Амрас несколько раз выходили на охоту с людьми племен Беора и Мараха, и только диву давались, как этим горе-охотникам удавалось хоть что-то добыть. Не слышащие и не видящие ничего дальше своего носа, неуклюжие, проламывающие целые тропы в лесу, где эльф не задел бы и веточки, убивающие зверей и птиц без меры, так что лишнее мясо часто оставалось гнить на земле… Но теперь большинство людей отправилось дальше на запад – во владения Финголфина и сыновей Финарфина. И сейчас, наконец, близнецы могли поехать к старшему брату в гости. Они не взяли с собой охраны – о нападениях орков здесь не слышали уже лет десять, Карантир и гномы хорошо охраняли горные перевалы.

Знакомые едва ли не до последнего дерева леса их владений на юге Белерианда остались далеко позади. Конечно, в Таргелионе братья тоже бывали не раз, но все-таки знали его не так хорошо. Вот, например, ни этой поляны, ни окружающего ее леса Амрод совсем не помнил. Тем лучше! Есть шанс найти что-нибудь необычное…

Со стороны, куда ушел Амрас, вдруг послышался стрекот сойки. Амрод насторожился – это была вовсе не птица. Брат нашел что-то интересное. Не опасное – иначе бы он издал крик ястреба. Амрод быстро пошел на зов и, отойдя совсем недалеко от поляны, увидел пышный куст калины и задумчивого Амраса. Взглянув туда, куда смотрел брат, Амрод только удивленно выдохнул:

- Ого!

Было от чего удивляться – под кустом, полускрытая ветвями, стояла статуя.

Статуя была некрасивой, даже уродливой, и изображала кого-то из Детей Эру, но какому народу принадлежал прототип, Амроду было совершенно неизвестно. Фигура была сидячей, она сидела, подогнув под себя ноги и сложив руки на животе. Лицо – широкое, с плоским носом и толстыми губами, с маленькими глазками, скрытыми под развитыми надбровными дугами. Волосы были жидкими и прямыми, связанными в неаккуратный хвост. Бороды на лице не было. Статуя была одета в набедренную повязку из настоящей кожи – и это была вся ее одежда.

Ваятель, похоже, обладал немалым талантом – если бы не полная неподвижность, можно было бы счесть статую живой. Такие статуи Амрод, конечно, видел – больше в Валиноре, но и здесь, в Смертных Землях, попадались искусные резчики по камню и дереву. Взять хотя бы статуи в Нарготронде…

Братья, не сговариваясь, посмотрели друг на друга.

- Однако… - задумчиво протянул Амрас. – Я и не думал, что люди способны на такое.

- Люди? – поднял бровь Амрод.

- А то кто же? – ответил ему брат. – Ни один эльф не станет ваять такого уродства – пусть даже столь правдоподобного.

- Откуда ты знаешь? – Амрод вовсе не был так уверен. – А если это кто-то из авари? Нандор Оссирианда рассказывали о них много необычного.

- Нандор расскажут! – фыркнул Амрас. – Помнишь, они убеждали нас, что орки – это и есть авари, совсем одичавшие в глуши.

- Ну, это, конечно, глупость, - сказал Амрод. – Но и люди неспособны такое сделать.

- Хотел бы я знать, кто это, - сменил тему Амрас. – Похоже на гнома – но что же это за гном без бороды да почти голый!

- А может, все-таки авари? – продолжал гнуть свое Амрод. – Не гном, не человек, не орк… кто же еще?

- И как ее сюда притащили? – Амрас не хотел соглашаться с братом, но и не находил, что возразить. – Посмотри, следов, что волокли что-то тяжелое, здесь нет.

- Да и вообще обратных следов нет, - Амрод обошел куст вокруг, сам он в легких охотничьих сапогах почти не оставлял следов даже на влажной после недавнего дождя земле.

- Не улетели же они по воздуху! – воскликнул он. – Знаешь, брат, я, кажется, все понял… - он указал на грудь статуи. – Смотри!

Грудь едва заметно двигалась в такт дыханию, а различить это мог разве что острый взгляд эльфа. Как будто отвечая на поразительную догадку, статуя под взглядами двух изумленных эльфов шевельнула рукой, потом подняла голову…

Когда статуя встала на ноги, она оказалась невысоким приземистым существом, коренастым, с выпуклым животом. По росту существо было ближе к гномам, но безбородых гномов еще никто не видел. А уж на орков всех родов и видов братья насмотрелись и не перепутали бы их ни с кем. Человек? Но среди племен Беора и Мараха такими невысокими были разве что двенадцатилетние дети… Однако для ребенка лицо у существа было слишком морщинистым, а руки – мускулистыми.

Братья слегка отступили назад, Амрод на всякий случай положил руку на рукоять меча. Краем глаза он заметил, что брат тронул висящий за спиной лук с натянутой тетивой – они вообще-то сошли с лошадей, чтобы подстрелить что-нибудь на ужин…

Существо посмотрело прямо на эльфов и что-то забормотало на незнакомом им языке. Оно медленно развело руки – и эльфы увидели, что они пусты. Похоже, существо было настроено мирно.

Вдруг недалеко послышались другие голоса – довольно хриплые, но не грубые и не злобные. Еще несколько существ, похожих на ожившую статую, выходили из-за деревьев…

***

- Не очень понимаю, зачем мы вообще сюда пришли, - Амрас, нахмурившись, осматривал лагерь незнакомого народа – шалаши из веток, выстроенные вокруг стволов больших деревьев. – Они невежественны и примитивны, даже люди Мараха куда более цивилизованны… Они даже лошадей испугались! – Амрас презрительно фыркнул.

Что правда, то правда – высокие скакуны валинорских кровей, на которых ехали сыновья Феанора, привели лесовиков в немалое изумление и волнение. Возбужденно переговариваясь, они окружили настороженно фыркающих животных – впрочем, кони скоро успокоились и даже позволили себя погладить – дело невиданное и неслыханное, потому что кони подпускали к себе только хозяев и нескольких конюхов.

Потом лесовики снова заговорили на своем гортанном языке и эльфы, не понимая их речи, но улавливая тот смысл, что существа вложили в свои слова, поняли, что их приглашают погостить в лесном лагере. Братья посмотрели на них, на спокойных лошадей, друг на друга – и согласились.

- Знаешь, - задумчиво сказал Амрод, - Майтимо совсем недавно говорил, что нам не помешала бы помощь людей против Моринготто. Он жалел, что племена Эстолада почти полностью решили уйти на запад, а те, кто остался, не очень-то рвутся воевать. У него, на Химринге, людей совсем немного, а воины они хорошие.

Амрас поднял брови:

- Я что-то сомневаюсь, что эти коротышки смогут выстоять против орков. Да и очень уж их мало.

- Это может быть только передовой отряд. А что касается коротышек – то гномы Карнистира еще ниже. Но таких прекрасных воинов еще поискать! – ответил ему брат. – Да и вообще… мне стало любопытно. Это надо же – сидеть так неподвижно, что даже мы чуть не приняли его за статую! Они, наверное, хорошие охотники – с таким-то терпением.

- Это верно, - не мог не согласиться Амрас. – Хорошо, сознаюсь, что меня тоже одолело любопытство. Погостим здесь немного – ведь Морьо не ждет нас к определенному сроку. А на юге обойдутся и без нас – время сейчас спокойное. Нет никаких причин уходить отсюда так поспешно.

- Если не считать того, что наши новые знакомцы могут оказаться врагами, - Амрода вдруг взяли сомнения. Откуда им знать, что этот незнакомый народ – доброжелателен и не служит Морготу? Ну да, открытый и доверчивый Финрод, готовый принять в свое сердце любого, сразу же поверил первым встреченным людям настолько, что остался один среди них на целый год. Когда его спрашивали потом – не боялся ли он предательства, он только улыбался и говорил: «Сердце сказало мне, что если в них и есть зло, то не больше, чем в нас самих». Но они-то… они знали, что могло таиться в душе даже у эльда. Сыновья Феанора знали это слишком хорошо.

- Не думаю, - покачал головой Амрас. – Послушай только, как они смеются! Ни одно несчастное существо, побывавшее в лапах Моринготто, не сможет смеяться так весело и радостно.

Несколько лесовиков суетились вокруг костра, готовя ужин. Они переговаривались друг с другом, видимо, изрядно сдабривая речь шутками, потому что то и дело заливались хохотом. Смех этот был звонким и заразительным, хотелось подсесть к костру и присоединиться к веселью. Амрод и Амрас, не сговариваясь, сделали несколько шагов к костру. Лесовик – тот самый, которого они увидели первым, махнул им рукой и указал на сухие бревна, которые служили сиденьями. Эльфы, не чинясь, уселись. На костре булькал глиняный котелок, из которого тянуло незнакомым запахом. Амрод принюхался получше, но так и не понял, что же там варится.

Лесовики, не смущаясь, продолжали болтать и смеяться. Братья улавливали обрывки их разговоров, но шутки были им непонятны.

В конце концов кушанье было готово. Лесовики взяли по деревянной миске, дали чистые миски и ложки гостям, разлили варево. Амрод еще раз принюхался – и чуть не уронил миску, узнав запах.

- Послушай, - сказал он брату, который уже успел попробовать угощение, - я понял, что это!

Его тон заставил Амраса опустить ложку.

- Это же моринготтовы растения, грибы! Чистый яд!

Амрас метнул взгляд на довольных жующих лесовиков.

- Но они ведь это едят… и, похоже, без всяких последствий для себя… Если бы они хотели отравить нас – то не ели бы сами.

- Ты ведь знаешь, что орки могут жрать всякую дрянь и их даже не стошнит. Может быть, и эти…

Их первый знакомец с беспокойством посмотрел на эльфов и сказал:

- Ешьте. Вкусно, - чтобы у гостей не возникло в этом никаких сомнений, он набрал полную ложку кушанья, сунул в рот и преувеличенно зачавкал.

Амрас посмотрел на брата:

- Знаешь, я ничего плохого не чувствую. Дрянь дрянью, но откровенного яда даже орки не употребляют. Они точно так же умирают от него, как и остальные. Да оно и вкусно – хоть и непривычно.

Амрод огляделся. Некоторые лесовики уже прикончили свои порции и выглядели вполне бодрыми и довольными жизнью. Глядя на удивленных и растерянных эльфов, они звонко рассмеялись.

- Нет, - сказал Амрас, - я не верю, что они хотят нас отравить. Нельзя отравить гостя и так смеяться, - он решительно взялся за ложку. Амрод вздохнул и решил последовать его примеру. И не пожалел – кушанье было вкусным и сытным, хотя и не то чтобы изысканным.

После ужина, который закончился чистой родниковой водой, в костер подбросили дров. Из шатров вышли женщины, приблизились к гостям сначала с некоторой опаской, потом освоились и стали болтать и смеяться. Женщины тоже ходили в одних набедренных повязках, как и мужчины, их груди не были прикрыты. Феаноринги слышали рассказы старших о Пробуждении у Куйвиэнэн – так когда-то ходили там и женщины эльдар. Невинные обычаи невинного народа.

После ужина и уборки несколько мужских голосов затянули веселую песню. К ним быстро присоединились еще голоса – низкие мужские и высокие женские. Некоторые стали прихлопывать и притопывать в такт. Песня была простой и безыскусной, но певцы пели ее искренне, а другие слушали и веселились, радостно, как дети. Амрас не выдержал, достал из кармана куртки свирель, на которой играл иногда вечерами, и подхватил мелодию. Бесхитростная свирель как нельзя лучше подходила к этой примитивной, но веселой и радостной песне. Амрод поймал себя на том, что тоже хочет подхватить этот нехитрый ритм и, недолго колеблясь, присоединился к поющим, выводя мелодию одним голосом, без слов.

Так они веселились до тех пор, пока не взошла почти полная луна, а потом братья уснули на мягких постелях из мха и листьев, уже не думая ни о какой опасности.

***

Дни шли за днями, Амрод и Амрас жили среди лесовиков, которые называли себя друхами, уже не жалея о своем решении. Братья стали изучать их язык, довольно неприятный на слух квенди, но вовсе не такой сложный, как язык гномов, о котором они узнали от Куруфина. Хотя в звучании было нечто сходное – видно, прав был тот же Куруфин, который утверждал, что все исконные людские языки испытали довольно сильное влияние кхуздула на востоке, хотя в основе их лежал древний праэльдарин. Амроду и Амрасу не стоило большого труда выучить чужой язык и вскоре они болтали с друхами, как будто родились в этом племени. Они пытались научить новых друзей и квэнье, но те, хотя и с удовольствием слушали мелодичный язык Амана, оказались неспособны его выучить, как и многие синдар. В конце концов братья бросили эти попытки, но частенько услаждали слух своих хозяев песнями Валинора по вечерам. Друхи слушали их увлеченно, глаза у них загорались, а у некоторых даже выступали слезы – слезы не печали и тоски, но такой запредельной радости, которая обращается в печаль. Все народы Арды, даже никогда не видевшие Амана и не слышавшие о нем, тосковали по нему, как по неискаженной благословенной земле – только в тех, кто был искажен Морготом, эта любовь обращалась в ненависть.

Чтобы изучить нехитрую жизнь лесовиков, сыновьям Феанора потребовалось лишь несколько недель. Жили друхи просто и открыто, не желая обременять себя ни лишним имуществом, ни сложными взаимоотношениями. Прочных домов они не строили, ограничиваясь шалашами из веток, одежды тоже почти не носили – но, будучи сильными и выносливыми, мало страдали от холода и жары. Вещей у них было мало – посуда, ножи, охотничья и рыболовная снасть, одеяла из шкур для холодов – вот, пожалуй, и все. Жили они семьями, из мужа, жены, и детишек, впрочем, женщин у них было мало, да и то не все выходили замуж. Детей специально не учили, они учились сами, наблюдая за работой взрослых, а взрослые брали их с собой повсюду, за исключением опасных или трудных для передвижения мест. Вождя у друхов не было, все вопросы они решали сообща, причем женщины говорили и решали наравне с мужчинами. Друхи почти никогда не ссорились, если вдруг и случался спор – они тут же спешили уступить друг другу и со смехом хлопали друг друга по плечу. Разговор их всегда был пересыпан шутками, но все они были не обидны и даже тот, над кем подшучивали, охотно смеялся со всеми. Иногда друхи впадали в задумчивость и сидели и стояли неподвижно долгие часы, так что их можно было принять за статуи.

В Белерианд друхи пришли вместе с халадинами, народом эдайн, что жил в землях Карантира. Но о днях похода и жизни на востоке друхи могли сказать очень мало, они жили сегодняшним днем, не вспоминая прошедшее и не заботясь о будущем.

Багхан – тот самый друх, которого они встретили первым и приняли за статую – больше других подружился с необычными гостями и чаще всех с ними разговаривал. Именно он и пригласил близнецов на охоту.

- Охоту! – фыркнул Амрас, когда они остались одни. – Я представляю, что это будет… Опять люди будут ломиться через лес, будто кабаны и распугивать дичь. И кстати, разве у них есть собаки?

- Собак-то нет, - задумчиво ответил Амрод, - но ты заметил какой у них самих нюх?

- Да, пожалуй, - согласился Амрас. – Я и то удивился – они и друг друга в темноте различают по запаху! И след могут найти через неделю…

- И слов в языке для запахов у них очень много, - Амрод интересовался языком друхов больше брата. – Так что это может быть интересно.

***

Амрод угадал – охота с друхами была непохожа на то, что понимали под этим словом эльфы. Ни лошадей, ни собак – вообще у друхов не было никаких домашних животных, а из оружия – луки, стрелы и копья с каменными наконечниками, а еще камни, связанные ремнями. Братья с сомнением оглядели это убогое оружие, и Амрод со смехом сказал Багхану:

- Может, лучше было бы просто набрать камней у ручья? Меньше было бы нести!

- Посмотрим, сколько добудет твой железный клык, - Багхан указал на кинжал на поясе Амрода. Железо он назвал на синдарине – у друхов не было названий для металлов, которыми они не пользовались. – Идемте же!

Друхи двинулись в лес, и тут-то сыновьям Феанора пришла пора удивиться. Они шли совсем не так, как другие люди, не проламывались силой сквозь кусты, а скользили среди деревьев так, что не задевали ни одной веточки. Их босые ноги оставляли на земле почти незаметные следы.

Первый из друхов вдруг остановился и потянул носом воздух, потом обернулся к другим и показал им пальцами колечко.

- Он нашел след кабана, - тихо сказал Багхан эльфам.

Друхи переглянулись и сначала один, потом два других покачали головой.

- Кабан – слишком опасная добыча, - Багхан снова пустился в объяснения, хотя эльфы их и не просили – им ли, охотникам, не знать нрава зверей!

- Друхи боятся? – с улыбкой спросил Амрас.

Багхан пожал плечами.

- Зачем стремиться убить опасного зверя, когда есть много других? Мясо оленя куда вкуснее, - Багхан погладил себя по животу.

- Это верно, - не мог не согласиться Амрас.

Они пошли дальше и вскоре другой друх остановился, но не стал ничего показывать, а вдруг принялся разрывать землю у себя под ногами.

- О! – Багхан оживился. – Он нашел очень вкусный подземный гриб. Будет хорошая добавка к мясу!

Амрод кивнул. Уж в чем, в чем, а в грибах друхи разбирались. Они уже давно объяснили эльфам, что многие грибы – вовсе не ядовиты, а очень даже вкусная и полезная пища. Надо только уметь их различать. Благодаря обучению у друхов теперь и Амрод с Амрасом могли набрать грибов на ужин и не отравиться.

Вытащив из земли несколько сморщенных черных грибов, друх сунул их в сумку на поясе и охотники двинулись дальше.

Тот же друх, который нашел след кабана, снова остановился. Теперь он показывал два пальца на руке – указательный и безымянный.

- Ну вот! – Багхан улыбнулся и подмигнул братьям. – Садхар нашел оленя. Вот это – другое дело.

Друхи замахали руками, разговаривая на языке жестов – братья догадались, что они всегда так делают на охоте, чтобы производить как можно меньше шума и не спугнуть добычу. Багхан говорил словами, потому что гости не знали тайного языка охотников. Вскоре после оживленного «разговора» двое друхов отделились от группы и быстро пошли вперед. Другие пошли направо. Вместе с ними отправились Багхан и эльфы.

Друхи быстро скользили по лесу, четко зная, куда им идти. Братья поняли, что запах ведет их так же, как и собак, и подивились такой способности. Даже у эльфов, с их обостренными чувствами нюх не был таким хорошим. Вскоре друхи перешли на бег, и тут Амрод заметил мелькнувшие впереди рога…

Азарт охоты охватил и друхов, и эльфов, они неслись по лесу, преследуя спасающего свою жизнь зверя. Олень бежал очень быстро, но и друхи не отставали, а уж эльфы – и подавно. Наконец, олень выбежал на открытую поляну, и тут Багхан и Садхар раскрутили над головой камни на ремнях и бросили их в зверя. Камни ударили зверя, а ремни опутали его ноги, и олень упал. Подоспевшие друхи закончили дело несколькими ударами копий.

Багхан встал перед мертвой головой зверя и поклонился.

- Прости, олень, - сказал он, - но детям леса нужна пища.

Охотники стали разделывать тушу и тут уж кинжалы эльфов пришлись как нельзя кстати.

- Железо – тоже очень неплохо, - сказал Багхан с улыбкой, - но вы же видите, что и друхи кое на что способны.

- Да уж, - хмыкнул Амрод, вытаскивая окровавленные внутренности. – А то я уж думал, что вы только на грибы охотиться умеете. Научишь? – он показал на необычное оружие Багхана.

Тот кивнул.

- Мы будем искать другую добычу? – спросил Амрас.

Багхан покачал головой.

- Зачем? Оленя хватит на несколько дней, лучше мы потом пойдем на охоту еще раз.

Амрас только поднял брови. Те люди, что жили в Эстоладе, всегда рассуждали о том, что нужно сделать припасы, а друхи об этом почти не думали.

***

Лето уже перевалило за середину, дни стояли длинные и жаркие, в лесу появилось много ягод и диких фруктов. Друхи теперь реже ходили на охоту, предпочитая собирать съедобные растения. Они находили дикие злаки и варили из них кашу, а однажды Садхар нашел какие-то съедобные клубни, растущие под землей, и друхи очень обрадовались – кушанье из вареных клубней получалось превкусным. Каждый вечер друхи рассаживались у костра и пели и танцевали или рассказывали друг другу разные истории, изрядно сдобренные шутками, так что слушатели то и дело покатывались со смеху. Эта жизнь была такой простой, и вместе с тем – такой наполненной, что не только сами друхи, но и эльфы почти не думали, что творится в мире за пределами леса. И вдруг этот мир властно напомнил о себе.

Несколько друхов отправились в другое становище своего племени – навестить друзей и родных. Но вернулись они, неся одного из своих товарищей на носилках – на бедре у него была глубокая рубленая рана – такие раны бывают только от мечей.

- Горганы, - ответил один из друхов на вопрос Амрода, и в голосе его звучала такая ненависть, что эльфы были поражены – они не ожидали подобного тона от своих веселых гостеприимных хозяев.

- Горганы? – переспросил Амрод. – Вы не учили нас такому слову…

- Мы не любим о них говорить, - угрюмо проговорил друх. – Это уродливые и злые существа, у них в руках – черное холодное железо, и они ненавидят все живое, и детей леса они тоже ненавидят…

- Орки! – воскликнул Амрод. – Да, нам они тоже хорошо знакомы. Слишком хорошо, - он положил руку на рукоять кинжала. - Но где они? Их надо убить или отогнать, а то они разорят весь лагерь…

- Ни один горган не вернулся в свое стойбище, - так же угрюмо ответил друх. – Дети леса убили их всех.

- О! – Амрод посмотрел на друхов с уважением. – Это очень хорошо. Может быть, вы устроите пир в честь победы?

- Нет, - друх покачал головой и отвернулся. – Мы не празднуем убийство, даже если это убийство врага. Смерть – всегда плохо. Сегодня у костра не будет песен.

Амрод не нашелся, что ему ответить.

***

Лето шло на излет. Ночи стали длиннее, по утрам лес бывал окутан белым холодным туманом, которое солнце разгоняло только ближе к полудню. Многие цветы уже отцвели, а семена – упали на землю, чтобы на следующий год дать начало новой жизни. Друхи собирались откочевать восточнее – к горам, где они укрывались зимой в пещерах. Братья вспомнили о том, что их ждут – и на севере, и на юге. Расставаться с веселыми и сердечными лесовиками было жаль – но нельзя было и оставаться у них вечно.

За несколько дней до намеченного отъезда Амрод и Амрас сидели одни на берегу лесного ручейка, бегущего недалеко от лагеря. Иногда они уходили сюда, чтобы побыть наедине друг с другом. Амрод сидел на камне, а Амрас – на груде сухих листьев.

- Знаешь, - Амрас первым нарушил молчание, - иногда я думаю, что такая жизнь была бы хороша… всегда. Мы смеемся над нандор, которые невежественны и живут в чаще леса, но, может быть, они мудрее нас? Жить в гармонии с миром, не требовать от него больше, чем он может дать, не стремиться к недостижимому…

- Нет, - ответил ему брат после некоторого раздумья, - это хорошо на время, как передышка – но не навсегда. Мы, нолдор, не созданы для такой жизни. Мы хотим менять мир, а не подчиняться ему, мы хотим стремиться к недостижимому – не за этим ли мы ушли из вечно неизменного Амана? Если бы мы рассуждали как друхи или как нандор – мы должны были бы остаться там. Мы не остались.

- Пожалуй, - Амрас вздохнул, - ты прав. Я уже чувствую, как сердце зовет меня вновь вперед, я уже думаю о предстоящих сражениях и нашей мести, о мечах, что мы выкуем, о силах, что соберем. Кстати, помнишь, ты говорил о том, чтобы сделать из друхов наших союзников и вассалов?

Амрод кивнул.

- Помню. Но я отказался от этой мысли. Они – прекрасные охотники и хорошие воины, но им чего-то не хватает… Наверное, вот того самого – стремления ввысь, к недостижимому. Они живут внизу, на земле, и они здесь счастливы. Они будут обороняться, не дадут оркам убить себя – но они не пойдут под нашими знаменами. Да и… жаль мне их. Представь себе, что война иссушит их смех, заглушит песни – как произошло с некоторыми из нас. Я этого не хочу. Пусть лучше живут в мире, а мы и братья будем защищать их мир – там, на севере.

Амрас лишь молча кивнул, соглашаясь. Он улегся на кучу листьев, чтобы видеть звезды и грезить и сказал:

- Но я не жалею, что мы провели здесь это лето, перед тем, как поехать на север. Это было… очень хорошее лето.

Название: Долгое лето
Задание: Тема: "Как я провел это лето"
Размер: 218 слов
Жанр/категория: Джен, флафф
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги:Маэдрос, Маглор, Келегорм, Карантир, Куруфин, Амрод, Амрас
Предупреждение: Нет
Примечание: Нет

Лето Химринга – суровое северное лето. По утрам выпадают холодные росы, прохладный ветер овевает вершину холма. Но как прекрасны цветы среди камней, как блестят на солнце горные ручьи, как одуряюще пахнут травы… Нельяфинвэ Майтимо салютует мечом восходящему солнцу, а потом садится на коня и мчится по травяному морю Ард-Гален…

Лето Маглоровых Врат – холмы, освещенные нежарким солнцем. На их вершинах колышутся травы, а воздух звенит голосами кузнечиков. Две реки быстро катят свои воды на юг, спеша соединиться в Большой Гелион. Канафинвэ Макалаурэ медленно обходит свои владения, и по утрам в руках его – звонкая свирель, а по вечерам – златогласая арфа…

Лето Аглона – длинные тени гор, нескоро солнце заглянет на дно ущелья. Туркафинвэ Тьелкормо выходит с раннего утра на охоту, а в полдень все окрестности звенят от звука его рога. А Куруфинвэ Атаринкэ замечает, что солнце стало дольше светить в окно его мастерской.

Лето Таргелиона – звенящие птичьим пением горные леса. Озеро Хелеворн блестит, как сапфир в оправе лесистых склонов гор. Каждое утро на рассвете Морифинвэ Карнистир выходит на его берег, чтобы броситься в холодную бодрящую воду.

Лето Оссирианда – обширные равнины и тенистые зеленые леса. С раннего утра в леса выезжает охотничья кавалькада, и лес оглашается лаем собак и пением рогов. Амбаруссат азартно травят зверя и не бывает дня, когда не возвращаются они в свой дом с добычей.

Лето. Долгое лето Долгого Мира.

@темы: БПВ-2, Воинство Первого Дома, Этап IV: Тема

---

Воинство Второго Дома - Этап IV

[Нолфинг]

Название: Отпуска нет на войне...(с)
Задание: "Как я провел это лето"
Размер: мини, 2006 слов
Жанр/категория: джен, экшн.
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: ОМП, Фингон, Финголфин.

"Милая моя матушка, у меня все хорошо, и я всем доволен. На нашем курсе я один из лучших. Кано Эленаро меня любит и жалует - только вчера я под его руководством ползал по пластунски на учебном полигоне, и кано сказал, что теперь моя задница выпуклая часть тела не пострадает в бою. Локти и колени я стер до крови, но в Барад-Эйтель очень хорошие целители. Мы ждем лета, как соловушки, потому что на летней практике на полигон курсантов не выводят, а первогодков по слухам вообще посылают на кухню. Это конечно не очень престижно для эльда с моей родословной, но воин должен стойко переносить тяготы военной службы. Говорят, что на последнем построении некоторых из нас будет экзаменовать сам нолдоран, но я не надеюсь обратить на себя взоры Его Величества. Передавайте поклон моей возлюбленной Аркуэнэ и приветствие ее родителям. Ваш сын Ниэллон Охтаронион"

Солнце уже высоко поднялось над горной грядой, превращая плац в раскаленный ад. Первогодки королевской военной академии выстроились повзводно, дружно мечтая о тени, глотке чистой воды из фонтана и летних каникулах. Многие из них должны были провести лето отнюдь не дома, но на практике, в приграничных крепостях, однако, все что угодно было лучше, чем это последнее построение.
Его Величество неспешно ходил перед воинами. Голова государя была непокрыта, серая котта заправлена под ремень, а на лице застыло выражение безмятежного спокойствия. Жара будто бы и не брала Нолофинвэ, хотя кое-кто из его свиты еле слышно вздыхал и вспоминал о льдах Хэлькараксэ без прежнего отвращения.
- Великолепно, - сказал король в конце концов, - вижу, что тяготы военной жизни по плечу молодым воинам. Ну, а как они владеют оружием? Выпускников я экзаменовал сам, а вот остальные...
- Обучены, мой нолдоран, - поспешно ответил кано и наставник Эленаро, - во всяком случае, меч из рук у них так просто не выбить.
Его Величество улыбнулся, и вытянул из ножен свой клинок. Солнце сверкнуло на лезвии Рингила, превращая его в звезду.
- Доброволец есть? - спросил Нолофинвэ.
Это был ритуал. Доброволец из новичков получал право самостоятельно выбрать, как ему провести лето. Выбор принимался любой - даже если эльда решил все лето пролежать на морском пляже, пересмеиваясь с девицами-фалатрим. Но первогодки, рвущиеся в настоящее дело, выбирали передовой рубеж, и обычно в желающих проэкзаменоваться не было недостатка.
Было только одно "но" - новичку надо было продержаться против короля с его Рингилом ровно три минуты по большим песочным часам, которые как раз сейчас устанавливали двое запыхавшихся ординарцев. А это случалось крайне редко.
Ниэллон стоял крайним в первой шеренге и млел от жары и скуки, а потому не сразу пришел в себя, когда задремавший воин из второй шеренги повалился на него и сильно толкнул в спину. Охтаронион практически спал, и очнулся лишь от приветственных криков и звона оружия. Придя в себя, эльф обнаружил, что стоит перед экзаменующим офицером, сжимая в руке меч, который, очевидно, выхватил из ножен на вбитом в голову за год рефлексе. Курсант очумел настолько, что не сразу узнал короля, а потому не успел испугаться. Не успел он и подумать, как оказался перед строем, когда вовсе не собирался выходить на ритуальный поединок - сверху на него уже падала сверкающая полоса стали и Ниэллон среагировал инстинктивно, отбив удар, еле удержав при этом меч.
Клинок вылетел у него из онемевшей до самого плеча руки после пятого, или шестого удара. Курсанты аплодировали, забыв о жаре - бой им понравился.
- Две минуты, - сказал Нолофинвэ, - неплохо, юноша, очень неплохо.
Кано Эленаро хлопнул Ниэллона по плечу.
- Еще бы немного, и... Но ты молодец, Охтаронион. В прошлый раз государь сразу обезоружил курсанта. А у тебя теперь будет хорошая рекомендация и очень интересное лето.
- Не сомневаюсь, - прошептал Ниэллон, который только теперь понял, во что влип.
- Я беру его в дальнюю разведку, - послышался звонкий голос из королевской свиты.
- А не рано ли, Астальдо, - усомнился король, - все таки юноша из первогодков...
- Научим на месте, - ответил принц, смеясь, - главное - он будет счастлив, как и каждый храбрый нолдо.
Храбрец действительно был бы счастлив, но Ниэллон Охтаронион не был таковым.
Он боялся всего на свете. Воевать тоже боялся - при одной мысли об оружии Ниэллону становилось дурно. Впрочем, он мог бы проводить свою жизнь в мирных трудах и забавах, как многие из эльдар, не способные к военной службе, либо служить не желающие. Королевские войска комплектовались из волонтеров, в которых никогда не было недостатка, и отсутствия там Ниэллона никто бы и не заметил.
Но существовала такая вещь, как семейная традиция.
Отец Ниэллона, нолдо Охтарон, погиб в дальней разведке, а мать, происходившая из митримских синдар, командовала отрядом лучников. Ниэллон отлично понимал, как будет выглядеть в глазах матушки его признание в трусости, а потому объявил себя миролюбцем по убеждениям, чем несказанно расстроил матушку.
Потом у Ниэллона появилась девушка, на его несчастье тоже родом из семьи военных, и выбора у злосчастного эльфа не осталось - либо служить в войске и в конце концов жениться на своей возлюбленной, либо оказаться изгоем.
Ниэллон ободрял себя мыслью, что время сейчас мирное и безопасное. Но его всегдашняя невезучесть вытолкнула его из строя навстречу королю в час выпуска первого курса и привела в дальнюю разведку, о которой Ниэллон не мог даже думать без содрогания.

***
"Милая моя матушка, у меня все хорошо, я всем доволен. Мне повезло - летнюю практику я прохожу под началом самого принца Фингона Астальдо. Его Высочество относится ко мне с большой приязнью, а потому завтра я отправляюсь с ним в Ард-Гален. Все мне очень завидуют - Отважный редко берет с собой первогодков, потому что добирается чуть ли не до самого Тангородрима, а это очень опасно. Если бы вы могли видеть, как мне аплодировали на последней прощальной вечеринке. Прошу вас передать от меня поклон моей любимой в Аннун-ан-Гелид и эту прядь волос на вечную долгую память. Я вас безмерно люблю. Ваш сын Ниэллон."

***
В этих раскаленных камнях они с Астальдо лежали вторую неделю, подкрепляясь глотками воды и кусочками эльфийского хлеба. С горного склона было видно подножие Тангородрима и мощные врата, закрывающие вход в пещерную крепость. Как объяснил принц первогодку - здесь постоянно дежурили воины из дальней разведки, наблюдая за движением вражеских войск, буде таковые происходили. Коней разведчики оставляли в одной из степных балок, и дальнейшая воинская служба состояла в этом самом наблюдении, от которого уже на третий-четвертый день начинало тошнить и мутиться в голове.
Но Ниэллон был, пожалуй, и рад такому раскладу. Грозные ворота оставались на запоре, врагов он не видел, а присутствие принца придавало первогодку уверенности в себе. Астальдо выбирался живым из совершенно невероятных ситуаций, а потому Охтаронион уже начал надеяться тоже вернуться живым и невредимым. Несмело, на уровне эстель, но надеяться.
В один из этих раскаленных безжалостным солнцем дней, Ниэллон вдруг узрел, что врата Ангбанда медленно открываются. Он толкнул дремавшего Астальдо - но тот уже проснулся сам и с интересом обозревал происходящее.
Из открытых ворот нестройными рядами начали выходить орки. Ругань командиров, пытавшихся навести хоть какой-то порядок в этой толпе доносилась на крыльях ветра до эльфийского убежища, и Фингон сморщил нос, ибо кроме ругани ветер доносил также жуткую вонь. Ниэллон же не обращал внимания ни на звуки, ни на запахи, ибо лихорадочно прикидывал, смогут ли они добежать до балки, где спрятали лошадей, раньше, чем орки двинутся в поход.
Войско кое-как построилось и двинулось в сторону, противоположную Ард-Галену. Фингон довольно улыбнулся, и Ниэллон понял, что принц проверял какие-то сведения, добытые ранее. Сведения настолько важные, что Астальдо отправился в дальнюю разведку сам.
- Что и требовалось доказать, - прошептал принц, - а теперь летим отсюда со скоростью ветра.
Этот приказ пришелся Ниэллону по душе. Они спустились по камням в ущелье, и скользнули на тропинку, которая вела между камнями к еле заметной трещине меж двух скал.
Орка Ниэллон увидел первым. Вернее - не то, что увидел, а почувствовал, как на него валится что-то большое и смердящее. Всегдашнее везение-невезение не замедлило придти эльфу на выручку - он оступился на камнях, и грохнулся на спину, тем самым спасшись от удара большим кривым ножом.
Орков было трое - то ли тоже разведчики, то ли дезертиры. Астальдо уже обернулся к ним, выписывая клинком сверкающую дугу, а Ниэллон продолжал лежать и, приподнявшись на локтях, с ужасом наблюдал, как его кано отбивается от трех вражин сразу, ухитрившись прикрыть от удара сверху упавшего соратника. Эльф понимал, что у него есть время подхватиться и достать оружие, но сделать этого не мог - его словно парализовало. Затем он провалился во тьму.
- Как ты, нильдо? Ранен?
Голос Астальдо звучал словно с другого края ущелья:
- Давай друг... Давай, вставай. Надо уходить.
Ниэллон с трудом поднялся. Фингон уже завалил тела орков камнями - чтобы не сразу нашли. Опираясь на плечо Астальдо, эльф сделал несколько шагов и затрясся, как в лихорадке. Впрочем, когда он понял, что надо бежать, ноги понесли его куда как быстро.
Лошадей они обнаружили в балке - там где и оставили после почти полдневного изнурительного бега ущельями, а потом и степью. Полночи мчали уже верхом до следующей стоянки и только тут Астальдо объявил привал.
Ниэллон был бы не прочь скакать дальше, несмотря на усталость, но лошади могли не выдержать. Несколько часов отдыха пошло на пользу и коням и эльфам, и эстель Ниэллона стала крепче.
Что такое "потерять эстель" Охтаронион понял только тогда, когда услышал совсем рядом волчий вой...
Эльф вцепился в гриву своего скакуна и всецело положился на волю Валар. В какой-то момент он оглянулся через плече и заметил, что рядом с ним уже не несется вороной Фингона.
Ни коня, ни эльфа не видно было в высоких травах. А волчий вой раздавался все ближе и ближе.
Ниэллон испытывал сейчас не просто страх, но то, что в балладах обычно называют леденящим ужасом. Находясь именно в таком состоянии, он все же остановил коня и повернул назад после недолгой, но ужасной минуты колебания. Заставила его сделать это одна простая мысль, с трудом шевельнувшаяся в застывшем от страха разуме - если он, Ниэллон, бросит тут принца, то ему останется только покончить с собой и покрыть позором память отца и честное имя матери.
А поскольку все равно умирать - то лучше уж умереть в бою.
Астальдо лежал в траве, раскинув руки. Рядом с ним бился в агонии конь со сломанной передней ногой. Ниэллон узрел и причину беды - кротовью нору, которую не заметил эльфийский скакун.
Словно другое существо вселилось в душу Охтарониона. Это существо опустилось на колени возле гибнущей лошади, поцеловало ее в морду, и рассекло ножом шейную артерию несчастного животного. Это существо подняло Астальдо на руки и положило его на спину своего коня, который опустился на колени, чутко прислушиваясь к волчьему вою. И этот же другой эльда сел сзади и велел скакуну лететь как ветер.
Вой слышался все ближе. Ниэллон сжимал коленями бока коня, еле удерживаясь верхом. Голова Фингона билась о его плечо, и Охтаронион зарыдал в голос, на какой-то миг решил, что принц умер.
Но Астальдо дышал.
Лошадь замедлила бег. Устала.
Ниэллон всхлипнул. Черные точки за спиной явственно выросли. Глянув на безжалостное солнце, сияющее над степью, он остановил коня, привязал раненого обрывками плаща и выкрикнул приказ лететь что есть духу. Затем рухнул в душистые степные травы и потерял сознание.
***
Милая моя матушка, у меня все хорошо, я всем доволен. То, что вам рассказали о спасении мною принца Фингона - явное преувеличение, это меня самого спасли дозорные передового отряда. Если бы не они, то меня бы точно сожрали волколаки, но вы не волнуйтесь, матушка, ведь все закончилось хорошо. Волколаков дозорные отогнали стрелами, а меня доставили в порубежную крепость, где я нахожусь и поныне. Я не ранен, только очень устал, а принц Фингон тоже в полном порядке - он сильно ударился о землю при падении, но сейчас уже вполне здоров. Перед началом занятий мы с ним проведаем вас, милая матушка, если выживем вернемся вовремя с обороны Аннун-ан-Гелид, ибо принц считает, что мерзкие орки направились именно туда, обходным путем через Побережье и Дренгист. Его Величество, который только что прибыл в нашу крепость, передает вам поклон и просит сообщить, что вы воспитали отважного сына. Ходят слухи, что принц берет меня к себе вестовым, а это большая честь для первогодка. Возможно, что мне позволят закончить учебу прямо на поле боя, без сдачи экзаменов. Я вас безмерно люблю, а Аркуэнэ, милую мою возлюбленную, поприветствую сам как только мы прибудем в Аннун-ан- Гелид. Это самое прекрасное лето в моей жизни - я запомню его навечно. Ваш сын Ниэллон.

Название: Потерянный
Задание: "Как я провел это лето"
Размер: мини, 1598 слов
Жанр/категория: джен, ангст, драма.
Рейтинг: PG-13
Персонажи/Пейринги: ОМП, Фингон, Финголфин.

Калмакил шел вперед. Он не знал, зачем, куда - просто переставлял ноги, не думая не о чем. В таком состоянии он представлял из себя легкую добычу для орков, но как не странно - ему повезло. Он успешно дошел до Барад Эйтель.
Было это ранним утром. Он остановился перед крепостью, будто для того, чтобы осмотреть окрестности. Во взгляде появилась какая-то живость, а на лице улыбка. Но вдруг в глазах помутнело, ноги подкосились и нолдо упал на жесткую землю.
***
- Калмакил? Друг мой, ответь! – его разбудил чей-то обеспокоенный голос, - Слава валар, ты жив!
- Аикассэ, не стоит славить валар, они не оценят твоей верности, - пробормотал нолдо, поднимаясь на кровати.
- Только не делай резких движений! Твой организм еще слишком истощен, - сказал целитель, присаживаясь рядом, - Где ты был все это время? Мы думали, ты погиб еще... там.
- Как видишь, живой пока что. Но потрепало меня сильно... - дал оценку Калмакил, скептически осматривая себя.
- Ты не ответил на первый вопрос, - взволнованно напомнил Аикассэ.
- Честно говоря, я не знаю, куда попал после той стычки с urqui. Бродил как в тумане - не известно, сколько, не известно, где...
- Конечно. Рядом же Ангмандо, а оттуда с ветром могло принести всё, что угодно, - пробормотал лекарь, - Твои очень сильно волновались, когда ты пропал, ведь они знают, что ты не стал бы просто так заставлять их беспокоиться.
- Не стал бы… - невпопад отозвался Калмакил.
- И кано тоже сразу после битвы заметил твою пропажу, сам знаешь, он всех своих бойцов по именам помнит.
- Да, конечно...
- Но не буду больше тебя ничем загружать, ты и так слишком устал, - доброжелательно улыбнулся целитель, - Прости, я просто очень переживал за тебя. Я… Подойду чуть позже. А пока отоспись, - и он вышел из комнаты.
Калмакил закрыл глаза, но несмотря на смертельную слабость, покой никак не шел. Нолдо был обеспокоен одним фактом – он ничего не помнил. Абсолютно ничего. Будто весь тот период от битвы, вплоть до настоящего момента он был без сознания. Но тут, резко и неожиданно его сразил сон.
***
Проснулся он почему-то ночью. Словно со стороны глядя на себя, он увидел, как встает. Слабости в теле будто и не было. Оглядывается по сторонам. Замечает, что рядом с кроватью, прислонившись головой к стенке, спит его melisse - Вентэ. Нолдо улыбается внутри себя, но вдруг мысли обволакиваются туманом и вновь погружают его в сон.
***
Солнце уже полностью вышло из-за горизонта. Калмакил просыпается и смотрит по сторонам. Неужели приснилось? А он так хотел бы увидеть свою melde…
«Нужно будет спросить у Аикассэ, где она», - не успел он так подумать, как в комнату зашел и сам целитель.
- Здравствуй, друг мой! Как ты? А где Вентэ? Она приходила сюда, когда ты заснул.
- Я чувствую себя гораздо лучше, спасибо, - выдавил из себя улыбку Калмакил, - Наверное, она вышла куда-то.
- Наверное, - пожал плечами Аикассэ, - ничего, значит, позже зайдет.
***
Но Вентэ не нашлась ни в этот день, ни в следующий и даже через неделю её никто не мог найти.
- Странно, - удивлялся Аикассэ, - Может она поехала к озеру Митрим? Вентэ часто проводила там время… Но тебе уже немного лучше и это не может не радовать, - каждый раз улыбался он, переводя тему на более приятную.
- Я уверен, что она скоро вернется, - каждый раз беззаботно отвечал Калмакил и они больше не заговаривали об этом.
***
Однажды Аикассэ как обычно пришел к своему другу и заходя в комнату, тихо продолжил какую-то мысль:
- … А еще пропали Алмарэа, Интьялэ и Хисвэ. Аран беспокоится, - всю эту фразу он сказал, обращаясь к самому себе, так называемые «мысли вслух». Но затем поднял голову, посмотрел на Калмакила, кивнул, приветствуя, и сообщил:
- Кано хочет навестить тебя. Он скоро будет здесь.
Калмакил оживился. С кано у них были весьма дружественные отношения, поэтому нолдо был бы рад его увидеть. Дверь приоткрылась и на пороге появился Финдекано.
- Здравствуй, Калмакил. Как ты себя чувствуешь? Как настрой? – спросил он, присаживаясь на кровать.
- Хорошо, спасибо, в бой уже сильно хочу, - улыбнулся нолдо.
- С этим не торопятся, сначала вылечись полностью… Сколько ему еще лежать, Аикассэ?
- Вот сейчас пытаюсь узнать, - ответил целитель, - процесс выздоровления идет слишком медленно. Слишком… - повторил он тихо, - Но я смогу сказать точнее, если осмотрю больного.
Никто был не против и Аикассэ принялся за дело. Начатый разговор повис в воздухе неловким молчанием, которое никто из присутствующих не мог прервать. Финдекано продолжал сидеть на краю кровати, рассматривая картины на стенах, а целитель, работать со все более обеспокоенным видом. Когда тот отвернулся, чтобы записать наблюдения, Калмакил, поправляя подушку, рукой нащупал под ней что-то твердое и уверенно схватил. А целитель писал, долго писал. На это обратил внимание Финдекано.
- Что там, Аикассэ? Какой-то особый случай? – он подошел к нолдо и заглянул через плече, в записи.
- Я бы даже сказал, что подобного еще не было на моей памяти. Мне рассказывали, что так бывает, но… Я не уверен… - пробормотал лекарь, все больше хмурясь. Калмакил, воспользовавшись случаем, в секунды вскочил с кровати - в его руках был нож, а во взгляде, направленном на Финдекано читалась нескрываемая злоба.
- Вот мы и встретились снова, Астальдо, - прошипел он не своим голосом и бросился на своего кано. Нолофинвион замер в немом шоке, но к счастью, Аикассэ отреагировал быстрее. Прежде чем Калмакил успел что-то предпринять, лекарь толкнул его в сторону, налетев всем телом.
Но Калмакил тут же стал в разы проворнее – он отскочил вбок, запрыгнул на кровать. Аикассэ не рассчитал силу и упал, гулко ударившись головой об пол. Калмакил в прыжке поднял нож и ударил им в шею целителя. Из места ранения брызнула кровь, заляпав лицо и одежду нолдо.
Но тот не остановился, а стал наносить удары один за другим, пьянея от каждого все больше и больше. Финдекано будто очнулся от этой ужасной картины. Нолофинвион пронзительным осанвэ позвал на помощь – сам он пришел без оружия, кольчуги, что делало его слишком уязвимым. Через несколько секунд внутрь вбежало трое вооруженных нолдор и застыло на входе, не зная, что делать. Тем временем Калмакил полностью расправился с Аикассэ. Он взглядом зверя обвел всех в комнате, посмотрел прямо в глаза Финдекано и снова бросился на него.
Одновременно с этим в комнату ворвался Нолофинвэ. Он полоснул Рингилом по руке обезумевшего нолдо. Этого хватило, чтобы остановить его и отбросить от Финдекано.
- Чего вы стоите? Вяжите его! - сказал он, выведя воинов из оцепенения. Тем не нужно было повторять несколько раз – вместе они повалили Калмакила и связали его тем, что было под рукой. Нолофинвэ подошел к столику, на котором лежали записи Аикассэ и пробежался взглядом по последним из них.
- Этого я и боялся... - прошептал он.
Нолофинвэ взял несколько последних листов, затем подошел к сыну и аккуратно вывел его из комнаты, - Пойдем, тебе нужно прийти в себя, - сказал он, направляя Финдекано в гостиную.
Он усадил нолофинвиона в кресло и сам сел напротив.
- Что это было? - наконец смог выдавить из себя Финдекано.
- Аикассэ рассказывал тебе, что ему удалось узнать? - ответил Нолофинвэ вопросом на вопрос.
- Нет. А ты...
- Теперь знаю, что произошло - кивнул он, - Но давай по порядку. К Барад-Эйтель подходит изнуренный нолдо. Он безоружен, одежда порвана, с собой ничего нет. В голову приходит такой вариант - он блуждал в лесах после... Травмы фэа, к примеру. "Ладно" - думал я, - "Как только он поправится, расспросим".
- Так ведь он и начал поправляться...
- Это он тебе так сказал. А ты к нему присматривался? Синяки под глазами, бледная кожа и просто невероятная истощенность. И все это после тщательного ухода целителя? А провалы в памяти? А бессонница? А сам факт того, что эльда, в одиночку, в таком состоянии дошел до Барад-Эйтель и орки не схватили его по дороге? Так вот что я скажу - у него перед этим было не самое радостное лето... В Ангмандо.
- Где? - Финдекано не поверил услышанному, - он что, нас...
- Нет, не предал, - Нолофинвэ опередил поспешные выводы, - Все проще - его взяли в плен, а потом, думаю, в качестве эксперимента вселили в него некое темное существо. Моринготто постарался на славу, - хмыкнул он, - знает же, что мы не бросим товарища в беде, вот и сыграл на этом.
- А пропавшие эльдар...
- Его жертвы, - кивнул нолдоран, - Правда, здесь вариантов несколько - возможно, темный выбирал тех, кто мог бы помешать ему добраться до цели, то есть тебя. А может, он расчётливо уничтожал каждого, кто был связан и с тобой, и с Калмакилом одновременно. Что было причиной на самом деле - нам уже узнать не дано...
- То есть как это - не дано? А допросить виновного?
- И кого ты собрался допрашивать? Дикого зверя? Или нолдо, который сойдет с ума, если узнает, что натворил? И, кстати, судя по записям Аикассэ, если темный захочет покинуть Калмакила, это означает для скорую смерть нолдо. Бедняга целитель был очень, даже слишком близок к разгадке. Но он не хотел верить в эту версию. А зря, как видишь, зря... - вздохнул Нолофинвэ, - Но мне пора идти, решить некоторые вопросы, а ты посиди здесь, отдохни от случившегося. Если захочешь, можешь просмотреть записи, я оставлю их здесь, - с этими словами аран удалился из комнаты.
Финдекано еще долго сидел а гостиной. Он думал о том, как несправедлива, порой, бывает судьба, как жесток Моринготто, как неопытны еще они, нолдор, и как сложно будет победить такого хитрого противника, как темный вала.
"Моринготто давит на слабости эльдар - их ценности, забирает самое дорогое. Но он забывает об одном: эстель есть всегда", - с такими мыслями Финдекано вышел из комнаты навстречу новому дню.

Название: Лето любви
Задание: "Как я провел это лето"
Размер: мини, 1371 слово
Жанр/категория: гет
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Элронд/Келебриан, Эрейнион, Галадриэль.

Иногда Элронд спрашивал себя, а не от Тургона ли Гондолинского он унаследовал вот эту свою любовь к потаенной долине - с другим названием, однако тоже надежно укрытой и хорошо защищенной. Война в Эрегионе окончилась, а Имладрис так и остался не только гостеприимной эльфийской обителью, но и твердыней, стенами и башнями которой служила сама природа.
Собравшиеся под его стяги эльдар говорили, что отдыхают тут душой. Что ж, возможно, что оно так и было - после кровопролитных битв отдых нолдор был просто необходим.
Многие потеряли в той войне друзей и близких, Элронд же лишился приятеля и родича, к которому был очень привязан. Келебримбор, племянник Маэдроса и Маглора, единственный эльда, с которым правитель Имладриса мог поговорить о прошлом, погиб, и погиб ужасной смертью, словно судьба задалась целью не просто вырвать с корнем последний побег рода Феанаро, но проделать это с особой жестокостью.
Конечно, оставался еще Эрейнион - король, друг и покровитель. Но Линдон был далеко...
Тихо протекали дни - светлые денечки ривендельского лета, и сердце Элронда сжималось от предчувствия осени, которая могла принести с собой не только беседы у камелька, но странную тоску, неведомую эльфам и очень хорошо знакомую тому, в чьих жилах текла значительная доля крови людей.
Примчавшийся с докладом вестовой появился как раз вовремя. После коротких переговоров по извилистой тропе, вьющейся среди сосняка. который ближе ко дну долины сменялся дубовым лесом, медленно спустился отряд вооруженных эльфов, ведомых проводниками из Имладриса.
Тропа была окружена ловушками - в память о минувшей беде, войне и осаде. Элронд смотрел, как прибывшие медленно минуют узкий мост, и обдумывал, как себя вести.
Ему не довелось увидеть леди Галадриэль в те дни, когда она гостила у Келеримбора. Они разминулись буквально на неделю, но восторженных рассказов о своей гостье Келебримбору хватило надолго. Элронду даже померещилось, что нильдо влюблен - влюблен в замужнюю эльдэ, которая к тому же приходилась ему тетушкой. Впрочем, внук Феанаро уверял, что он всего лишь бескорыстно любовался родственницей, но пылкий тон его речей говорил о другом.
- Приветствую вас, лорд Элронд.
Высокая нолдэ направлялась прямо к нему. Элронд отметил удобную полувоенную дорожную одежду, меч у пояса, плавную, словно плывущую походку, характерную для рожденных в Валиноре. Он склонил голову, приветствуя гостью, но она, улыбнувшись, протянула ему руку.
- Я еду в Линдон, - сказала Галадриэль, - и прошу позволения погостить в вашем гостеприимном приюте.
Все приготовленные слова учтивого приветствия Элронд вдруг начисто забыл. Потому, что увидел рядом с Галадриэль еще одну эльфийку...
Они были очень похожи, мать и дочь, вплоть до осанки, вплоть до цвета волос, в которых ваниарское золото переплелось с телерийским серебром. Но юная эльдэ отнюдь не была тенью красавицы-матери, её серые нолдорские глаза искрились задором и весельем. И отвагой - добавил Элронд про себя. Такой, наверное была Галадриэль в те времена, когда ее звали Артанис, а еще - Нэрвен.
Потери и поражения не сломили дух матери, но придали мягкой грусти ее чертам и улыбке. А Келебриан сияла счастьем юности, которая одна лишь дает уверенность в том, что впереди дорога если не усыпана розами, то по крайней мере, ровная и безопасная.
- Что с вами? - невинно спросила Галадриэль, - вы потеряли дар речи, милый родственник?
Он начал бормотать что-то о счастье встречи, осиянной звездами, как раз появившимися на вечернем небе, но Галадриэль обняла его, прижала к себе, и сказала, что видеть дорогого племянника для нее счастье, и что она рада представить ему свою дочь Келебриан. Элронд, сразу догадавшийся о том, кем была спутница Галадриэль, и прекрасно помнивший ее имя, только кивал головой и счел за лучшее ретироваться, предоставив домоправителю общаться с гостями.
Жизнь его наполнилась смыслом - по вечерам он неспешно беседовал со старшей гостьей о днях минувших, об Ост-эн-Эдиле, еще не превращенном в пепел, о Менегроте, где жили его родичи по матери в те времена, когда Белерианд не канул на морское дно, о нолдорских крепостях и великих битвах, о вратах Нарготронда и холме Химринг, который ныне стал островом у берегов Линдона.
Леди, просившая, чтобы милый родственник называл ее Артанис, старательно обходила подводные рифы в этих неспешно журчащих беседах. Она старалась ни одним словом не задеть чувств того, кто одновременно был и эльфом, и человеком, и чуть-чуть майя, и в чьих жилах текла кровь нескольких эльфийских народов, разделенных враждой и древней клятвой, которую Галадриэль слышала из уст самого Феанаро, стоя на площади затемненного Тириона, и чувствуя, как содрогается мироздание.
А дни Элронд проводил с Келебриан.
О, эти летние дни, исполненные любовного томления... Эти сплетенные венки из цветов и листьев, купания в озерах и реках, игры и песни, которые не заканчивались с заходом солнца - ночь приносила с собой странный будоражащий душу зов, и Элронд вспоминал тогда, что эльдар существа ночные и проснулись под звездами.
После беседы с госпожой Артанис, он выходил в сад с арфой, при виде которой у Галадриэль всегда грустнели глаза, и начинал играть, выливая в песнях свой душевный непокой. Тогда из своих покоев спускалась Келебриан, похожая одновременно на хрупкий цветок и на стальной клинок. Для нее арфа, когда-то принадлежавшая величайшему певцу нолдор, была просто арфой. Келебриан хвалила его игру, голос - и Элронд надеялся, что там, в Мандосе, тень Макалаурэ чувствует, как он ему благодарен.
Потом он словно проснулся - и испугался.
Леди Галадриэль ехала в Линдон, причем ее супруг остался в Лориндане. Куда она спешила? Зачем?
Келебриан достойна зваться королевой...
Элронд понимал, что лучше спросить прямо и откровенно, чем мучиться странными чувствами, непонятными ему самому. Но он не мог - а леди словно не замечала их с Келебриан прогулок под солнцем и луной, совместных посиделок в саду и на берегу реки и долгих задушевных разговоров.
Приезд Эрейниона застал правителя Имладриса врасплох, хотя нолдоран и предупреждал о приезде еще весной, в час цветения трав. "Вот оно, - болью отозвалось в сердце влюбленного, - леди Галадриэль решила познакомить свою дочь с достойным возлюбленным."
Правитель Имладриса попытался отойти в сторону и не мешать их счастью. Но, хотя Эрейнион больше времени проводил с матерью, чем с дочерью, что-то вполголоса обсуждая, а перстни Келебримбора на узкой руке леди и на руке Гил-Галада опасно поблескивали, Элронд был уверен - речь идет о будущей свадьбе его короля и Келебриан.
Темная багряная мгла поднималась со дна души, бешеные волны человеческой крови били в виски, нашептывали о поединке, должном разрубить этот тройной узел, кровь синдар шептала о бегстве из Имладриса, ставшего для Элронда темницей, кровь нолдор - о защите своей любви.
И лишь одна сияющая капля крови айнур прошептала - "не спеши".
Лето миновало и осень сошла на Имладрис, осень в багряном убранстве. С высокой террасы леди Галадриэль и Эрейнион наблюдали за молодой парой в венках из кленовых листьев, не догадываясь, что как раз сегодня кровь людей и кровь нолдор, объединившись, нашептывают Элронду о том, чтобы выкрасть Келебриан и увезти ее в Лориндан, и дальше на север. Кровь ваниар несмело намекала, что неплохо бы вначале объясниться в любви, кровь синдар советовала подождать еще, и только тихое сияние айнурской крови в жилах правителя Имладриса пока не дает ему наделать глупостей.
- Прекрасная пара, - сказал Гил-Галад лукаво, - Элронд погрузился в сверкающий омут - он не видит и не слышит ничего, кроме своей любви...
- Ну что ж, - вздохнула леди, - Каждой матери приходит пора расставаться с дочерью, которая уходит от нее к возлюбленному. Правитель Имладриса вполне достоин ее руки.
Первым уехал Эрейнион, обняв родича на прощание, и прошептав ему - "Будь счастлив", чем несказанно потряс своего друга и подданного, вообразившего, что Гил-Галад пожертвовал своими чувствами ради чужой любви. Потом собралась в дорогу Галадриэль, и Элронд, который как раз находился под влиянием нолдорской крови, скомандовавшей атаковать, объяснился ее дочери, и Келебриан ему не только не отказала, но приняла из дрожащей руки кольцо, символизирующее помолвку, и тут же надела его на пальчик.
Леди Галадриэль намекнула, что, по возвращении лорда Келеборна, Элронд должен будет официально посватать Келебриан, но она, Артанис, на его стороне, а значит бояться нечего.
Они уехали, исчезли вместе с осенней листвой и последними проблесками лета.
Потом началась война...
Элронд женился на Келебриан после так дорого доставшейся Последнему Союзу победы. Он не стал именоваться нолдораном - слишком мало нолдор осталось в живых после бесконечных битв. Владыка Имладриса унаследовал от Гил-Галада не титул, но кольцо со сверкающим камнем, кольцо, напоминавшее ему о двух потерях сразу.
Но у него была Келебриан.
Много позже, в невзгодах и печалях, Элронд часто вспоминал о предвоенном лете, о буре, кипевшей в его крови, и понимал, что только боль, которую он тогда испытывал, и могла называться счастьем.

@темы: БПВ-2, Воинство Второго Дома, Этап IV: Тема

---

Объявление #23

[Битва Пяти Воинств]

В связи с разными обстоятельствами объявляется донабор в жюри.

Требования и условия:
- 2 (два)
- вдумчивых читателей, способных составить более менее развернутый, грамотный и справедливый отзыв на работу,
- независимо от ее жанровых, персонажных, сюжетных и прочих особенностей;
- состав жюри на период Битвы (вы не поверите) анонимный;
- участие в командах не возбраняется и остается на вашей чистой совести вместе со справедливостью оценок и отзывов;
- в случае, если (а вдруг) число откликнувшихся будет превышать требуемое, администрация сделает выбор на свое усмотрение;
- заявки отправлять на u-mail сообщества "Битва Пяти Воинств".

И в связи с этим сроки выкладки отзывов жюри будут официально сдвинуты.

@темы: Объявления, БПВ-2, Мнение жюри